Рассказ участника штурма.

Боевые действия на территории Восточной Пруссии, рассказы, исследования, фото
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Замятин Борис Михайлович

Пулемётчик - ветеран.

Полная версия тут...

http://www.iremember.ru/index.php?optio ... 7&Itemid=2


"Это уже дело было, дело было… на границе с Восточной Пруссией… Командир, нет комсорг батальона, был старший лейтенант Кузьма Невздолин, комсорг батальона, стал Героем Советского Союза: наша дивизия вышла первой на границу с Восточной Пруссией! 184 стрелковая дивизия вышла первой на эту границу, и у нас тогда человек семь, наверно, стало Героями Советского Союза, в том числе - наш кировчанин (на здании рядом с Домом Молодёжи есть мемориальная доска), Костин ему фамилия. Вот он был у нас в дивизии. Он был в дивизии офицер, Героем Советского Союза стал за то, что наша дивизия вышла первой на границу.
Тогда Невздолина отправили на учёбу в Военно-Политическую академию как Героя Советского Союза. А мы с ним были очень хорошо знакомы - я был комсоргом в роте. Когда его стали отправлять на учёбу, он порекомендовал меня назначить комсоргом батальона, исполняющим обязанности комсорга батальона, потому что это офицерская должность была, а я был тогда сержант или старший сержант, может быть… Вот я был комсоргом батальона.
Это уже было под Кенигсбергом, уже в Восточной Пруссии. Как комсорг батальона я был прикомандирован к командиру роты, чтобы знать где там что, политработник всё-таки! Мы с ним шли по траншее, это было в то время, когда немцы решили выйти из Кенигсберга и соединиться с основными своими силами, которые защищали Берлин, задача им была такая поставлена. И вот там, где-то на западе, на юго-западе от Кенигсберга, мы идём по траншее – пулемёт не работает. Под траншеей узкий лаз и гнездо пулемётное, где установлен пулемёт – не работает! Командир роты, старший лейтенант, говорит мне: «Слушай, Замятин, ты же пулемётчик! Сползай туда, посмотри, почему пулемёт-то не работает».
И вот пришлось мне опять вспомнить знания, которые я получил в училище. Пулемёт не работал. Расчёт был, но командир расчёта убит, помощник, который второй номер, ранен. Два солдата сидят, но, что – они ничего не знают в пулемёте. И я разобрал пулемёт, замок заклинило, прочистил его, и пулемёт начал стрелять. И я успешно отражал вот эти атаки за первого номера, за командира отделения, за всех. Они оттуда отступали, они там обречёны были, они были окружены: отсюда и с моря – они на косе были, как там, Куршская коса. И они через этот залив переправлялись и пёрли во что бы то ни стало на соединение. И нас вот здесь и поставили… Не дали мы им прорваться всё-таки, не дали им прорваться…
А командир-то роты всё это видел, и в том, что немцам не удалось прорваться на этом участке, была определённая доля заслуги и моя, что мой пулемёт обеспечивал, так сказать, неприступность этого сектора. И он меня представил к награждению Орденом Славы. Во время этой операции я стрелял и был ранен, он это всё видел. Будучи раненным можно было идти на перевязку в санроту, но я продолжал стрелять: будучи раненным не покинул поле боя и обеспечил выполнение боевой задачи.
Кстати сказать, а медаль «За Отвагу» я получил, когда ходили мы в разведку, когда немца принесли – это первая была моя награда. А вторая – вот Орден Славы, было это уже в Восточной Пруссии…
Вот так вот, и, когда Кенигсберг пал, нас отвели на переформировку. "Ну все были грязные, завшивленные – ой! Жуть, что там было! Потом, приходилось ночевать в этих немецких фольварках, в их траншеях - завшивлены все были. Вдруг, это дело было уже где-то 10-11 апреля, у меня как раз день рождения на следующий день после падения Кенигсберга было (Кенигсберг пал 10-ого) – вот я и помню-то эти даты хорошо, вдруг команда: «На помывку!» Самая весёлая кампания – баня у нас: «На помывку!» Готовьтесь, мол, значит…
Палатка, там бочка стоит, под бочкой дрова топятся. Бочка нагревается, в другой бочке вода холодная. Вот положено тебе столько-то ковшиков горячей воды, столько-то ковшиков холодной: больше-то нигде не дадут. Хорошо, если есть речка где-нибудь, так окунёшься, а так вот – только тем, что дадут. Главное бельё заменят, и что такое? В бане помылись, заменили обмундирование! А на другое утро – всех на станцию. И повезли нас, сначала мы думали, что Берлин брать, а оказалось, что на Дальний Восток".
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Винницкий Михаил Яковлевич

http://www.iremember.ru/index.php?optio ... e&Itemid=1

Пилот штурмовика ИЛ-2, текст взят там-же....
- Мы по ним стреляли из пушек и весь боекомплект сбрасывали, но что с ними было, я не знаю. Когда летишь на высоте 400 метров, надо как в строю - в землю не врезаться.
Если посмотреть по карте, то там есть Курешенеская Коса. Эти Косы были от суши километров 20-30, и там сидели власовцы.
После Кеннигсберга нашим заданием было пересечь какую-то часть Балтийского моря, подойти, и долбать по ним. Два или три таких вылета мы совершили, потом еще было дополнительно один или два вылета. И все, на этом война была закончена...
- На Кеннигсберг помню, три вылета сделали. А так обычно 1-2 вылета в месяц. С начала войны у нас были, дай бог, 100 вылетов. Нужно было, чтобы все было подготовлено. Бензин, боеприпасы. Иногда были учебные полеты. Кроме ордена Отечественной войны мне дали ещё орден Красного Знамени. А вот моему ведомому Ткаченко, он тоже был младший лейтенант, - ему дали три ордена. Оказывается, вылеты у нас были безукоризненные.
Аватара пользователя
uran238
физик-ядерщик
Сообщения: 7038
Зарегистрирован: 14-03-2005 10:52:54
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 3268 раз
Поблагодарили: 477 раз

Сообщение uran238 »

Инетересные мемуары........Как то не вяжется с войной пехотной - да и понятно......Авиация этого ничего не видела......


Но интересно другое - первый раз слашу что на Куршской косе власовцы были?????? Их же вроде в Вост Пр вообще не было....
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Власовцами в советской армии называли всех рускоговорящих военнослужащих германии. В немецкой армии таких было около 1 миллиона человек. Большинство служили в вермахте в качестве "Хиви" - добровольных помошников. Это были конюхи, строители, водители и т. д..
По штату немецкой пехотной дивизии образца 1943 года таких было около 15% личного состава....думаю 5 - 10 тысяч на территории Калининрадской области было точно.....жетоны попадаются .... :wink:
Аватара пользователя
uran238
физик-ядерщик
Сообщения: 7038
Зарегистрирован: 14-03-2005 10:52:54
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 3268 раз
Поблагодарили: 477 раз

Сообщение uran238 »

А на косе они что делали???? Хотя думаю. не важно...
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Фогельсон Израиль Аронович

http://www.iremember.ru/index.php?optio ... &Itemid=21


Г.К. – Нелегко было с этим комбатом?
И.Ф.- Когда как… Он периодически искал повод от меня избавиться.
И эти попытки были разного пошиба. Один раз я с ним здорово разругался, и комбат отослал меня в штаб полка. Там меня определили в «денщики-ординарцы» к одному из офицеров штаба. Две недели я пробыл в «холуях» и чуть не свихнулся. Позвонил комбату по полевому телефону и «слезно» умолял его вернуть меня на батарею. А в следующий раз комбат решил попробовать другой способ, «освободить» свою батарею от старшего сержанта Фогельсона. Посылает меня в приказном порядке с двумя бойцами вперед, разведать что творится.
Я говорю ему – «Товарищ комбат, там же немцы в селе, и так все ясно».
В ответ – «Мать-перемать! Вперед!». Пошли к селу, дошли до угловых домов.
А ребята потом рассказали, как видели в бинокль, что за углом улицы в 50-ти метрах от нас стояли БТРы и немецкий танк.
Заверни мы за угол, … и поубивали бы нас там всех.
И таких «подстав» было еще несколько. Этот комбат не мог связать и двух слов без мата, и был страшным любителем выпить. В марте 1945 года он и погиб по «пьяному делу», а я, благодаря комбату, стал инвалидом.
Г.К.- Как это произошло?
И. Ф.- Под Кенигсбергом. Была атака в районе залива Фриш –Хафф.
Пошли с комбатом в первой цепи с пехотой. Комбат – «пьяный в хлам».
Немцы открыли огонь. Я сказал комбату — «Надо подождать чуть-чуть, мы же всех целей не видим». Он ответил «лаконично»- «Вперед! Е. твою мать!».
Ну вперед, так вперед. А через сто метров нас накрыл немецкий пулеметчик. Почти в упор. Комбату досталась пуля в висок, а мне – разрывная пуля в ногу. Только ночью меня вытащили с поля боя.
Г.К. – По «пьяному делу» у Вас много народу погибло?
И.Ф.- Да если бы только у нас…
Я вам со своей «окопной кочки зрения» могу сказать следующее. Мы этот проклятый Кенигсберг могли бы уже наверное осенью сорок четвертого года взять, или, по крайней мере в начале сорок пятого.
Но войска все время «наступали на одни и те же грабли». Только на моей памяти наше наступление стопорилось три раза, по следующей причине. Пехота нарывалась на очередной спиртзавод или винный склад и тут начиналось…
Один раз нас, артиллеристов, даже послали собирать пьяных пехотинцев, лежавших в лужах спирта на одном из таких заводиков …
Грустные воспоминания…
Г.К.- Мне о таких случаях во время наступления в Восточной Пруссии уже рассказывал Ваш сосед Лев Полонский.
И.Ф.— Я на войне пил редко. Был страстным курильщиком и свою «наркомовскую норму» водки часто менял на махорку. У нас во взводе была «традиция». Допустим, три товарища из отделения собирали в один день свои «наркомовские» сто грамм и отдавали одному из них. Тот сливал всю водку в котелок, крошил туда хлебушек и ложкой ел эту «тюрю». Эта «тюря» действовала как снаряд от тяжелого орудия — «в лежку». На следующий день была очередь другого товарища «полакомиться тюрей». Под Волковысском, одно время стояли рядом с полем сахарной свеклы. Наш многоопытный старшина «соорудил» самогонный аппарат и начал «варить». Здесь я, наконец понял, что такое настоящий «первач». Но вернулся с войны, посмотрел как вокруг потихоньку спиваются некоторые ребята- фронтовики, и как отрезало, стал полностью равнодушным к алкоголю.
Г.К. – Как относились к пленным солдатам вермахта?
И.Ф.- Никто у нас пленных не расстреливал. Помню один эпизод.
В Пруссии два дивизиона из нашего полка попали в окружение.
Разведка поползла в разные стороны — кругом немцы. Вернулись назад.
Командиры решили идти на прорыв. Утром идем по полю боя, видим, лежит в щели немец с пулеметом. Притворился мертвым.
Пнули его слегка сапогом, он и вскочил. Схватили его, отобрали пулемет, а допросить толком не можем. Все на меня смотрят, а я могу объясниться только на «школьном» немецком, который уже подзабыл за пять лет армейской службы.
Идиша я не знал, у нас в семье всегда говорили только по-русски.
С грехом пополам стали немца расспрашивать, кто он и откуда.
А дальше все пошло уже по привычному для нас «сюжету».
Немец начал рассказывать, что он тыловик, бывший рабочий, показывать фотографии своих детей. Ненависти к нему не было.
Его угостили папиросами, и немца передали в штаб дивизиона.
И к гражданскому немецкому населению мы относились весьма корректно.
Я не помню каких-то случаев насилия над немцами, на моих глазах совершенных солдатами нашей батареи.
Г.К. – «Трофеями» интересовались?
И.Ф.- Мало. Это старшие офицеры были «барахольщиками», и «коллекционировали» немецкие шубы, сервизы, люстры, шкафы, фортепьяно и прочее добро. Мы иногда шутили, хорошо что у наших 152-мм гаубиц тягачи -танки КВ без башни, начальству добро пихать некуда, а были бы у нас «студебеккеры», то и для снарядов точно бы места не осталось.
Но не было «черной зависти» к тем, кто щедро набрал немецкого барахла.
Их прозвали – «Пол-Германии везет».
Все понимали, что – «трудно быть у воды и не намокнуть».
Но мы не были «Грабь-армией».
Когда разрешили солдатам отправлять посылки домой, то я послал домой отрез на костюм и два пары часов. Был этим доволен, о другом и не мечтал.
Трофейным оружием не увлекался. Всегда искал немецкие сигареты, трофейный табак. Но был у меня один «трофей», который стал предметом моей гордости, а также зависти со стороны окружающих. В немецком блиндаже нашел маленькую складную стереотрубу. Прекрасная оптика.
И этим приобретением я очень дорожил.
Аватара пользователя
uran238
физик-ядерщик
Сообщения: 7038
Зарегистрирован: 14-03-2005 10:52:54
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 3268 раз
Поблагодарили: 477 раз

Сообщение uran238 »

Про спирт зваоды слушал впервые если честно.
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Тема алкоголизма в красной армии известна, материал копится и с той и с другой стороны.....может темку какую создам со временем, пока не готов..... :roll:

А вообще страна у нас сильно пьющщая, в войну пили ещё сильнее...... :wink: со всеми вытекающщими...
Аватара пользователя
uran238
физик-ядерщик
Сообщения: 7038
Зарегистрирован: 14-03-2005 10:52:54
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 3268 раз
Поблагодарили: 477 раз

Сообщение uran238 »

Точнее втекающими)))
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
МёбиуС
Дитя Роминты
Сообщения: 6121
Зарегистрирован: 17-03-2006 13:33:04
Благодарил (а): 3402 раза
Поблагодарили: 2054 раза

Сообщение МёбиуС »

А Юра как всегда юморит про втекающие )))))
Аватара пользователя
uran238
физик-ядерщик
Сообщения: 7038
Зарегистрирован: 14-03-2005 10:52:54
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 3268 раз
Поблагодарили: 477 раз

Сообщение uran238 »

Ктоб говорил
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Вот тут ещё воспоминания.....
:roll: :roll: :roll:
http://militera.lib.ru/memo/russian/fedotov_fs/11.html

"А гарнизон Кенигсберга продолжал отчаянное, бессмысленное сопротивление.

Только к вечеру 8 апреля после очередной атаки полк приблизился к форту Король Фридрих III.
Батальон Кудленка вышел к форту с севера, батальон Гомолки — с северо-запада. Бойцы засели в отбитой у врага траншее. Оставалось взять еще одну, переправиться через залитый водой ров и уже тогда брать форт штурмом.

Мой наблюдательный пункт находился в трехстах метрах от форта, в бывшем немецком блиндаже. Земля под ногами у меня ходила ходуном: из амбразур и бойниц форта, не переставая, били пушки, строчили пулеметы. Я понимал, что переправляться сейчас через ров, лезть на кирпичные стены бессмысленно. Можно погубить сотни людей".
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

О нашей акции "Дорогами Победы" узнал житель Переславля-Залесского Евгений Павлович Матросов. Он пошёл на фронт в 17 лет, форсировал Прегель, участвовал в боях за взятие крепости Пиллау. Но главным сражением его жизни стала битва за Кёнигсберг.

http://pobeda.klops.ru/component/conten ... 5-14-19-32
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Степанов Николай Кузьмич

http://www.iremember.ru/pulemetchiki/st ... tsa-4.html

Г.К. – Перед входом наших частей в Восточную Пруссию командиры и политработники проводили какие-то инструктажи на тему: «как вести себя с местным населением»?

Н.С. - Да. Нам объявили строгий приказ: «Не трогать гражданское местное население», и также предупредили, что категорически запрещается брать у местных любые продукты и даже воду, все может быть специально заранее отравлено. И тех, кто на этот приказ плевать хотел, но попался начальству, стали расстреливать перед строем подразделения.

У нас был один боец, у которого в оккупацию немцы расстреляли всю семью, так он на одном из хуторов стал насиловать девушку, и по ходу пристрелил ее отца, пытавшегося помешать насилию. Этот факт как-то «всплыл» и по приговору трибунала этого бойца расстреляли перед полковым строем. Но не все гражданские немцы были «безобидными несчастными овечками» и «жертвами гитлеровского режима». Вот вам пример.

Заходят трое наших бойцов в немецкий дом на хуторе, просят попить у старика.

Он показывает головой, мол, вон, вода в чайнике, пейте. Бойцы ему говорят – сам сначала первым отпей. Немец выпил. Наши после него напились из чайника. Вернулись в строй, и вдруг падают замертво. Отравил их немец, себя не пожалел, а двоих наших отправил на тот свет. Третий боец выжил, он всего пару глотков успел сделать.

Была еще одна беда - отравленный алкоголь. Рядом с нами танкисты нашли бочку спирта с маркировкой: «этиловый» и устроили пьянку, а в бочке оказался анитфриз или что-то подобное, отрава, – погибло сорок человек...

Г.К. – А по отношению к пленным солдатам вермахта были какие-то инструкции?

Н.С. – Не помню точно. Кажется, нам политработники говорили, чтобы пленных не расстреливали и не допускали самосуда. В Пруссии одно время был какой-то «ералаш», форменный бардак, мы вырвались вперед, а наши обозы и тыловые подразделения отстали, так окруженные немцы с танковой техникой вышли из лесов и просто перебили наши вторые эшелоны... После того как расстреляли и передавили наши санбаты с ранеными и медперсоналом мы стали платить немцам той же монетой...

Во время боя в плен не брали, а если кто потом выползал с поднятыми руками, после того как стрельба уже затихала – тех обычно не трогали... Был случай, что нам приказали занять хутор на высотке, окруженной лесом. Мы пошли вперед, а из леса, из траншей по нам открыли огонь. Завязался бой, возились мы там долго, оказалось, что перед нами обороняются не немцы, а украинцы из какого-то «власовского» подразделения. Когда у них закончились патроны, то они подняли руки вверх и стали сдаваться в плен, вышло человек пятнадцать. Все украинцы, все здоровенные бугаи, кричат нам: «Товарищи! Не стреляйте! Мы свои! Нас заставили! Мы не хотели!»... И мы их не постреляли на месте, а связали им руки и под конвоем из трех бойцов отправили в штаб дивизии.

После войны, когда пленные немцы работали у нас на восстановлении разрушенного хозяйства и на стройках, я заметил, что моя былая ненависть к немцам прошла, я уже не воспринимал их как своих лютых врагов. Хотелось забыть военное лихолетье как страшный сон...

Г.К. – По Вашему мнению, стойкость в бою немецких частей к концу войны изменилась?

Н.С. – Да, но это были не только объективные кардинальные изменения в поведении в бою немецких солдат, следует добавить, что и мы стали на них смотреть иначе.

Скорее всего произошел перелом в нашем солдатском сознании, после успешного и стремительного белорусского летнего наступления мы стали относиться к немцам как к «слабакам» и «дохлякам», которых мы на куски если надо порвем. Мы перестали бояться немецких танков и авицию, перестали бояться всего остального, хотя, позже, в Восточной Пруссии, они нам крови много попили и потери мы несли весьма серьезные.

Просто, для сведения: из тех кто в конце июня воевал в пулеметном взводе учбата до конца ноября сорок четвертого года в живых осталось два человека: лейтенант Медведев и я... А в 1943 году немцы на Днепре воевали и бились до последнего патрона, невольно вызывая наше уважение к своим боевым качествам.

Г.К. – В Восточной Пруссии Вас ранило во второй раз?

Н.С. – 22-го ноября. Мы шли по шоссе, покрытому металлическими плитами, попали в артиллерийскую засаду, немцы заранее пристреляли дорогу, и как только мы вытянулись на шоссе, нас накрыли артналетом. Все по сторонам, кто в кювет, кто в поле, потом с трудом собрали личный состав. Нам приказали двигаться только по проселкам. Дошли до немецкого опорного пункта, перед нами хутор, совсем небольшой поселок, и кирха на возвышенности. Стали по очереди окапываться, один расчет долбит лопатами твердый глинистый грунт, а второй пулемет в это время ведет огонь по опорному пункту. Сначала выкопали ячейки, потом соединили все в траншею. Под утро стало тихо, мы попробовали пройти вперед, захватить хутор, и тут заметили, что у нас на стыках никого нет. Услышали шум танковых моторов, а у нас ни противотанковых гранат, ни артиллеристов за спиной, мы поняли, что нас обходят и батальону пришлось сразу отходить назад. Но вскоре подошли наши танки, и мы поднялись в атаку. Взяли этот хутор. Нас еще в Вильнюсе пополнили западными украинцами, и осенью, в Пруссии, так получилось, что у меня расчет состоял из «западников», четыре человека, «откормленные лбы». Они обнаружили в сарае свиней, постреляли их и стали прямо в сарае жарить мясо. Я подхожу к ним и приказываю занять позиции, а один из них мне отвечает: «Ты нас не трогай, а то всякое может случиться». Я к взводному, посоветоваться - что мне с этими хохлами делать?, а лейтенант отвечает: «Да плюнь ты на них, с ними все равно много не навоюешь!». И тут снова немцы пошли в лобовую танковую атаку. Один из первых снарядов попал прямо в сарай, где «западники» жарили свинину и троих «западников» накрыло, ... насмерть. Мы откатились назад, меня офицеры спрашивают, где расчет?, я объяснил, и на меня стали орать: «Почему ты их не застрелил на месте за невыполнение приказа!?». Дали мне в расчет других бойцов. Пошли мы в третий раз в атаку на этот хутор. Расчет «Курского» выдвигается первым справа, а я прикрываю, и двигаюсь с левой стороны. И тут мой пулемет замолкает... Я оттолкнул первого номера, смотрю, патрон перекосило. Рывком выхватил «замок», поправил с патрон, вставил «замок» на место и стал строчить по немцам. Рядом разрыв, я почувствовал удар по щеке, думал, комок земли попал, но тут лицо стало неметь, потрогал рукой, кровь идет. А расчет Леши «Курского» накрыло прямым попаданием во время перебежки...
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Авротинский Ефим Миронович

http://www.iremember.ru/pekhotintsi/avr ... tsa-4.html

Г.К. – Что было с Вами после пулевого ранения в ногу в октябре 1944 года?

Е.А. - Привезли в ППГ в Фокшаны и оттуда отправили санпоездом в тыл страны. Нас нигде не принимали, все госпиталя были забиты ранеными под завязку, и выгрузили нас только в Омске, где я пролежал в госпитале до конца декабря. На выписке я получил предписание прибыть за назначением в Новосибирск, в штаб округа, но из округа меня вернули в Омск, в батальон резерва офицерского состава, дислоцированный в селе Черемушки. Здесь можно было «прокантоваться» до конца войны, но я потребовал отправить меня на фронт с первой «январской» партией. Оказался в Восточной Пруссии, принял под командование стрелковую роту в 51-й дивизии. Здесь мы долго готовились к штурму Кенигсберга, для тренировок были специально построены макеты фортов. Отрабатывалась атака вплотную за нашим огневым артилерийским валом, но что в Румынии, что в Пруссии, в настоящем бою нас все равно накрывала своя артиллерия.

В апреле я принимал участие в штурме Кенигсберга, и хорошо запомнил, как мы атаковали через минные поля, и брали с боем стрельбище и казармы немецкой армейской части. И когда к вечеру мы захватили эти казармы, то у нас глаза на лоб полезли от удивления, в каких прекрасных условиях жили немецкие солдаты.

Восьмого числа, уже в самом центре Кенигсберга, меня снова ранило в ногу, но уже в левую, осколок снаряда перебил голеностоп, и, вдобавок, я получил контузию.

Очнулся, смотрю, а у меня полный сапог крови и перебитая нога висит, я догадался ремнем притянуть сапог. Меня положили на подводу и повезли в тыл...

Над горящим Кенигсбергом на самый край неба уходил огромный столб дыма и огня.

Незабываемая, феерическая картина...
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Стринадко Вячеслав Трифонович
http://www.iremember.ru/pulemetchiki/st ... tsa-5.html

Напротив на «нейтралке» стоял пустой разбитый двухэтажный дом под крышей из красной черепицы, и я заметил блеск стекол бинокля на крыше и доложил, что засек немецкий НП... По ночам передовую линию немцы пересекали и бомбили наши ПО-2, а потом к нам в роту завезли мины, ящики с минами стояли штабелями, и всем было ясно, что мы готовимся к переходу к наступлению. А потом началось...

Сначала дали залпы «катюши», а за ними подключились артиллеристы и минометчики по всему переднему краю. Стоял жуткий грохот, непрерывный «гром».

В воздухе появились наши ИЛ-2, бомбили немецкую оборону, одна «восьмерка» сменяла другую, и казалось, что штурмовики «навечно зависли» над немцами. Наша батарея вела беспрерывный огонь в течение часа, заряжающие, что избежать ЧП- самоподрыва, специально ставили одну ногу на опорную плиту и по толчку определяли, что мина вылетела, и можно вставлять в ствол следующую. Через час непрерывной стрельбы стволы минометов накалились, и минометы стали «плеваться минами» метров на пятьдесят, не дальше. Мины даже не успевали вставать на боевой взвод. По очереди охлаждали стволы минометов водой из ведер. На немецкую сторону было страшно смотреть, все в дыму и в огне. Подошла танковая колонна, на каждом третьем танке сверху на башне была нанесена широкая белая опознавательная полоса, чтобы своя штурмовая авиация по ошибке не пробомбила. Танки пошли вперед, а за ними поднялась пехота, цепи шли во весь рост, не встречая немецкого сопротивления.

Я шел чуть позади пехоты, тащил за собой катушку с проводом, хотел занять этот дом на «нейтралке», чтобы оттуда корректировать огонь минроты.

Рация у нас была всего одна на батальон, тяжелая, громоздкая, но комбаты боялись использовать рацию в бою, считая, что немцы всегда моментально пеленгуют радиостанцию и накрывают ее артогнем, а заодно, и штаб батальона. Поэтому, комбаты нередко отгоняли от себя радиорасчет метров на 300, к нему прокладывали телефонный провод и комбат по полевому телефону отдавал распоряжения радистам, что передать поддерживающим артиллеристам или в штаб полка или дивизии.

А телефонная связь у нас всегда была никудышной...

В небе над нами разгорелся воздушный бой, немцы сбили наш истребитель, летчик выбросился с парашютом, но ветром его отнесло в сторону первой немецкой траншеи, наша пехота не успела выручить пилота. И когда мы дошли до первой траншеи, то увидели, как летчик уже лежит убитый на бруствере. В голове пулевое отверстие, стало понятно, что это его немцы на земле уже пристрелили. Летчик лежал без сапог, ноги в носках, ясно, что кто-то из пехотинцев попался «расторопный» и стянул хромовые сапоги с еще неостывшего трупа... Рядом с траншеей находились позиции немецкой минометной батареи, но от нее почти ничего не осталось, все было разбито вдребезги и перевернуто.

Немцы выходили из блиндажей с поднятами вверх руками, со рта и ушей у них шла кровь, они вели себя как «глушенные гранатами рыбы», контуженные, не понимающие толком, что творится вокруг... Так мы прошли три первых линии немецкой обороны, и если где-то пехота натыкалась на сопротивление, то моментально залегала, командиры вызывали огневую поддержку, подходили СУ-76, которые мы называли «Прощай Родина» или «Военторг», и самоходки добивали немцев своим огнем.

Я удивился, заметив, что пехоту начали беречь, ведь в сорок третьем году мы так не воевали, а шли в полный рост напролом...

Так мы прошли примерно километров шестьдесят. Захватили линию бетонных ДОТов, и снова заметили странный факт, в гарнизоне каждого ДОТа было всего по два-три немца, а не 10 человек, как раньше, видно, и в вермахте уже не хвататло людей. Между этими ДОТами проходила узкоколейка, а дальше шли сплошные минные поля, и наши танки–тральщики делали в них проходы. Первые дни боев в Восточной Пруссии мы не увидели ни одного гражданского немца, все хутора и имения были оставлены своими хозяевами. Только на одном хуторе мы увидели трупы пожилой пары и убитых лошадей. Кто-то из наших их перебил...

Г.К. – Какое впечатление произвела на Вас Восточная Пруссия?

В.С. – В эти дни в моем сознании произошел перелом. Я был потрясен. Что же это за «логово врага», в котором «капиталисты угнетают простой трудовой немецкий народ», если мы видели своими глазами отличные дома, виллы на богатых хуторах, прекрасные дороги, на каждом хуторе был свет, вода, запасы всевозможной еды и деликатесов, да я о таком в своем передовом колхозе и мечтать не мог... Где нищие, где бедные и угнетенные немцы, где эти «братья по пролетариату», про которых мне говорили отец, армейские комсорги и парторги, и которых мы пришли спасать от гитлеровского режима?...У многих в те дни началось брожение умов, настоящая «революция в голове».

Мы заходили в брошенные дома вроде бы самых простых немецких фермеров-крестьян, а там кругом великолепная мебель, в каждом доме радиоприемник, в шкафах красивая приличная одежда,... Для нас все увиденное было в диковинку...

Остановились на короткий отдых в одном из имений. Спустился в подвал, а там все белым кафелем выложено, стоит мебель из дуба, везде соленья–варенья, копчености, для каждого вида овощей свой отсек для хранения в подвале... И это «псы-рыцари»?...

Я думал, что ведь именно за такую жизнь проливал свою кровь на фронтах Гражданской войны мой отец, правоверный коммунист, а что мы имели в итоге?...

Отцу я потом о таких своих мыслях не рассказывал, но в 1952 году, сидя со мной за столом, он сам вдруг произнес вслух: «За что мы боролись - не получилось... Одну власть свергли, а другая оказалась еще хуже... Зря «ленинцев» постреляли...»...

Г.К. – Когда немецкое сопротивление в Восточной Пруссии стало нарастать?

В.С. - Мы это почувствовали буквально через неделю после начала вторжения в Пруссию. Мы шли на Тильзит, и уже не было сплошной линии фронта. Немцы были впереди нас и в лесных массивах в наших тылах, получился «слоеный пирог». Кругом было видно зарево горящих немецких поселков. Мы шли на запад, не зная обстановки, и на каком-то перекрестке ротный приказал мне ждать его, а сам, видно, пошел искать «соседей».

Впереди было поле, засаженное буряками. Я спустился в кювет и заметил там одиночного бойца с РПД. Разговорился с пулеметчиком, вдруг слышим сзади шум моторов, потом, где–то совсем рядом за нашей спиной минуть десять слышались звуки интенсивной перестрелки. И тут по дороге, справа от меня идут три немецких танка, а за ними колонна крытых грузовиков. Мне стало жутко, смотрю налево, а пулеметчик уже смылся. Я перебежками побежал назад, к позициям роты, а там все бойцы расчетов стоят у минометов растерянные, никто не понимал, что делать, как выбраться из этой передряги. Появился ротный, приказов не отдает. Смотрим, что будет дальше, видим, как в нашу сторону по полю бежит без оглядки солдат из 8-й стрелковой роты, наткнулся на нас, весь красный, зубы у него стучат от страха или волнения. Мы дали ему попить воды, он вымолвил: «Немцы!!!» - «Мы их уже видели» - «Я к ним чуть в плен не попал. Я связист, пошел на порыв, добрался бо места разрыва, а второй конец провода найти не могу. Нашел его в кювете, стал провод сращивать, сзади по дороге несется какая-то техника, я даже на нее внимания не обратил. И вдруг сзади слышу: «Хэнде хох!», думал кто-то из ребят шутит, отвечаю: «Пошел ты нахер!», и тут получаю тычок автоматом в бок. Обернулся, мать честная, немцы!... Я прыгнул в кювет, они вдогонку дали по мне пару очередей, но промазали!...»... Мы стали ждать дальше... Неразбериха полная.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Спиридонов Иван Петрович
http://www.iremember.ru/svyazisti/spiri ... ovich.html

Наша 319-я дивизия считалась наступательной, перед вступлением в Прибалтику мы брали город Двинск, поэтому соединению присвоили почетное наименование «Двинская», тогда же и наш 560-й артполк также стал именоваться «Двинским». Затем была Прибалтику, мы отсекали Лиепайскую группировку противника, и вышли к Балтийскому морю, вели бои в районе Шауляй, Таураге. А после взятия исторического г. Тильзит мы начали продвигаться к Кенигсбергу. И вот весной 1945 г. начался штурм города, войск было очень много, необычайно сильная артподготовка, мощные удары штурмовой авиации. Но, кстати, в связи с тем, что с наших огневых позиций город был закрыт, то мы не стреляли, а когда подошли вплотную к Кенигсбергу, тогда уже сопровождали стрелковые части в уличных боях, пушки катили, и связисты также стали артиллеристами.
- Очень мощные укрепления были на подходах к городу?
- Да, очень, на нашем участке находился форт, и мы его брали. Представьте: стоял холм высотой метров 10, а на нем сосны росли. Поначалу мы думали, что это просто возвышенность. Оказалось, что с одной стороны холм был обрезан, имел ворота стальные, трехгранно сделанные бойницы выделялись вправо и влево, благодаря чему местность простреливалась по всем сторонам. Бойницы были на самом верхнем этаже, на нижних солдаты отдыхали, на первом этаже имелась столовая, кухня, а еще ниже под землей были продовольственные склады, а также поперечный туннель через залив, видимо, там был выход, но точно не скажу. Когда мы взяли форт, он был полностью затоплен водой.
- Долго пришлось брать этот форт?
- Нет, очень быстро. Немцы открыли огонь, и тем себя обнаружили, мы в атаку не бросились, подождали, прибыли «Катюши». Потом «Андрюши» и «Ванюши» мы их так называли, это ракеты килограмм по 120 каждая, головка здоровая, стабилизатор порохом начинен. Ребята их прямо в ящиках приносили, один на другой ставили, прицелились, и ударили. Выстрел, маскировку форта пробили, полностью прошли через бетонные перекрытия. Взрывы, везде огонь. Потом смотрим: из немецких бойниц белые флажки повылазили, и мы прекратили стрельбу.
- Какие задачи ставили перед орудием в уличных боях?
- Подавление любых огневых точек, которые препятствуют продвижению пехоте, например, дома, какие-то сооружения, все они были разбиты, А немцы все равно сидели в развалинах с автоматами, и не давали никому ходу. Вот навел я на одну развалину дома орудие, снарядом бах, и тут же вся вражеская пехота выскакивает и бежит, ну а мы пушки катим дальше, вот такие задачи.
- Что вам больше всего запомнилось в битве за Кенигсберг и что больше всего поразило?
- Понимаете, это уже не город был, просто развалины там. Правда, поразило, что весь город был изрезан заполненными рвами с водой 4 метра в ширину. Кенигсберг горел круглые сутки, и так несколько дней, самолеты летели и прямо в дым бросали бомбы, постоянно город били. Страшно. Но вот я в свои 22 года не чувствовал ни тяжести, ни бед, ни лишений. Мы рвались к Победе.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение Frey Fox »

На момент штурма 319 стрелковая дивизия был в составе 2 Гвардейской армии. Интересно, какой
форт они штурмовали...
月月火水木金金
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Согласен, ветеран что-то путает и явно гонит про штурм Кёнигсберга :roll:
Аватара пользователя
gsm_689
Рисователь полосок
Сообщения: 5571
Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
Благодарил (а): 2635 раз
Поблагодарили: 4330 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение gsm_689 »

Frey Fox писал(а):На момент штурма 319 стрелковая дивизия был в составе 2 Гвардейской армии. Интересно, какой форт они штурмовали...
logo писал(а):Согласен, ветеран что-то путает и явно гонит про штурм Кёнигсберга :roll:
Господа и дамы! Прежде чем что-то писать, гляньте в книжки.
319-я сд входила в состав 90-го ск 43-й армии и принимала участие в штурме города. Форта №6 точно!
Смотрим внимательно на 319 сд
Смотрим внимательно на 319 сд
Бордунов Алексей Николаевич, автоматчик 1344-го сп 319-й сд
Бордунов Алексей Николаевич, автоматчик 1344-го сп 319-й сд
Кстати, за штурм форта №6 Героями Советского Союза стали немало бойцов, но т.к. сейчас объект военный, всем пох. Как-нибудь сделаю подборку в соответствующей теме.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение Frey Fox »

319-я сд входила в состав 90-го ск 43-й армии и принимала участие в штурме города. Форта №6 точно!
Как интересно. Я смотрел здесь.
http://may1945-pobeda.narod.ru/sostav_divizii.htm
Там эта дивизия в составе 103 стрелкового корпуса и "с 24.03.45г. в составе 2гв.А".
Ошибочка выходит у них. 8)
Действительно, эта дивизия шестой форт брала.
Кстати, за штурм форта №6 Героями Советского Союза стали немало бойцов, но т.к. сейчас объект военный, всем пох. Как-нибудь сделаю подборку в соответствующей теме.
Я помнится что-то выкладывал в теме про форты.
月月火水木金金
Аватара пользователя
uran238
физик-ядерщик
Сообщения: 7038
Зарегистрирован: 14-03-2005 10:52:54
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 3268 раз
Поблагодарили: 477 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение uran238 »

Вообще не понял про рвы в городе :shock:
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Все эти интервью берутся по одной примерной схеме.
Люди разные, тема не простая, возраст = под край.
Посему многое может привидится - для того и форум существует :lol:

Юра, он видимо про ПТ рвы и ручьи (типа Вирр-Грабен унд Ланд-Грабен) - полоса прорыва его дивизии..
Вася молодец - по мемориалу быстро вычислил - появляются ресурсы хорошие однако - есть интерес :wink:
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Гуревич Аркадий Григорьевич

http://www.iremember.ru/artilleristi/gu ... sa-11.html

Осенью 1944 года, пройдя с боями по территории Литвы, по северо-восточной части Польши, в районе города Сувалки, наша дивизия в октябре подошла к государственной границе с Германией чуть западнее литовского города Вилкавишкис. Перед нами была Восточная Пруссия. Из листовок, изданных тогда политотделом армии, мы знали, что в Восточной Пруссии были сосредоточены крупные силы немцев. Ими была создана мощная система оборонительных полос и укрепленных районов, общая глубина которой достигала 200 км. Наиболее мощным укрепленным районом, состоявшим из фортов и других оборонительных сооружений, был Хайльсбергский район с крепостью Кенигсберг. B системе этого укрепрайона было более 900 долговременных оборонительных сооружений, что составляло на наиболее важных направлениях действий нашей 11 армии до 10-12 сооружений на один километр фронта. Восточно-Прусская операция началась в середине января 1945 года. Через неделю с боями наша дивизия подошла к городу - крепости Тапиау (ныне город Гвардейск). Штурм района Тапиау длился несколько суток, в результате чего, наша дивизия, во взаимодействии с другими частями, полностью овладела им. В этих боях нам пришлось выкуривать немцев из железобетонных ДОТов, со стенами метровой толщины. Позади ДОТов в глубине обороны размещались убежища из сводчатого гофрированного железа, залитого бетоном, с толщиной стен и потолка также около метра. Каждое убежище было рассчитано на 100 человек. Так что Тапиау был очень мощным узлом сопротивления. В Пруссии батарею часто ставили на танкоопасных направлениях, на прямую наводку. Здесь уже мне приходилось находиться вместе с батарейцами. В немецкой танковой контратаке мало приятного. Когда танк прёт на позицию, кажется, что ствол его направлен именно на тебя.

Как-то днём во время этих боев связисты и разведчики батареи находились в одном из немецких блиндажей. По краям в нём были устроены неширокие двухъярусные нары. Нас было человек 7-8. Пожилой солдат из хозвзвода батареи принёс нам в термосе обед. Только разлили суп по котелкам, как в блиндаж прямым попаданием угодила бомба из спикировавшего на нас немецкого самолёта. Взрыв. И несколько секунд стояла звенящая тишина с запахом гари. Затем кто-то застонал. Я пошевелил руками, ногами. Целы, но сильно болел затылок. Я сильно ударился головой о стойку нар и всё лицо было в супе. Подумал в эту минуту, что родился в рубашке. На воздух из сильно разрушенной землянки один за другим стали выползать оставшиеся в живых, затем мы помогли выбраться раненым, оказали им первую помощь. Погибли командир отделения разведки и рядовой Заболотный – солдат, принёсший нам обед: ему оторвало обе ноги, и он скончался от потери крови.

Мы продолжали наступать. Местного населения не встречали, все немцы попрятались. K концу января наша дивизия с боями вышла на ближние подступы к Кенигсбергу, с юго-востока. Все попытки развить наступление и сходу ворваться в пригород успеха не имели. Дивизия остановилась, перешла к обороне и мы стали готовиться к штурму. Итак, перед нами – столица германского пруссачества, крупный ад-министративный, экономический и военный центр Восточной Пруссии, крепость мирового значения. Из истории известно, что российские войска дважды завоевывали Кенигсберг. Первый раз – в 1758 году, когда российская армия разбила армию Фридриха II, после чего генерал-губернатором Восточной Пруссии был назначен Василий Иванович Суворов, отец великого русского полководца Александра Васильевича Суворова. Второй раз – в 1812 году, когда после изгнания Наполеона российские войска перенесли военные действия на территорию Пруссии. B третий раз предстояло брать Кенигсберг нам.

Город опоясывали три оборонительные позиции, оборудованные ДОТами, фортами, противотанковыми препятствиями. Первая - в 6-8 км вокруг города, вторая проходила по окраинам, третья – вокруг центральной части города. Она состояла из фортов и приспособленных к обороне зданий центральной городской части. B центре находилась Цитадель - бывший королевский замок, рассчитанный на гарнизон в несколько тысяч человек. Город был разбит на кварталы, которые имели свою нумерацию. Во время подготовки к штурму мы провели комсомольское собрание батарей. Изучали статьи, листовки и памятки. В них публиковались статьи бывалых солдат, которые делились опытом уличных боев в крупных населенных пунктах. B каждом стрелковом полку дивизии создавались штурмовые отряды. Туда входили подразделения разных видов войск. Каждый штурмовой отряд делился на группы: атакующая группа, группа закрепления, огневая группа и резерв. Наша батарея вошла в состав одного из штурмовых отрядов 17-го стрелкового полка.
Утром 6 апреля тысячи орудий открыли огонь по разведанным целям на первой оборонительной позиции противника и в самом городе. Артподготовка длилась несколько часов. Потом войска первого эшелона перешли в атаку. Наша дивизия в начале наступления действовала во втором эшелоне 8-го Неманского стрелкового корпуса и была введена в бой во второй половине первого дня наступления. На нашем участке перед атакующей пехотой была ровная низменность и когда после артподготовки в атаку пошли наши танки, многие из них застряли, а некоторые были подбиты. Чёрный дым от горящих танков и разрывов закрывал солнце и всё поле боя. Пехота ворвалась в первую траншею противника. Вслед за ними двинулся наш командир взвода управления и я со своей A-7. Отражая контрудары немцев, мы медленно продвигались вперед. Бой не затихал и ночью. В первый день мы наступали вдоль высокой железнодорожной насыпи в направлении железнодорожного депо. Насыпь была высокой. По одной стороне продвигались мы, на другой стороне были немцы, и часто вспыхивали ближние бои с применением гранат. Вскоре мы овладели железнодорожным вокзалом. Многие здания были разрушены, улицы были завалены битым кирпичом, остатками железобетонных конструкций и арматуры. С большим трудом мы пробирались по этим грудам, особенно тяжело было протащить по ним орудия под постоянным обстрелом. При поддержке нашей штурмовой авиации мы устремились к реке Прегель, но встретили сильное огневое сопротивление из какого-то форта. Последовали контратаки немцев, просачивавшихся через разрушенные здания. Немцев отбили. C тяжелыми боями мы медленно продвигались к центру города. По разрушенному мосту перебрались на противоположный берег реки.

B 1970 году, в качестве старшего преподавателя Свердловского высшего военно-политического танково-артиллерийского училища я был с курсантами на стажировке в Калининградской области. Там смотрел документальный фильм «Восточно-Прусская операция», и увидел себя в фильме, с радиостанцией за спиной, форсировавшего реку Прегель как раз, по этому разрушенному и упавшему в реку мосту.

Вернусь снова к штурму Кенигсберга. Многие улицы города были очень узкими. Как-то я и мой командир взвода управления оказались вместе с командиром стрелкового батальона, который поддерживала огнем наша батарея, в полуразрушенном здании ночью. Солдаты этого батальона заняли позиции в проемах окон и дверей. Мы находились в помещении аптеки. Хозяйка, несмотря на бои в городе, тоже находилась здесь. На другой стороне улицы занимали оборону немцы. Было относительное затишье, и мы даже слышали, как они разговаривают между собой. Комбат стрелков заговорил с хозяйкой аптеки, он начала кричать. Немцы отреагировали шквальным огнем. Так был спровоцирован ночной ближний бой, который, не обошелся без наших потерь. В последний день штурма, мы вышли к королевскому замку. Нам передали приказ действовать более активно, так как предполагалась капитуляция гарнизона и, чтобы ускорить её, требовались более активные действия. Вскоре мы увидели, как один за другим в окнах домов, занятых немцами, на стенах замка стали появляться белые грязные простыни или просто куски белой материи. И, когда поздно вечером 9 апреля мне дали отбой, и я мог свернуть радиостанцию, то тут же завалился спать. Проспал долго. Проснувшись днём следующего дня, увидел, что лежу рядом с трупом немецкого солдата. Все эти дни нервы были настолько напряжены, что это не вызвало у меня никакого чувства. Поражала непривычная тишина. По улицам шли нескончаемые колонны пленных немцев. Мы были бесконечно рады, что такие напряженные бои закончились, а мы остались живы. Конечно, отметили.

Через несколько дней после взятия Кенигсберга наш артиллерийский полк, был придан стрелковым частям первого эшелона дивизии, и двинулся на запад. Мы перешли в наступление в районе Фишхаузена (ныне город Приморск), и, в результате ожесточенных боев, в ночь на 17 апреля полностью овладели им. Во время этих боев я находился на закрытой огневой позиции батареи и принимал команды на свою A-7. После взятия Фишхаузена мы двинулись за пехотой через горящий город. Ещё около недели пришлось вести бой за овладение последним опорным районом немцев в Восточной Пруссии – морским портом Пиллау (ныне город Балтийск). Когда ещё шли бои на улицах этого города, по приказу командира дивизиона майора Гаврилова наша батарея снялась с позиции и отправилась в новый пункт назначения. На этот раз мы были приданы одному из стрелковых батальонов 17 гвардейского стрелкового полка нашей дивизии, который, в качестве передового отряда должен был форсировать морской канал, разделяющий Земландский полуостров и косу Фриш-Нерунг, ведущую в сторону Данцига. Наша батарея должна была своим огнём поддерживать высадку и бой этого батальона на косе. Десантники форсировали канал поздно вечером, а утром следующего дня высадились и мы – управленцы батареи. На берегу канала находился немецкий форт. До переправы было время, и мы с разведчиком батареи зашли в этот форт из любопытства. Я был поражен, как здорово он был устроен внутри. Чистота, пол устлан плитками, очень много помещений боевого и бытового назначения, несколько этажей, уходящих в землю. Над поверхностью был только мощно укреплённый верхний этаж, множество амбразур для ведения пулемётно-артиллерийского огня, толстущие железобетонные стены. В общем, там были созданы идеальные условия для ведения круговой обороны, и бытовых нужд солдата. Вскоре подошли переправочные средства: три большие надувные резиновые лодки, зацепленные на буксир небольшими катерами. На борта нашей лодки мы положили доски и затащили одно 76 мм орудие. Всё свободное место заняли пехотные солдаты и офицеры. B лодке мы все стояли. Несколько спасательных кругов, имевшихся в лодке, раздали командирам. Спасательный круг одел на себя и командир нашего полка гв. подполковник Слётов K.H. Я же снял с себя радиостанцию и телогрейку, чтобы в случае чего не утонуть. Ширина канала в месте переправы была около 3-х км. Переправа началась. Ближе к косе откуда-то справа заработал пулемёт противника. Я увидел, как рядом идущая лодка начала тонуть. После нас переправилась и остальная вся батарея, но без лошадей. Мы с командиром стрелкового батальона и нашим командиром взвода управления, вместе со стрелками двинулись вперёд. По пути завязывались короткие перестрелки. Я передавал команды на временную огневую позицию батареи, которая подавляла огневые точки противника. Коса Фриш-Нерунг неширокая, 1-2 км, песчаная, поросшая сосновым лесом. C одной стороны косы был залив Фриш-Гаф, c другой — Балтийское море. Нам повезло, немцы, не ждали нас на косе со стороны Земландского полуострова, так как все их землянки и блиндажи располагались выходом в нашу сторону, а траншеи и другие оборонительные сооружения были ориентированы для ведения огня в сторону, противоположную нашему наступлению. Мы быстро продвигались вперёд, следом за танками. Здесь был ранен мой друг, разведчик Панас Панасов. Уже после войны мы дважды посещали его в госпитале в Тапиау. C 28 апреля нашу дивизию постепенно стали заменять другие части, и она была выведена из боёв. Мы снова переправились через морской канал, который форсировали несколько дней назад, но на этот раз по понтонной переправе. Остановились в городке Тапиау и готовились принять участие в ликвидации окруженной Курляндской группировки.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Попов Александр Дмитриевич
http://www.iremember.ru/razvedchiki/pop ... tsa-4.html

Под Кенигсбергом тяжелые бои были? Что запомнилось?

А.Вершинин. Мы подошли к Кенигсбергу в январе 1945 года. Долго готовились к наступлению, долго не могли взять «языков». У немцев были очень хорошие позиции: стояло 8 поясов обороны с такими огромными ДОТами. Поэтому достать их очень было сложно. Лично я участвовал в поисках «языков» на флангах при наступлении дивизии. В моем распоряжении была рота разведки. Пока наши войска готовились и подтягивали артиллерию, мы, разведчики, разведывали передний край и, в частности, расположение ДЗОТов. Потом заносили все это на карты. Помню, с ротой мне дали задание: «Во что бы то ни стало добыть «языка»! Несколько суток, и днем, и ночью, мне пришлось вести наблюдение за огневой системой противника. Потом занимались тщательным составлением плана по захвату «языка». В результате задание было выполнено. Удалось захватить немецкого снайпера, засевшего под танком.

Перед началом штурма город тщательно пробомбили и наши войска, и англичане, и американцы. Потом начался штурм. Когда после взятия мы вошли Кенигсберг, город оказался полностью разрушенным. Там очень мало оставалось целых домов. Там, где была крепость, еще кое-что оставалось. После войны я приезжал в эти места и смотрел эти большие 2-х или 3-х этажные ДОТы, в том числе и знаменитый 5-й ДОТ. Эти укрепления были настолько серьезными, что в них мог разместиться не только батальон, но и целый полк.

Вы были ранены под Кенигсбергом в третий раз. Как это произошло?

А.Попов. Это случилось 23 февраля 1945 года в районе Янтарного берега, где мы отражали атаки пытавшихся сомкнуться немецких дивизий. Кроме того, останавливали свою пехоту, которая драпанула с начальником артиллерии. Неожиданно появились немецкие «Тигры». К тому времени я только успел переодеть немецкие сапоги (в отличие от наших сапогов, они были очень качественными и удобными), как подскользнулся и упал. Над головой пролетели осколки. Самый мелкий осколок попал мне в шейный позвонок. Он и сейчас сидит в моей шее. Крупные осколки, таким образом, пролетели выше. Когда в Ивангороде обратился ко врачу, он посоветовал не делать никаких операций... Так что я сохранил его в себе.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Горелик Моисей Хаимович

http://www.iremember.ru/partizani/gorel ... tsa-8.html

Г.К. – А как Вас ранило?

М.Г. – Немецкий ДОТ мешал нашему продвижению, и мне взводный лейтенант Замятин приказал, нет, я неправильно выразился, взводный попросил, подорвать ДОТ. А там не подползти и не подобраться, беспрерывный сплошной огонь. ДОТ я гранатами все-таки подорвал, а потом и меня осколками зацепило. Отвезли в госпиталь в Паневежис, где мне вскоре вручили орден Отечественной Войны за этот ДОТ. Пролежал в госпитале где-то месяц с небольшим, потом меня отправили в запасной полк, и уже из ЗАПа я попал на пополнение во 2-ую гвардейскую Таманскую стрелковую дивизию, в 1-й гв. СП.

Воевал командиром расчета станкового пулемета и помощником командира взвода. Первые два месяца у нас были «максимы», а потом их заменили на пулеметы системы Горюнова. Командовал моим взводом лейтенант Волошин.

Г.К. – Какими еще боевыми наградами Вы отмечены?

М.Г. – Медаль «За Отвагу» за бои под Пиллау. Орден Красной Звезды за захват «языка» - офицера в Восточной Пруссии. В районе Раушена (Светлогорска) я в составе группы из двенадцати человек захватил небольшой плацдарм за рекой. В этой группе я оказался старшим по званию и должности, и принял командование на себя. Мы отбили три атаки и продержались на этом «пятачке» двое суток до подхода подкрепления. Здесь же, в рукопашной схватке на «нейтралке», мне удалось взять в плен офицера.

Орден ОВ за бои в Кенигсберге, там я человек десять–пятнадцать «скосил» из пулемета. А медаль «Партизану Отечественной Войны» 2 –й степени я получил уже в Минске, после демобилизации из армии. Мне товарищи по отряду №106 сказали, что я был в списке награжденных этой медалью, а получить не успел. Я пришел в здание ЦК КПБ, в котором до 1954 года функционировал наградной отдел бывшего Штаба партизанского движения Белоруссии. Увидели, что к ним еврей пришел, так поначалу даже говорить со мной не хотели...В армии обычно все награды приносили бойцам прямо в роту, но один орден мне был вручен на общем построении батальона. А гвардейские знаки новичкам вручали только после первого боя.


Г.К. – Вы сказали, что в 19-й ТБр в плен никого не брали. А как относились к пленным и к гражданским немцам во 2-й гв. СД?


М.Г. – Здесь, во 2-й гв. СД, от солдат требовали гуманно относится к гражданскому населению и не убивать солдат и офицеров вермахта, взятых в плен. С такими речами и требованиями перед нами неоднократно выступали политработники, например, наш замполит полка Абрамович, вручавший мне на передовой партбилет.

Но одно дело речи и приказы, и совсем другое дело - реальный бой. Если честно говорить...- если рядом не было офицеров, то в бою мы никого в плен не брали.

Это в художественном кино только показывают, как наши бойцы отпускают по домам пойманных «фаустников» из «гитлерюгенда». Да мы этих «фаустников» убивали сразу на месте, никто на их возраст не смотрел, ведь они сколько наших танков сожгли!

Но когда в апреле 1945 года в Кенигсберге и в Пиллау началась массовая сдача немцев в плен, то многотысячные колонны капитулировавших немцев никто не трогал, никаких расправ над ними у нас не было. Уже все устали воевать и убивать, устали от крови...

Или вот вам пример. Идет бой за большой немецкий хутор. Взяли ферму, коровник, начинаем штурмовать усадьбу. В погреб дома кидаем гранаты... После боя смотрим на трупы, а в погребе... пряталась немецкая семья. Но кто из нас мог это знать заранее...

После захвата Восточной Пруссии нашу дивизию на какое-то время поставили на охрану побережья, и я неоднократно видел, как немки приходили в штаб полка жаловаться на насильников, но их, обычно, посылали куда подальше....Но мне этих немок было совсем не жаль...
Г.К. – Сколько расчетов пришлось поменять до конца войны?

М.Г. – Сейчас трудно сказать. Постоянно кого-то убивало. Но был у меня второй номер, Зайцев из Ленинграда,1926 г.р., он дожил до конца войны, а Якушева и Лебедева убило...

Нам штурм и захват Кенигсберга достался большой кровью. И хоть и провели до начала штурма четырехчасовую мощную артподготовку, все равно, как только мы пошли вперед, то встретили ожесточенное сопротивление. После уличных боев в Кенигсберге в нашем 1-м батальоне в строю во всех стрелковых ротах осталось всего человек сорок.

А впереди еще был штурм Пиллау, и когда наша штурмовая группа переправлялась через канал, то вода в нем была красной от крови...
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Гирюшта Яков Евтеевич
http://www.iremember.ru/minometchiki/gi ... evich.html

Пошли через Прибалтику, дошли до Кенигсберга, там стояло 300 наших батарей, кругом доты немецкие, еще с той войны остались, их не бомбежка, ничего не берет, там и баня, и оборудование в доте, можно 10 лет жить. Только мы встали в оборону, и немец как тряханул нас, что мы 20 км от передовой бежали. Там погиб наш командующий фронтом Черняховский, пытался панику остановить, вместо него назначили Василевского. После организовали нас, вернулись на позиции, начался штурм, 8 часов шла артподготовка, но укрепления были сильные, на нашем участке помог один немец или поляк, он пришел к нам, в нашу часть. Показал, где стоят какие укрепления, на р. Шпренгель стоял завод по производству пороха, рассказал, как можно подобраться к нему. Мы во время второго штурма взяли Пилау. Когда зашли в город, там снайпер бьет и бьет, не понимали, откуда же он стреляет. А там домик стоял 2-х этажный, смотрим, одного, второго убил. Тогда танкисты приехали, по второму этажу дали, мы потом рядом с убитым снайпером целые ящики патронов нашли. А в Кенигсберге после артподготовки дошли до самого центра, американцы хорошо город разбомбили. Наткнулись на спиртзавод, как наши ребята накинулись на вино. В конце пришли к побережью, остановились в рыбачьем домике. Боев больше не было, потом объявили конец войне. Мы как давай стрелять, все боеприпасы, которые были, все выпустили. А начальник между нами боепитания бегает: "Меня же посадят! Меня же расстреляют!"
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Ценц Лазарь Рафаэльевич
http://www.iremember.ru/artilleristi/ts ... tsa-3.html

523-й ПАП, в котором служили Вы, очень часто действовал рядом с 13-м гв . АП, на одних участках. Воспоминания этих ветеранов есть на сайте, и в них фронтовики подробно рассказывают о боях в Восточной Пруссии, вплоть до освобождения Кенигсберга. А как в Вашей памяти запечатлились эти события?


В Пруссии Вы уже стали командиром артиллерийской батареи.

Л.Ц. - Если рассказывать подробно о боях в Восточной Пруссии, то мы с вами за сегодня не уложимся, это займет еще несколько часов. Мне проще рассказать о штурме Кенигсберга, так намного короче получится. В зимнем наступлении мы дошли до Кенигсберга с южного направления за неделю, но до апреля завязли на подступах.

Город был окружен фортами, в которых засели хорошо вооруженные гарнизоны , и мы основательно готовились к решительному штурму этого города-крепости. Сюда были переброшены артиллерийские части БМ (большой мощности), которые несколько суток подряд вели огонь по этим фортам.

Все улицы города круговые и радиальные - "Рингштрассе", на двускатных крышах засели немецкие снайперы, и артиллерия вела прицельный огонь по этим крышам. Через стереотрубу я наблюдал за разбитыми союзной авиацией кварталами города. А что союзники не успели, то остальное мы раздолбали своей артиллерией ...

А потом бои за город... Шестого апреля, после долгой артподготовки и бомбардировки авиацией , войска двинулись вперед. Перед нами был один укрепленный форт, и когда его взяли, почти без потерь, то оказалось, что весь личный состав форта жив, но все немцы получили очень тяжелые контузии, и оказать достойного сопротивления не могли.

У меня был друг, командир минометной роты 167 гв.СП капитан Переварюха, уже немолодой семейный человек, отец двоих детей. В бою в Понарте , на моих глазах он погиб, немецкий снайпер попал ему прямо в голову.

Там же в Кенигсберге , моя батарея понесла последнюю потерю, погиб связист, молодой парень 1927 года рождения.

А потом началась подготовка к наступлению на порт Пиллау, к которому вела узкая трехкилометровая коса Фриш-Нерунг пролив Фриш-Гафф.

На узком участке наша пехота, волна за волной, ходила в атаки, но успеха не имела. Потери были такими, что и .... Был там такой, командир 5-й гв. СД генерал-майор Петерс, так он всегда свои полки безжалостно гнал на убой...

На подступах к косе , на моих глазах погибли командир стрелкового корпуса генерал Гурьев и авиационный генерал, и был смертельно ранен начальник артиллерии корпуса полковник Палецкий. Командир корпусного артполка в наступлении всегда был рядом с командующим артиллерией корпуса, и Куранов в таких ситуациях при себе "держал под рукой" одну батарею, и в тот день эта батарея была моей, и я был рядом с комполка. Командир корпуса расположил свой КП в "гроте" , возле моря. Шальной крупный снаряд, выпущенный из морского орудия, врезался в дерево над "гротом", осколки пошли вниз и поразили всех, кто был на КП командира корпуса.

Наш с Курановым НП находился в тридцати метрах от места трагедии, и мы первые прибежали туда и увидели всю эту страшную картину...
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Островерхов Иван Федорович

http://www.iremember.ru/artilleristi/os ... tsa-3.html

В августе 1944 освободили город Вишкавис, последний укрепленный пункт немцев на нашем пути в Восточную Пруссию. Город был сильно укреплен: минные поля, противотанковые рвы, доты. На артподготовку снарядов не пожалели и последующим штурмом оборона немцев была прорвана. В немецких блиндажах осталось много продуктов: консервы, печенье, коньяк в коробках. Мы подогнали машину и загрузили несколько коробок, а уже вечер был, нужно было возвращаться в расположение части. Мы все в машине сидим, а старший сержант Каторгин с последней коробкой решил срезать дорогу. Побежал не по тропинке, а напрямик по траве. Наступил на противопехотную мину, и ему оторвало ступню. Мы сразу повезли сержанта в полевой госпиталь. В госпитале раненых, после наступления было очень много. Нам попалась женщина - хирург, смертельно уставшая. Каторгину дали наркоз, и она меня спрашивает, умею ли я пользоваться пилой. Я сказал, что был слесарем 5-го разряда. Тогда хирург просит меня отпилить часть голени, говорит: - Я не смогу, сил нет. Показала место, где пилить, и я отпилил и вполне нормально себя чувствовал. Она потом кромку кости обработала, заткнула пробкой и кожу зашила.

Когда зашли в Восточную Пруссию, удивлялись, что никого из местных не было. Километров через тридцать начали встречать население. Оказывается, был приказ фюрера эвакуировать всех из приграничной зоны. Стоят богатейшие хутора, прекрасные скотные дворы, к каждому хутору дорога камнем вымощена, каштаны кругом. На скотном дворе - колодец, на нем насос стоит, вода в каждое стойло подается, корова копытом нажимает доску - вода течет. Богато жили они. Защищались немцы на своей земле, конечно, здорово. Она же небольшая Восточная Пруссия, но сплошь укрепрайоны, каждый хутор с боем брали. Говорят, есть статистика, что каждый третий наш солдат там погиб. Кенигсберг тоже наш полк обстреливал, когда вошли, весь Кенигсберг разрушен был. Укрепления там были посильней, чем под Оршей. В Кенигсберге пива попили, там был большой пивзавод, пива много оставалось. Потом нас сразу отвели в городок Гросс-Блюменау, недалеко от побережья Балтийского моря, в двадцати километрах от Кенигсберга. Ездили с офицерами на берег, увидели пляж весь заваленный немецкими трупами.
Вложения
8.jpg
8.jpg (47.63 КБ) 67003 просмотра
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Богопольский Михаил Петрович

http://www.iremember.ru/artilleristi/bo ... ovich.html

Прорыв под Пилькаленном все же удался, но только с третьей попытки и большой кровью.

Декабрь 1944-й год. Прорыв немецкой обороны на реке Дайне.

После прорыва обороны под Пилькаленном в наступление пошли быстрым темпом, так как немцы державшие позиции были полностью деморализованы. Пехоту свернули в походные колонны, и мы оказались в колонне 11-й гв. СД нашего 16-го СК. Двинулись впереди и подошли к реке Дайме, на которой у немцев проходила заранее подготовленная оборонительная линия с железобетонными ДОТами, дерево-земляными огневыми точками, сетью траншей и минных полей, рядами проволочных заграждений. К немецкой обороне подошли в походных колоннах, и тут голова колонны подверглась внезапному обстрелу. Начальник политотдела 11-й гв. СД полковник Мешков обратился ко мне: "Артиллерист, пробивай дорогу! Действуй!". В голове колонны шла 4-я пушечная батарея. На рысях расчеты выскочили вперед, отцепили передки, лошадей увели с дороги в укрытие на обочину, и под пулеметным огнем немцев артиллеристы развернули свои орудия прямо на шоссе. Действовали очень быстро и слажено. Огонь прямой наводкой по амбразурам был открыт через 1-2- минуты. Пулеметы смолкли. Тут же последовала команда - "Лошадей на батарею!". Запрягли, и, вскачь, бросились с орудиями по шоссе, вперед к немецкой обороне. Чудом миновали благополучно минные поля, а проволочные заграждения на дороге разорвало еще при нашем обстреле. Мы с ходу прорвались вглубь немецкой обороны в лесной массив, весь второй артиллерийский дивизион оказался в 4-х киломерах от места прорыва немецкого переднего края. Как только проскочила наша замыкающая 6-я батарея, немцы опомнились, и нашу пехоту, которая шла пешком, отсекли пулеметным огнем. Мы оказались в немецком тылу, в окружении. Стемнело. Заняли круговую оборону, поставили все орудия дивизиона на прямую наводку на лесных просеках. Огня не разводили, не курили. Затаились. Немцы, тоже, видимо, нас не очень искали, мимо проехали несколько мотоциклистов, по шоссе прошли два танка, но нас не заметили. Ночь прошла спокойно, а утром мы отбили немецкую атаку, подбили три танка, сожгли пять автомашин с пехотой, и нам удалось соединиться со своими войсками.

Январь 1945-го года. Штурм города Веллау.

После прорыва обороны немцев на реке Дайме наше продвижение шло успешно, но при подходе к крупному опорному пункту городу Веллау, оно приостановилось. Оборону противника держали не только регулярные полевые войска, но и много людей в гражданской одежде из числа местных жителей - бюргеров, бежавших из своих приграничных имений. Оборона полевая - траншеи полного профиля и ДЗОТы. Кроме немцев здесь оборонялось много "власовцев" из РОА (РОА - Русская Освободительная Армия). Эти предатели оборонялись особенно стойко, ибо их ждала расплата, "власовцев" не брали в плен, а расстреливали на месте... Мы развернули орудия на прямую наводку с ходу и открыли огонь по амбразурам ДОТов и по пулеметным точкам. Управленцы вместе с пехотой, при поддержке самоходного дивизиона (СУ-76) нашей дивизии рванулись вперед и ворвались на окраину города, завязался серьезный бой, который шел на улицах, в домах, чердаках, подвалах. Нам пришлось отбивать контратаку на нашу 5-ую батарею, стрелял из своего пятнадцатизарядного бельгийского трофейного "браунинга" в немца в упор. Поразили его безумные, побелевшие, выкаченные глаза. Разинутый, перекошенный от крика рот. Был он в двух шагах от меня и, увидев направленный на него пистолет и мгновенно осознав, что смерть неминуема и осталось жить доли секунды, глаза его помутились, покрылись какой-то пленкой, "дымчатой вуалью", и в этот момент я нажал на курок. Прозвучал выстрел, который оборвал его жизнь. Уронив свой автомат, немец свалился, а я продолжал стрелять по атакующим, но они уже стали разбегаться и стрелять по нам из-за укрытий. Город горел, улицы полны дыма, горящие балки, искры от горящих зданий, все заволакивало улицы. Треск пулеметных и автоматных очередей, взрывы "фаустпатронов". И в этом хаосе мы движемся вперед. Нашли на фабрике трофейный шоколад в круглых аккуратных коробочках, по три плитки в каждой. Надпись - "фор люфтваффе" - для летчиков. Солдаты-огневики набили ящики из-под снарядов шоколадом и шнапсом в глинянных бутылках. Наблюдательный пункт командира 6-й батареи капитана Отливщикова, пьянчуги и бабника, был на чердаке высокого дома. Весь взвод управления, во главе с капитаном, командиром батареи - пьяные. Сидят у стола заваленного закуской и бутылками разных видов и калибров, и комбат пьяно уговаривает своего командира отделения разведки, бывшего уголовника, идти вперед и занимать передовой НП. Уголовник, чувствуя неуверенность комбата, кочевряжится, и даже, перейдя с комбатом на "ты", стал его оскорблять. Отливщиков, с пьяной беспомощностью, обращается ко мне: "Ну, вот, видите, не слушают меня". Меня "взорвало" изнутри, глядя на этого слюнтяя и на нахальную рожу уголовника, чувствовашего себя героем. На столе лежал шомпол от винтовки с пластмассовой рукоятью. Вне себя от ярости, я схватил этот шомпол и ударил рукояткой уголовника по голове, но он не упал. Рукоятка с треском раскололась, из рассеченной головы потекла струйка крови. Уголовник сразу протрезвел, и видно, как постепенно, до его сознания стало доходить происходящее. Он вытер стекающую на лицо кровь, взглянул на свою измазанную кровью ладонь, и потянул автомат, висевший на груди, пытаясь направить ствол на меня. Мои разведчики кинулись на него, моментально обезоружили и вытолкнули в коридор, но он успел процедить с угрозой: "Все равно пристрелю. От меня не уйдешь". После Веллау, этого бандита, трижды судимого до войны и имевшего 16 лет срока по приговорам - я больше не видел. И такие уголовные кадры "из недр архипелага ГУЛАГа" нам поставляли в войну. Их нередко направляли в разведку, считая, что они должны быть смелыми и храбрыми, исходя из самой сути своей "профессии", особенно "мокрушники" - бывшие убийцы и бандиты. Но это оказалось блефом. Грабителями, насильниками и убийцами они оставались и на фронте, но своей жизнью рисковали неохотно, разве что ради шнапса и наживы... Пришлось мне самому руководить огнем 6-й гаубичной батареи и сосредоточить его по скоплению пехоты в районе вокзала. В стереотрубу было отчетливо видно, как от прямых попаданий тяжелых гаубичных снарядов взлетают в воздух фигуры солдат и куски человеческих тел, как разбегаются по сторонам уцелевшие, как обезумевшие лошади рвут постромки, ломают телеги и убегают галопом. Дым рассеивается, видны воронки, разрушенное здание вокзала, тела мертвых устилают привокзальную площадь и перрон, оседает кирпичная пыль, дымит подбитый паровоз. Разбитые вагоны на путях, горят пристанционные постройки...

Идем вперед...

Январь 1945-го года.

Район населенного пункта Грюнвальд. Господский двор Кеммерсбрух.

Грюнвальд нельзя было назвать деревней, ибо деревень в нашем понимании, в Германии, да и во всей Европе - нет. Сельские населенные пункты по внешнему виду построек, культуре, благоустройству, состоянию дорог и всему жизенному укладу - это кусочек города. Добротные кирпичные дома под обязательной островерхой черепичной крышей, часто двух или трехэтажные, располагаются в садах, все ухожено и вычищено, все подсобные постройки, вплоть до курятников, свинарников и коровников - из кирпича или камня. Внутри все по последнему слову: автопоилки, механизированная уборка навоза, хранилища для урожая и кормов. Везде изобилие скота, свиней, птицы - все высшего, невиданного у нас качества. В сельских домах изысканная городская обстановка, хрусталь, стекло, мебельные гарнитуры красного дерева, серебрянные вилки и ножи, фарфоровые сервизы. Вот уж где не было различия между городом и деревней. Мы все искали - где же живут эксплуатируемые пролетарии, задавленные нещадным гнетом буржуев, где обитают батраки в господских дворах и фольварках? - и не нашли. Везде жилье, как у нас для самых высокопоставленных особ...

Дорога к населенному пункту Грюнвальд и господскому двору Кеммерсбрух шла лесом, и только перед самим Грюнвальдом она поднималась вверх, на открытое место. Вот именно здесь нас и ждала засада. Впереди двигался мой родной третий дивизион, в котором я воевал, до перевода на должность командира 2-го артдивизиона. Он был на механической тяге - "студебеккеры" нас выручали. На бугре перед Грюнвальдом нас стали расстреливать немецкие "фердинанады", мощные самоходные орудия с отличной 88-мм пушкой (обладавшей огромной пробиной силой), и лобовой броней 200-мм ни один снаряд в лоб не мог пробить "фердинанд". Сразу загорелись несколько наших автомашин, гибли люди, в кузовах стали разрываться снаряды. Четвертая батарея 2-го дивизиона по моему приказу свернула с дороги на Грюнвальд и через лесную дорогу выскочила на опушку, в 500-х метрах от места обстрела 3-го дивизиона. Мгновенно развернули орудия и прямой наводкой стали вести стрельбу подкалиберными снарядами по бортам трех "фердинандов", которые были нам отлично видны и стояли к нам боком. Два "фердинанда" загорелись, а третий успел уползти за дом и даже подбить наше первое орудие, ранив двух солдат из расчета. Третий дивизион, стоявший на дороге как на выставке и представлявший из себя отличную мишень, был спасен. Ведь развернуться он не успел - попав под обстрел, уцелевшие расчеты и водители разбежались и укрылись в кюветах у дороги или в поле. Здесь погибли командир отделения разведки дивизиона Вася Выборов, отличный опытный радист 9-й батареи Бутько и разведчик 7-й батареи семнадцатилетний еврей Вайсбанд, только накануне получивший орден Красной Звезды.

Вайсбанд был еще с двумя разведчиками в передовом дозоре, и они ехали на трофейном "оппеле" впереди 3-го дивизиона. Перед населенным пунктом они остановились и пошли в Грюнвальд на разведку пешком, прояснить обстановку. При подходе к Грюнвальду они попали в засаду и были застрелены в упор. Так погибла родная душа, но светлый образ Вайсбанда остался в моей памяти на всю жизнь.

Вася Выборов был командиром отделения разведки и у него в отделении в разное время служили в основном бывшие уголовники и бывшие партизаны: рецидивист Салин, Журавлев, Шиманаев, Торлин, бандит Гречко, партизан Подшиблов, Демиденко. Сам Выборов прибыл на фронт из заключения в 1943 году. Выборов был дальневосточником и попал в тюрьму перед войной, как "указник". Незадолго до войны всерьез занялись борьбой с хулиганством, и давали год тюрьмы за провинности, за которые ранее полагалось всего 15 суток, и так Выборов оказался в уголовной среде. Был он смелым парнем, но страдал запоями. Без водки уже не мог, и часто отправлялся на поиски водки в немецкий тыл. В целом он был положительный для фронтовых условий человек, но однажды, когда на марше мы вместе с ним сидели в кабине "студера", он, будучи, как обычно, в сильном подпитии, вдруг разоткровеничался, и сказал следующее: "Вот закончим войну, нужно будет в стране порядок наводить. А то евреи везде, развелось их немерено. Надо будет с ними кончать". Видимо, пример немцев и содержание немецких листовок (в подавляющем большинстве ярого антисемитского толка), нашли благодатную почву... Погиб он страшной смертью. Лежал в одной из загоревшихся машин связанный, и так и сгорел заживо. А связали его по приказу командира 3-го дивизиона капитана Кожаринова, за то что Выборов, "по пьянке", оскорбил капитана.

1945-й год. Бой за Виккбольд.

Запомнился бой за винзавод Виккбольд, расположенный в семи километрах от южной окраины Кенигсберга. В атаку первыми пошли наши самоходки из отдельного дивизиона, которым командовал майор Косинский. С огромной болью мы наблюдали с чердака сарая, как наши самоходки, пытавшиеся прорваться в Виккбольд, загорались одна за другой. Их, по одной, вперед в бой, пускал майор Косинский. Пока мы обнаружили замаскированный на кладбище в густой зелени "фердинанд", пока готовили данные для стрельбы, подавали команды на огневую и пристреливали цель, немцы успели поджечь три наших самоходки по очереди. Обида и горечь теснили грудь, глядя, как загораются наши "Прощай Родина!" - СУ-76, как уцелевшие самоходчики из расчетов, прыгают через открытые борта и залегают, отбежав от своих горящих "сушек". У Косинского слезы на глазах. И один из наших снарядов попадает в корму "фердинанда", взметнулось облако черного дыма, пламя, и спустя несколько секунд последовал взрыв боеприпасов. Отостили за гибель наших СУ-76 , хоть счет и неравный. Косинский, сквозь слезы, радостно улыбается, жмет руку, обнимает и говорит: "Спасибо, друг!". Пехота и уцелевшие самоходки врываются на окраину Виккбольда и прежде всего все стремятся попасть в подвалы винного завода. Стали строчить из автоматов по рядам винных бочек, и через пулевые отверстия сразу захлестали, потекли струйки вина. Солдаты подставляли котелки, пилотки, каски, ладони, пили прямо из под струи. Быстро пьянеют, моментально начинается бардак, послышались пьяные песни. Многие упились и падали в винные лужи на полу подвала. Между тем становилось все многолюднее, вновь и вновь были слышны автоматные очереди и пистолетные выстрелы. Наполнялись ведра, канистры, а запасливые старшины заливали вино в бочки из под горючего. Мертвецки пьяные солдаты бродили по подвалу, тыкаясь в разные стороны, как "слепые котята" и, не дойдя до выхода, валились на залитый вином пол. Уровень разлитого из бочек вина уже доходил до щиколоток, и немало пьяных просто захлебнулось. Но никто не обращал на это внимания, все были заняты "делом", либо пили, либо заготавливали вино впрок. Постепенно оргия достигла предела, уже на улице и в самом подвале вспыхивали пьяные ссоры, в ход пошло оружие. В разгар этого буйства не территории винзавода появился какой-то генерал-майор и, увидев, что здесь творится, после нескольких попыток привести многолюдную пьяную толпу в чувство, приказал затопить винзавод... Приказ был выполнен. Кто на своих ногах оттуда не смог выбраться, так там и остался навсегда...

КЕНИГСБЕРГ.

Боевые эпизоды. Фрагменты.

Подошли к Кенигсбергу, но взять с ходу этот город-крепость мы не смогли. Кенигсберг защищали мощные форты - железобетонные крепости, уходящие под землю на три этажа вглубь. Мощные сооружения, между этажами вниз уходили трехметровые своды подземелий, кругом 10-20 метровые каналы с водой, форты утыканы амбразурами для всех видов оружия. Я уже командовал 3-м дивизионом полка, на механизированной тяге, а заместителем у меня был Миша Волков, Герой Советского Союза. Мы вместе переправлялись через реку Неман у литовского города Алитус. Ему дали Героя, а мне, командиру, - орден Отечественной Войны 1-й степени.

Бой за Южный вокзал.

Остановились, стоим в траншее у Южного вокзала. Пехоты впереди не было. Я решил самостоятельно, со своими управленцами и взводом управления 7-й батареи (всего набралось человек 15-18), идти штурмовать огромный Южный вокзал! Безумие, конечно, но молодость брала свое, уж больно бесшабашным был, да и в душе сидела обида за Неман, переправлялись на одном плоту, командиру дивизиона - орден, а моему подчиненному офицеру, который только и делал, что стоял на плацдарме в двух метрах рядом - Героя?! Обида вылилась в бесстрашие, и я объявил своим: "Идем штурмовать вокзал!". И тут выступил Волков и сказал: "Я теперь Герой, и зачем мне рисковать?! Не пойду!". В присутствии всех говорю ему: "Не пойдешь, застрелю прямо на месте!". Волков хорошо знал мой характер и промолчал. Мы двинулись вперед к вокзалу, нигде не видя наших пехотинцев. Зашли слева, спрыгнули во двор дома, где было правление вокзала. Заглянули внутрь вокзального здания - дымила гора чемоданов, видно, кто-то хотел их сжечь. Зашли наверх, и видим, как навстречу нам по коридору идет огромный "дядя" с двумя необъятными чемоданами, а рядом с ним семенят, видимо, жена и дочь. Мы не стали их трогать. Сопровождала эту "троицу" русская девушка, и она шепнула на ходу: "Это начальник вокзала, в чемоданах - миллионы!". Но мы пропустили эту информацию мимо ушей, нам было не до чемоданов. Спрыгнули внутрь двора, рядом с вокзальным зданием. Вдруг раздался выстрел и ранило нашего радиста. Мы не успели рассмотреть, откуда стреляли, как впереди открылась дверь дома и оттуда вышли два десятка немцев в форме, сложили оружие у дверей и подняли руки! Оказалось, что это не немцы, а югославы, мобилизованные в вермахт. У них были носилки, на которые мы уложили своего раненого, сделали из простыней белый флаг, и с моей запиской - "Идут в плен, не трогать! Гвардии капитан Богопольский", югославы построились и пошли в плен, унося нашего раненого - главную свою защиту. Напротив вокзала было кладбище, откуда по нашему дому строчил пулемет. Смотрю - снаружи, под пулями, бежит наш солдатик невысокого роста. Заскочил к нам в дом, и я спросил его: "Ты откуда, боец?", ведь нашу пехоту мы не видели. Солдатик ответил: "Действую самостоятельно!", и побежал дальше. Мы с уважением посмотрели на этого смелого парня. Мы двинулись вслед за ним, вступая под дороге в стычки с немцами и уничтожая автоматным огнем и гранатами пулеметчиков и заслоны , засевшие в депо и привокзальных зданиях .

Отражение атаки. Огонь из трофейной пушки.

Кенигсберг был окружен мощными фортами, а в промежутках между ними многочисленные железобетонные огневые точки. Очень мощная крепость. Мой НП располагался на чердаке двухэтажного дома, и впереди, в 600-800 метрах , находились длинные каменные одноэтажные здания. К ним рано утром подъезжали грузовики и телеги с грузом. В качестве опыта меня назначили, как командира передового дивизиона, начальником артиллерии 169-го стрелкового полка, и эту должность я совмещал с командованием своим дивизионом. В этом стрелковом полку было 3 роты 82-мм минометов, по 6 стволов в каждой. Немцы рано утром организовали атаку, но я их увидел со своего НП в стереотрубу и открыл огонь всей массой артиллерии - мой дивизион + 18 минометов, дали четыре залпа. Вся эта масса снарядов и мин обрушилась точно на наступающих, они залегли, а потом живые отползли назад. Так, опыт объединения артиллерии оказался удачным и эффективным.

Нам досталась в качестве трофея полностью исправная немецкая зенитная 88-мм пушка. Несколько таких пушек немецкие зенитчики бросили при отступлении на южной окраине Кенигсберга, и к одной такой зенитке мои огневики сразу подключили аккумулятор и стали из нее стрелять. Немцы оставили у зениток множество снарядов, особенно много было бронебойных с донным взрывателем, болванки высокой пробивной способности. Сразу хочу заметить, что это 88-мм зенитное орудие было очень хорошее по всем своим показателям и характеристикам, им вооружали "тигры", "фердинанды", и эта пушка отличалась большой точностью стрельбы, снаряды выпущенные из нее "светились" в полете, и прошивали наши Т-34 насквозь. Я увидел в свою стереотрубу, как на рассвете, от низких одноэтажных строений в спешке отъезжают тяжело нагруженные машины и конные повозки. Понял, что это склады боеприпасов, но нужно было это проверить. Было необходимо орудие, которое способно пробить каменные стены и вызвать детонацию, взрыв склада боеприпасов. Это бы было огромной удачей, лишить защитников города перед решающим штурмом значительной части боеприпасов и тем самым сохранить сотни жизней наших солдат. Склады были в километре от моего НП, и пристреливал я их долго и тщательно. И вот наконец раздался взрыв - огромное облако огня и дыма, грохот на многие километры. Доклад об обстановке запросили сразу из штаба армии. На месте складов образовалась огромная воронка, и весь персонал, обслуживавший склады взлетел на воздух - кто в рай, кто в ад, в зависимости от того, кто как раньше грешил. Я доложил, что взорван склад боеприпасов, которые все рвались и рвались, взлетая пачками в воздух. Начальник штаба полка тут же представил меня к большому ордену и вскоре мне вручили орден Александра Невского.

Этот взрыв склада произошел за три дня до начала штурма.

Штурм Кенигсберга.

В мой наблюдательный пункт на чердаке двухэтажного дома попал 305 мм бронебойный снаряд с донным взрывателем. Снаряд пробил крышу, два этажа и упал в подвал между мной и командиром второго дивизиона, мы как раз в том момент спали в подвале на полу рядом. Но к нашему великому счастью снаряд не разорвался, иначе бы от нас остались бы клочки, или бы мы совсем испарились. Повезло, в который уже раз я ушел от верной смерти. Наше командование приказало привезти под Кенигсберг артиллерию тяжелого калибра большой и особой мощности: 203-мм, 280-мм и 305 -мм орудия, которые почти всю войну прятали в глубоком тылу, чтобы не рисковать дорогими орудиями. Но стрельба из этих орудий большого эффекта не имела, настолько мощными были форты и прикрывавшие их железобетонные ДОТы , такие же, что в 1940 году стояли на линии Маннергейма. Эти сверхтяжелые орудия начали стрельбу за три дня до штурма, но, повторюсь, эффект от их огня был незначительный. Седьмого апреля начался решительный общий штурм Кенигсберга. Перед штурмом город подвергся мощной атаке авиации союзников, и большинство зданий было стерто с лица земли. Вся жизнь в городе протекала в подвалах разрушенных зданий, соединенных между собой подземными ходами и траншеями. Я, вместе со взводом управления и подручной батареей, двигался в рядах пехоты. Впереди нас, по главной улице пустили колонну танков Т-34, по которым из окон уцелевших домов и из подвалов немцы били из "фаустпатронов".

Девятого апреля мы оказались в центре города, вблизи старинного полуразрушенного замка, где оставшиеся в живых солдаты и офицеры вермахта продолжали оказывать сопротивление, несмотря на то, что командующий гарнизоном и обороной города генерал Ляш уже отдал приказ о капитуляции. После отдачи этого приказа о сдаче в плен, мы оказались в большом укрытии - "блиндаже", где находилось свыше сотни воруженных автоматами, пулеметами и "фаустпатронами" немцев. А нас там всего было человек двенадцать. Но немцы народ дисциплинированный, по моей команде они молча стали выходить с поднятыми руками из блиндажа, оставляя оружие на месте. После организованного выхода строились в колонну, и с белым флагом, сделанным из простыни, шли в наш тыл, сдаваться дальше. Эта сдача в плен сопровождалась и "грязными" эпизодами. Ординарец нашего Героя Волкова ходил вдоль строя и отбирал у сдавшихся немцев все ценное, складывая добычу в трофейный портфель. Портфель перешел в руки Волкова, а он в свою очередь передал его своему отцу, приехавшему к сыну в Кенигсберг сразу после войны.

Мы продолжали зачищать квартал после объявления о капитуляции. Последний подвал был особенно большим и в нем находилось множество наших русских девушек в немецкой одежде. Первым в подвале нас встретил какой-то старик, вышедший из толпы женщин и на польском языке, вставляя отдельные русские слова, обратился к нам. Я ничего не понял из сказанного, но из толпы последовал первый вопрос на русском языке: "Я вышла замуж за бельгийца, можно мне будет не возвращаться в Россию, а уехать с мужем в Бельгию?". Я пожалел ее и сказал: "Можно", хотя в душе знал, что вернут ее обязательно в СССР, и хорошо, если домой, а не в сибирские края. Кое о чем еще поговорили, я поздравил девушек с освобождением. Вдруг, посреди разговора, открывается дверь комнаты напротив нас, и мы видим, как оттуда появляется довольно пьяный молодой немец в форме СС и с пистолетом "вальтер" в руке. Он быстро направился прямо ко мне, и его рука с пистолетом была направлена точно в мой лоб . Нажать на курок он не успел, его руку ударом поднял вверх стоявший рядом со мной разведчик, Вася Подшиблов, бывший белорусский партизан. Он, молодец, не растерялся и быстро среагировал на немца. Этот момент дал мне возможность выхватить свой "браунинг" и выстрелить от бедра, благо, патрон был всегда в стволе. Мы стояли в толпе, вплотную друг к другу и вытягивать руку было некуда, так выстрел и получился, не целясь, от бедра, пуля вошла немцу в подбородок, а вышла в центре головы. Немец рухнул на пол. Был он здоровый, на полторы головы выше меня, и пуля вошла в него куда надо. Из комнаты появился второй немец, уже пожилой эсэсовец.

Его отвел стволом пистолета к стенке, чтобы никто из русских девушек не пострадал, и тоже пристрелил... Памятный был день...

Второй день рождения, на этот раз настоящий.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Зонис Юлий Борисович
http://www.iremember.ru/svyazisti/zonis ... tsa-4.html

Г.К. - Где воевала 26-я гв. СД в последний год войны?

Ю.З. – Летом сорок четвертого дивизия воевал в Прибалтике, потом мы вошли в Восточную Пруссию, продвинулись вглубь немецкой территории, а потом наше продвижение застопорилось и после неудачного осеннего наступления мы встали в оборону. На передовой было относительное затишье и до начала январского наступления ничего особенного у нас не происходило, не было каких-то ярких событий, которые мне запомнились. Нейтральной полосы фактически не было, от наших окопов до немецких было каких-то 70-80 метров... В ночь с 12 -го на 13-е января части изготовились к решительной атаке. Мимо нас, к передовой, на линию прорыва, все время шла пехота, а свои «нитки» связи, кроме артиллеристов нашего артполка, протянули многочисленные артиллерийские и минометные подразделения РГК и армейского подчинения, стрелковые части. Пехота, продвигаясь в темноте, все время рвала провода связи, и наше отделение отправили всем скопом на передовую, мы подняли пучки кабелей с земли на руки и до начала артподготовки, до первого залпа «катюш» в 4-00 утра, стоя в полный рост, сохраняли связь передовых частей с огневыми артпозициями, с КП и штабами.

За это все отделение наградили медалями «За Отвагу».

Г.К. – Вы связист взвода управления артбатареи, вся Ваша служба на войне проходила на передовых НП, в одном ряду с пехотой, а нередко и впереди порядков стрелковых частей.

Какой ПНП (передовой наблюдательный пункт) для Вас самый «памятный»?

Ю.З. – Был один НП на самой окраине Кенигсберга, рядом с разбитым фортом, когда мой окоп находился в ста метрах впереди нашей пехоты. Я хорошо замаскировал свой окоп, сделал настил, поставил стереотрубу и все время докладывал о происходящем в немецкой линии обороны и в ближнем тылу противника. В Кенигсберге еще работали заводы, а одна заводская труба дымила непрерывно, день и ночь. Потом дивизионная разведка донесла, что это ликеро-водочный завод. Когда перешли в наступление и завод был захвачен, то бойцы сразу облепили цистерны со спиртом, но моментально прибыл полковник с бойцами, всех разогнал, и был отдан приказ, немедленно собрать все бутылки с завода и не трогать, так как алкоголь был специально отравлен и «ждал», пока наши за него примутся.

Г.К. - Как сложились для Вас бои за Кенигсберг?

Ю.З. – Мы были уверены, что возьмем эту крепость. За нашей спиной железнодорожники прокладывали ветки узкоколейки, на платформах подвозили части осадных орудий, которые собирали на месте, а потом на залитых бетоном площадках ставили эти «монстры» огромного калибра, это были бригады сверхмощной артиллерии РКГ, которые с начала войны держали и берегли в глубоком тылу, как раз для осады крепостей.

В воздухе все время работала наша бомбардировочная и штурмовая авиация, пехоты собрали там столько, что перед началом наступления в окопах негде было яблоку упасть. Восьмого апреля мы уже вели бои в центре города, и запомнилось, как наши бойцы хотели перебить на месте группу французов, которых ошибочно приняли за переодетых в гражданское немцев. Хорошо, хоть, что я вовремя появился, услышал французскую речь, и, поговорив с французами, смог объяснить пехоте, что это не фашисты, а угнанные немцами на принудительные работы граждане Франции...

Для нашего полка бои за Пиллау оказались более тяжелыми, чем штурм Кенигсберга. Среди оборонявшихся в Пиллау было много «власовцев» и моряков, и этим объяснялось упорное сопротивление немцев. Здесь 25/4/1945 в последнем бою был убит осколком командир дивизиона майор Петров, и вступивший в должность комдива его заместитель приказал выпустить по «власовцам», скопившимся на косе Фриш–Гафф весь боекомплект, до последнего снаряда...

В этот день и я чуть не погиб. Мы шли с напарником на ПНП и попали под обстрел бризантными снарядами. Снаряд разорвался над нашей головой, мы прыгнули в воронку с осыпающимися краями, и когда «облако» разрыва над нами рассеялось, я увидел, что мой товарищ убит осколком, попавшим прямо в голову, а на мне ни царапины, только шинель пробита в нескольких местах осколками... Мы ворвались в порт Пиллау и стали вместе с пехотой прочесывать город. В здании госпиталя под одеялами прятались, изображая раненых, «власовцы», но им повезло, с нами был парторг дивизиона капитан Опанасюк, который не допустил самосуда и вызвал конвой для пленных изменников Родины... После штурма Пиллау наш полк уже участия в боевых действиях не принимал.
Вложения
1.jpg
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Винополь Семен Моисеевич

http://www.iremember.ru/minometchiki/vi ... tsa-8.html

Г.К. - По Вашему мнению, боевой дух солдата вермахта в конце войны сильно отличался от сорок третьего года?

С.В. - Нет, немцы всегда оставались сильным, хорошо организованным противником.

И в конце войны они давали нам иногда "прикурить", дрались до последнего патрона и человека, а если отходили с линии обороны, то без паники и драпа. Постоянно нас контратаковали, немцы вели активную оборону... До Кенигсберга оставалось пара десятков километров, пехота и минометчики форсировали какую-то речушку, а вся артиллерия осталась на восточном берегу. Перед нами насыпь, окопались на ней.

Начался артобстрел крупнокалиберной артиллерии, мы решили, что по нам стреляет морская артиллерия из прибрежных фортов Кенигсберга. Совсем рядом с нашими позициями проходила дорога и на ней показалась колонна немецких танков. Казалось все, конец, "приехали", сейчас сметут нас с этой насыпи и передавят, но повезло, как раз через речку переправилась зенитная часть, которая выставила зенитки на прямую наводку и отразила танковую атаку.

В другой раз шли в полной тишине двое суток по Восточной Пруссии, не вступая в соприкосновение с противником, немцы куда-то подевались. На ночных привалах, на стоянках в немецких поселках, люди перестали окапываться, утратили чувство опасности. Я с минротой на ночлег остановился в какой-то усадьбе, а утром немцы начали артобстрел усадьбы. Приказал минометчикам отойти на 200 метров назад, занять позиции в сухом канале, а сам с ординарцем и связистом пошел вперед, прояснить обстановку. Дошли до штабелей бревен, и увидели жуткую картину. Несколько немецких танков в сопровождении пехоты вышли на возвышенность. Недалеко стояла наша артиллерия. Орудия стояли в ряд, не окопанные и не замаскированные, как на параде, расчеты где-то по ямам попрятались. Немецкие танки остановились метрах в тридцати-сорока от артиллеристов, из головной машины по пояс высунулся танкист и машет рукой, мол, кто хочет в плен, выходи сдаваться. Первый расчет руки поднял и побежал к немцам, бросив оружие. Еще кто-то выполз, "руки в гору"... А кто не выходит , то тогда танкисты стреляют по орудийному расчету и пушке, продвигаются к следующему орудию, все повторяется, кто не сдался, засаживают пару снарядов в упор, а немецкая пехота принимает в плен вышедших с поднятыми руками. Смотреть даже было страшно.

Мы не могли корректировать огонь, связь перебило. Танки продвинулись дальше и оказались в пятидесяти метрах от нас. Пехота идет рядом, прикрываясь броней.

Мне стало не по себе, надо остреливаться, да автомат заело, кругом песок, видно, в затвор попал, пока ползли. И мы побежали назад к усадьбе, а немцы стреляли нам в спину. Рядом разрыв снаряда, ординарца ранило осколками, потащил его за собой, потом уже в какой-то воронке перевязали. Бежим мимо усадьбы, за стеной прячется замполит батальона, кричит мне: "Капитан, ты куда?!" - "На огневые!", да только на огневых в канале уже никого не было, лежит один раненый командир расчета, да слышны выстрелы минометов с опушки леса, моя рота уже туда отошла и развернулась.

Сам командир дивизии лично, с пистолетом в руках, останавливал на опушке леса всех наших бегущих. Разгорелся очень серьезный бой, который продлился до самого вечера. Ночью немцы отошли... И если вам кто-то из ветеранов начинает расказывать, что, мол, "...германец в сорок пятом году уже не тот пошел и боевой дух растерял...", вы ему просто в качестве примера этот бой приведите...
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Альтшуллер Рэм Соломонович

http://www.iremember.ru/snayperi/altshu ... sa-14.html

К марту 1945 года меня выписали, и попал я в морскую пехоту. Собирали нас в бывшем Базовом Матросском клубе. Потом он стал Домом Офицеров. Это здание одной стороной выходит на площадь Труда, а другой - на Поцелуев мост. Это рядом с «Новой Галландией». Там из выздоровевших после ранений формировали маршевые роты. Когда закончилось формирование к воротам выходящим на Поцелуев мост подошли машины, которые нас отвезли на вокзал. Сели на поезд и вскоре оказались в литовском городе Пагегяй. Он находится в нескольких километрах от Немана, на другом берегу которого стоит немецкий Тильзит. Там формировался наш отдельный батальон морской пехоты. Сам бросок через Неман я не помню. Тильзит мы обошли, но бои были страшные.
Перед наступлением нас построили и зачитали самый короткий приказ в истории Великой Отечественной Войны. Приказ самого молодого командующего фронтом Ивана Даниловича Черняховского. Мы вступали на немецкую землю: «Солдатами дома не штурмовать». Этот приказ зачитал командир нашей бригады морской пехоты. Что это значило. Заранее наши самолёты сбрасывали листовки, чтобы местное население уходило. Врывались в город. Идёт пехота, а из дома, положим, начинает бить пулемёт. Пехоту останавливают и вызывают самоходную установку «Сау-150». Такие мощные самоходные орудия 150 мм. У них на конце дула такие, как бочки. И вот они подходят, и бьют в этот дом, пока он не превратится в груду кирпича. Потом поднимают пехоту.


После прорыва мы вышли на мощёную дорогу. Идём, идём предельно - усталые. Перегруженные. Уже пол батальона выбито. Идём буквально - вымотанные. Тут выходит наш замполит старший лейтенант Ямошпольский. Поднимает руки, чтобы мы остановились и спрашивает: «Знаете ребята, как эта дорога называется?» Мы конечно не знали. Он говорит: «Берлинка. Потому, что она ведёт на Берлин». Одна эта фраза нас так воодушевила…

Как-то после боя нас отвели, и мы стояли в лесу, а в этой чёртовой Пруссии все леса сеянные. Деревья стоят рядами, ну вы знаете. Стоял апрель, солнышко так пригревало. Прибегает старшина второй статьи и вызывает меня к командиру. Я прихожу, там сидят восемь наших разведчиков. Им было поручено, перед наступлением, взять «языка». Меня посылали с ними, как переводчика. Командир говорит: «Даю сутки. Приведёте «языка» получите по ордену». Забегая вперёд, скажу, что привести то привели, но не получили не медали. Ну да это не важно. Ночью мы удачно перешли нейтралку. Прошли километров 8-10. Помню, там были песчаные дюны. Вот сели между этих дюн, но нет немцев. Не видно ни черта. Командовал нами старший лейтенант, заместитель командира бригады по разведке. Сидим мы в этих дюнах и рассуждаем, что же делать. Вдруг приползает один из двоих наших наблюдателей и говорит: «Фриц идёт». Смотрим, по тропинке идёт немец. Насвистывает, какую то песенку. «Тёпленький», прямо к нам идёт. Взяли, он даже пикнуть не успел. Связали руки, посадили. Оказался обер- ефрейтор. Сидит. Я начал его допрашивать. В начале он не мог говорить, так у него стучали зубы. Ну, это понятно, такое увидеть. Потом, ничего, успокоился. Оказалось старик, 52 года. Работает истопником в госпитале или доме отдыха для лётчиков, расположенном не далеко. Нам такой язык, да и его лётчики были не нужны. Ну, что они могут нам рассказать? Встал вопрос, что делать? Без «языка» возвращаться нельзя. Надо идти дальше. Стали советоваться, что делать с пленным. «Фриц» всё понял. И обращаясь, ко мне просит: «Папир». Дали ему листок бумаги и карандаш. Он написал и, отдавая мне записку, объяснил, что живёт в Бремене, что у него трое детей, и он просит нас, если уцелеем, передать эту записку по адресу который он на ней написал. В записке он написал, что тяжело ранен и наверно не придёт. Я перевёл наш разговор ребятам. Они сидят, ничего не отвечают. Ну, понятно, старика, безоружного, сами понимаете не просто. Тут он говорит, что впереди, метрах в двухстах проходит рокадная дорога. Командир оставил с пленным одного человека приказав, если услышит стрельбу немца прикончить. У одного глав старшины был прихвачен с собой офицерский плащ, фуражка и такой большой жетон полевой жандармерии, вешавшийся на шею. Мы залегли в кустиках по обе стороны дороги и в друг легковая машина, «опель-капитан». Наряженный глав старшина выходит на середину дороги. Картинно встаёт и жезлом указывает машине на край дороги. Машина остановилась и мы выскочили. В машине находились двое офицеров. Один, как увидел нас, выхватил пистолет и застрелился. Другой остался и дрожал, держа в руках, какой то портфель. Водитель выскочил и побежал. Ему из автомата очередь в спину. Вытащили офицера. Он оказался заместителем начальника оперативного отдела то ли дивизии, то ли корпуса. Открыли багажник, а там две корзины со старинным французским вином. Ну, разве матросы могли это дело оставить. Вытащили. Командир спрашивает: «А, что с машиной делать?» Я вызвался отогнать её в кусты. Там поднял капот и перерезал провода, которые шли от бобины к цилиндрам. Пленному майору на шею накинули его же брючный ремень, за который его вели. Куда ему деваться. Да и брюки у него плохо держались. Пошли обратно… И вдруг все одновременно кинулись бежать. Представляете, стало жаль немца, которого должен был прикончить оставшийся с ним боец, если услышит выстрелы на дороге. Подбегаем, а он спокойно спит и даже похрапывает. Сморило на солнышке. А рядом «фриц» связанный по рукам и ногам. С кляпом во рту. С ужасом таращится на него и на нас. Ночью благополучно перешли линию фронта. В штабе сдали немецкого капитана. Там же написали большое письмо, в котором рассказали, как благодаря этому старику была обнаружена рокадная дорога, был взят ценный «язык» и просили отпустить нашего «Фрица» домой. Вручили ему это письмо и показав куда идти отправили его, без конвоя, на сборный пункт пленных. Это запомнилось по тому, что сами ещё не знали, придём ли живыми, а старого немца стало жаль.

Бои были тяжелые. Особенно страшный бой был, когда ворвались в Кениксберг. Мы прорывались через Литовский Вал не далеко от реки Прегель. Перед рвом Литовского Вала кажется, справа было кладбище. За мостом через ров стоял старинный, кирпичный форт с фигурами рыцарей на крыше. Ну, там они нам дали. Как я понимаю, именно в том месте у нас была плохо поставлена разведка. Мы брали одну улицу и вдруг сзади оказывались немцы. Причём мы морская пехота и против нас тоже воевали моряки, снятые с кораблей. Здоровенные, хорошо подготовленные мужики. Там мясорубка была страшная, просто ужасная. От нашего батальона остались одни ошмётки. Мало уцелело ребят, очень мало. В отличие от Берлина в Кениксберг танки не вводили. Помню, когда прорывались, слева от нас был королевский замок. Кениксберг дался конечно страшно.

Из нашего пребывания в Кениксберге запомнился ещё такой эпизод. Ворвались мы, в какой то музей. Помню, это было двух или трёх этажное, кирпичное здание. Поджидали, пока соберутся остальные ребята. По тому, что улица простреливалась, и идти дальше было не возможно. Сзади за нами шли пехотинцы, и вбежало несколько солдат во главе с капитаном. Это я хорошо помню. В помещении, где мы находились, стояли витрины в которых лежали какие то монеты или медали. Капитан подошел, посмотрел, повернулся к одному из своих солдат и говорит: «Сними «сидор»». Солдат снял. Капитан говорит: «Вытряхни всё, что там у тебя есть». Солдат вынул сухари, ещё что-то. Капитан говорит: «Всё, я сказал». Тот говорит: «Там патроны и две гранаты». Он говорит: «Я приказал». Ну солдату, что делать. Вытряхнул всё. Тот локтём в шинели ударил по стеклу, подозвал двоих солдат и говорит: «Выньте стёкла». Они вынули. Он стал собирать монеты и складывать в этот мешок. И так он три или четыре стекла подряд. … С нами был старший лейтенант морской пехоты. Фамилию не помню, но помню, что он выдернул «тт», подошел к этому капитану и говорит: «Положи обратно». Мы замерли. Тот, что-то стал дёргаться, а старший лейтенант говорит: «Положи обратно. Это не тебе принадлежит. Это всем нам принадлежит». Ещё говорит, обращаясь к пехотинцам: «Выйдите вон». Но они стоят. Капитан заорал на солдат, чтобы они защитили его. Старший лейтенант обернулся к нам и говорит: «Наставьте на них автоматы и заставьте их уйти». Автоматы мы не наставили. Просто солдаты сами ушли. Остался только этот капитан. Старший лейтенант подвёл его к лестнице и так его швырнул там, что тот, по-моему, кубарем по лестнице спустился. Кричал: «Я вернусь!…» Но конечно не вернулся. Вот это я видел. Ну конечно было кое-что из мародёрства. Конечно, было.

Помню, ворвались мы без единого выстрела, кажется в Прёйсиш-Эйлау (ныне город Багратионовск). Немцы ушли. Это было уже после взятия Кениксберга. Сидели мы, что-то у дороги рядом с домами. Ждали чего-то, курили. И вдруг тарахтение, едет мотопед или мотоцикл с узенькими колёсами. На нём немецкий генерал, прямо к нам… Тёпленький. Мы выскочили, он рот разинул.… Придя в себя, немец начал на нас орать. Я не настолько хорошо знал немецкий язык, чтобы понять, о чём речь, но с нами был переводчик. Такой с чёрной бородой, фамилию забыл. Он стал нам переводить. Генерал орал, что как это вы здесь, тут должна быть наша часть. Как это вы здесь оказались. Помню, что у него был один крест на шее и второй на груди
Сейчас много пишут и говорят о наших зверствах в Германии. Кто-то так, кто-то не верно, кто-то серединку выбирает. Но очень важно понять одно. Наш народ пришел туда с пепелищ. Потеряв родных, близких, города, деревни … Абсолютно всё. У Константина Симонова есть поэма «Ледовое Побоище». У меня хорошая память, по этому я запоминаю то, что мне нравится. Вот этот отрывок характеризует нашу армию, которая вошла в Европу. Как известно сперва тевтонцы захватили Псков, а ледовое побоище было потом. В этом отрывке речь идёт о псковичах:

«Их немцы доняли железом. Угнали их детей их жен. Их двор пограблен, скот порезан, посев потоптан, дом сожжен. Их князь поставил в середину, чтоб первый приняли напор, надёжен в чёрную годину мужицкий кованый топор».

И вот когда вошли мы в Пруссию. По Берлинке шли, не просто было себя сдерживать. Не все же немцы успели убежать. Да и сопротивлялись немцы страшно. Дважды я участвовал в танковом десанте. Когда нас сажали на «тридцатьчетвёрки». Первое, что говорили нам танкисты: «Увидите немца с трубой, сразу стреляйте, иначе и нам конец и вам конец». Накал был страшнейший, ужасный, не человеческий. И сдержать было не просто. Конечно, говорили там замполиты и все, что осторожней к мирному населению.… Это не значит, что расстреливали мирное население, но если случалось … Дело не в оправдании тех, кто это делал, но понять то можно? Как же иначе? «Око за око». Тут уж ничего не сделаешь, когда у тебя позади сожженное и разваленное твоё родное.

Когда ворвались в Пиллау (Балтийск), бои были уже не такие сильные, и город почти не пострадал. Мы быстро проскочили его. Помню там коса Фрише-Нерунг. Мы двое суток не спали. Буквально падали и вдруг напоролись на человек 400-500. Короче, больше нашего батальона. Прижали их к морю. Оказалось власовцы, а может и нет. Короче русские мужики вооруженные и одетые в немецкую форму. Потом они сдались. Тут, как я позднее понял, перед комбатом встал вопрос: что делать? Батальону приказано продвигаться дальше. Оставить их здесь, это наверняка погубить остатки батальона. Он принял такое решение: Весь батальон отправил дальше, оставив один взвод. От пленных отделили примерно двадцать человек, а остальных расстреляли на берегу моря. Оставшихся, заставили стаскивать трупы в море. Другого выхода у комбата не было. Если бы он этого не сделал так, и нашего разговора не было бы. Потом был трибунал. Да, на фронте много было таких вещей, страшных, что дальше некуда.
Аватара пользователя
Privatier
Ихтиандра
Сообщения: 670
Зарегистрирован: 02-04-2009 07:47:05
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 118 раз
Поблагодарили: 210 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение Privatier »

Интересно. Один говорит, что бои за Пиллау были страшные, другой - что проскочили быстро... Но оба сходятся на том, что на косе и в Пиллау были "власовцы". :)
Волк - это ушедшая в партизаны собака...

Up your eyes, and look at north...
Аватара пользователя
Кальтер
Интересующийся
Сообщения: 241
Зарегистрирован: 24-12-2007 19:07:14
Откуда: Московская область
Благодарил (а): 121 раз
Поблагодарили: 48 раз
Контактная информация:

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение Кальтер »

Privatier писал(а):Интересно. Один говорит, что бои за Пиллау были страшные, другой - что проскочили быстро... Но оба сходятся на том, что на косе и в Пиллау были "власовцы". :)
Просто мореманы в Пиллау пришли после основных боёв. :)
Ich bin, die gibt es nicht, aber mich! (Полтергейст)
Аватара пользователя
panart
Архивариус
Сообщения: 2633
Зарегистрирован: 18-01-2008 11:27:21
Откуда: экс-калининградец
Благодарил (а): 1291 раз
Поблагодарили: 1897 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение panart »

ВОРОНЦОВ Владимир Михайлович
http://kostroma1941-45.3dn.ru/publ/vosp ... m/4-1-0-96

В СПИСКАХ НЕ ЗНАЧИТСЯ ...

18 февраля 1985 г. Из дневника
Встал в 6.00 – не спится. Вчера получил письмо от Г.Я. Смирнова (просит написать кое-что о себе, о форсировании р. Лиелупе 14.10.1944), днём ранее – от Василия Петровича Диденко, моего помкомвзвода. Встают воспоминания.
Вспоминаются дни штурма Кёнигсберга. Я был офицером связи от 37 омпмб при штабе 11гв.А, которая входила в состав объединённого 3-го Белорусского фронта. В его составе были и преобразованные в Земландскую группу войск войска 1-го Прибалтийского фронта. Генерал-майор Василий Васильевич Косарев, бывший начинж 1-го Прибалтийского фронта, стал начальником ИВ Земландской группы войск. Полковник Пётр Григорьевич Григоренко был начальником ИВ 11 гв.А, 3-го Белорусского фронта – генерал-лейтенант Николай Парфениевич Баранов.
7-го апреля 1945 года я был вызван к начальнику ИВ В.В. Косареву, который вручил мне пакет и приказал срочно
доставить его командиру батальона Г.Я. Смирнову, передал и свои поздравления с присвоением ему звания Героя
Советского Союза.
Батальон наш готовился к форсированию залива Фриш-Гаф в районе Брандербурга и 6 апреля должен был высадить десант (штрафников) на побережье Земландского полуострова. Но благодаря быстрому продвижению наших войск и выходу их к реке Прегель, задание батальону изменили. У меня была полуторка, и я (с пакетом) выехал из Кёнигсберга.

В этот день с утра светило солнце, а город – в сплошном густом дыме и пламени – горел. Ничего не было видно. Кругом грохотало, свистело, взрывалось – бомбила наша авиация и не прерывались бои. Ехали мы через баррикады и завалы. Дорога напротив форта № 10 (местечко Альтенберг) была перегорожена неисправной большой дизельной машиной (немецкой, марки «Бюссинг» или «Ман»). Убитые наши солдаты лежали прямо на минном поле. Поле это, шириной метров 15-20, было усеяно телами и противопехотными минами (незамаскированными). Пленные немцы, человек 16-18, которых конвоировал наш пехотинец, пытались помочь нам опрокинуть машину в кювет, но не получилось. Мой шофёр ефрейтор Лебедь и связной сержант (не помню уже фамилии) остались у машины, а я с пакетом помчался в расположение батальона. Сердце вырывалось, задыхался (пробежал километров пять-шесть), чуть стоял на ногах. Передал пакет своему командиру майору Г.Я. Смирнову и поздравление с присвоением звания ГСС (Героя Советского Союза) от В.В. Косарева. Немного отдохнул в расположении своего взвода и на подъехавшей вскорости автомашине отправился обратно в Кёнигсберг в штаб 11гв.А. Город – обрушенные здания. Улиц не было – сплошные развалины, они горели и дымились.
Батальон наш с парком, двигаясь сквозь пламя и дым горящего города, 9 апреля прибыл к местам наводки переправ через реку Прегель и, в 13.00 наведя за 2 часа 20 минут (на 40 минут раньше срока) 16-тонный понтонный мост длиной 80 п.м, обеспечил переправами части 11 гв.А. Немцы, засевшие на чердаках уцелевших зданий, обстреливали места наводки переправы. Через проломы зданий старший лейтенант С.А. Горкавенко со своей 1 понр навёл переправу на втором рукаве реки Прегель в районе крепости и костёла (где могила философа И. Канта).
На фотографии Воронцов В.М. на понтонном мосту (пометил себя крестиком). Кенигсберг, 9.4.1945
На фотографии Воронцов В.М. на понтонном мосту (пометил себя крестиком). Кенигсберг, 9.4.1945
В наводке этой переправы я не принимал участия. Мы на «Виллисе» с генералом В.В. Косаревым и полковником П.Г. Григоренко приехали на берег реки ночью, когда ещё со стороны костёла стреляли снайперы и пулемёт, а когда прибыли на переправу, здесь творился сплошной бардак. Шедшие навстречу нашим войскам с противоположного берега пленные и гражданские немцы создали пробку. Косарев В.В. был одет в солдатскую шинель, в руках была большая бамбуковая палка, и, действуя ей, он быстро восстановил порядок. Часть военных немцев, нахально лезших на переправу, столкнули в воду (они вплавь добирались до берега). Помню, один капитан (пехотинец) схватился за саблю и бросился на В.В.Косарева, но его адъютант быстро схватил «воителя» за руку, да и шинель в этот момент как раз распахнулась, а там – генеральский погон. И всё пошло своим чередом: пробка рассосалась и наши войска беспрепятственно переправлялись по настилу на ту сторону. Штурм города продолжался…
14 апреля 1945 года мы строили здесь же (недалеко от понтонного) деревянный мост под грузы 60 тонн в две ленты движения. Грунт был очень мягкий – положенного «отказа» не было и сваи уходили в землю на глубину до 10 м. Несмотря на создавшиеся затруднения в работе тяжёлых копров, 16 апреля в 14:00 мы закончили строительство моста.
На фотографии Воронцов В.М. прикуривает (пометил себя крестиком). Перекрытие последнего пролета деревянного моста через р. Прегель. Кенигсберг, 16.4.1945
На фотографии Воронцов В.М. прикуривает (пометил себя крестиком). Перекрытие последнего пролета деревянного моста через р. Прегель. Кенигсберг, 16.4.1945
Спустя 32 года после этих событий я побывал в Кёнигсберге. Точное место переправы определить не смог. Весь квартал, где были дома, снесён, и на этом месте разбит прекрасный сквер. Построен хороший мост. Костёл и башня сохранились. И могила философа Иммануила Канта. От крепостных стен (в то время, в 1977 году) сохранились развалины. Очень хороший мемориал-памятник погибшим воинам 11 гв.А. Пиллау – закрытый порт. Но можно взять пропуск и съездить туда.
Я до сих пор не получил медаль «За взятие Кёнигсберга». На справке из батальона в военкомате в 1946 г. написали: «Не значится в частях, штурмовавших Кёнигсберг». Справка до сих пор цела.
Spravka_foto3.jpg
Материал предоставила Воронцова Т.В.
wurzel
Краевед
Сообщения: 1046
Зарегистрирован: 11-07-2010 23:49:45
Откуда: Ostpreussen
Благодарил (а): 471 раз
Поблагодарили: 443 раза

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение wurzel »

Последняя "симфония войны" В наших руках оказался удивительный документ: тетрадь фронтовика. Её нам передал врач КОКБ Александр ХОДУНОВ. «Когда отец почувствовал, что ему осталось немного, сел и без прикрас, откровенно записал всё, что помнил о войне. Ему тогда было 80, — рассказывает Александр Сергеевич…

Агроном Сергей ХОДУНОВ ушёл на фронт в 1941-м. Начал войну в Белоруссии, вырвался из окружения подо Ржевом, был ранен, невредимым прошёл по заминированной просеке…
Днём 17 января 1945 г. 48-я армия перешла границу Польши с Восточной Пруссией… «Каждый из нас так намучился, что описать невозможно. Всё это из глубины души просилось наружу, требовало выхода на мщение… Немецкое население убежало, побросав всё имущество. В сараях — упитанные коровы, свиньи, птица. Каждый дом на селе был из 5–6 комнат, обставлен хорошей мебелью, зеркалами. Всё застлано коврами, на стенах — картины. В буфетах — фарфор и хрусталь. В каждом доме — рояль или пианино. Печи отделаны красной плиткой… И вот заходит русский солдат в немецкий дом. А война продолжается, завтра снова в бой, и с собой это добро не унести. Он берёт на кухне бутылку с денатуратом, выливает на пол, из автомата расстреливает зеркала, хрусталь, рояль, вынимает спички и поджигает… Когда наступила ночь, я стоял на улице и смотрел: полыхало всё вокруг. За сутки наши выжгли полосу глубиной 20 км вдоль границы. А назавтра во всех подразделениях зачитывали приказ Сталина, чтобы прекратили жечь…» Путь капитана Ходунова по территории нынешней Калининградской области лежал от Мамоново до Балтийской косы. И русские, и немцы были озлоблены.

«В марте 1945-го немцы ночью напали на наше расположение. Когда наутро мы снова заняли это место, увидели страшную картину. Телефонист штаба полка — киргиз — не успел отойти и был схвачен, его тело изуродовано. Ногти сорваны плоскогубцами, сам исколот штыками. Видно, принял смерть в больших муках. Девушка-медичка тоже попала к немцам. Её раздели, зверски издеваясь, убили…»

«Подполковник Берхман (еврей) допрашивал пленных немцев. Их по одному приводили в сарай на допрос. После всех моложе 30 Берхман расстреливал. Я его спросил: «Зачем?». Он ответил: «Запомни, капитан, с молодыми немцами нам ещё придётся воевать, а старые сами подохнут». Вид у Берхмана при этом был страшный, глаза налились кровью…»

Много было случаев напрасной, глупой гибели людей. Отравление...

В феврале месяце 1945 года на территории Восточной Пруссии одна из рот нашего полка во главе с её командиром захватили бочки какой-то спиртосодержащей жидкости. Без проверки, вся рота напилась. Те кто выпил более 200 грамм все отравились и умерли. Кто выпил небольшую дозу, ослепли и были эвакуированы в госпиталь. Умирали отравившиеся страшной смертью. Кровь в организме сворачивалась- они синели и чернели. От нестерпимой боли извивались и корчились как змеи, просили своих товарищей пристрелить их. И всё это проходило в полном сознании до последнего вздоха. Обидно и жалко было на них смотреть. Ведь все мы чувствовали, что война идёт к концу. Пройти всю войну, принять столько страданий и мук и теперь так глупо умирать. Когда мы подсчитали, оказалось одних только умерших от отравлений около 70 человек. Когда стали писать извещения родным о смерти, я дал распоряжение написать, что погибли в бою за честь и независимость нашей Родины. У меня не укладывалось в сознании вся трагедия для родных, если сообщить, что они отравились. Война есть война, и много было случаев напрасной гибели наших людей.

На моих глазах был случай в Восточной Пруссии. На дороге образовалась пробка. Наши наступали. В движении был весь фронтовой тыл. Шёл обоз, артиллерийские упряжки, машины с прицеленными орудиями, миномётами. По краям дороги шли бойцы с автоматами, пулемётами, противотанковыми ружьями, пехотными миномётами. И вот растянувшуюся колонну сзади стали подпирать танки и самоходные орудия. Их надо было пропустить вперёд, на прорыв. Один из танкистов стал регулировать движение танков и сам попал под гусеницу танка. В одно мгновение его растёрло между звёздочкой и гусеницей. Он и крикнуть не успел, как его не стало. В одной из пробок старшина нашего батальона стал со своими повозками пробиваться вперёд. На повозках были боеприпасы, которые нужно было срочно доставить в батальон. Его один из офицеров соседней части не пропустил, а когда он вступил в спор, то вынул наган и застрелил его. Обидней всего получить такую смерть, не в борьбе, не в бою, а по дурости и неосторожности наших людей. Бои на косе Фриш-Нерунг

Конец войны

Во второй половине апреля 1945 года наш полк снова вступил в бои с остатками немецких войск, бежавших с большой земли после разгрома Восточно-Прусской группировки и взятия Кёнигсберга на косу Фриш-Нерунг. Расстояние от земли до косы- ширина залива 9–12 км, ширина косы 5–6 км. Сама коса вся покрыта сосновым лесом. По берегам косы стояли виллы, особняки, оборудованы пляжем, где на природе отдыхали немцы. Боевые воинские части на косу были переброшены на кораблях и самоходных баржах. Все тыловые подразделения-склады, боепитания, с продовольствием, вещевым довольствием остались на большой земле. Четвёртая часть штаба полка тоже была оставлена на большой земле. Мне как помощнику начштаба полка с документами приходилось ездить на косу каждый день или через день на подпись приказов и документов к начштаба полка и командиру полка. Переплывал залив на самоходной барже или катере. Последний раз я переправился на косу к обеду 7 мая 1945 года. Пока рассмотрели документы у начштаба полка и собрал данные о движении личного состава( убитые и раненые) наступил вечер. Мне нужно было ещё попасть на наблюдательный пункт к командиру полка. Перед заходом солнца я по срезанным деревьям прошёл просеку. Сделали её немцы от залива до моря и заминировали. Эта просека была взята нашими одни сутки назад и была ещё не разминирована. Были сделаны только проходы по которым ходили наши бойцы. Я об этом не знал и прошёл по заминированной просеке. Узнал об этом от наших солдат когда прошёл просеку. Обошлось всё благополучно потому, что я нигде не становился на землю, а прыгал с одного срубленного дерева на другое. Когда пришёл к командиру полка и доложил, то он меня не принял, сказал, что некогда и что сейчас наш полк выходит из боя. Передний край принимает другая часть. Вместе с полком стал отходить по проходам и я. Когда отошли в тыл километров на пять был объявлен привал. Я лёг под сосну, под голову положил папку с документами, накрылся плащ-палаткой, с которой мы не расставались и через 1–2 минуты спал мертвецким сном. Были мы молодые и засыпали с ходу. Тем более, что на протяжении всей войны когда находились в боях нормально никогда не спали. Было это в начале 12-го часа ночи. Сплю и слышу, что кругом всё трещит и грохочет. Просыпаюсь примерно в половине 12 часа ночи и ничего понять не могу. Только слышно, что на немецких позициях идут сплошные разрывы и видно в воздухе, как в сторону немцев со всех сторон летят снаряды. С большой земли через залив бьют дальнебойные орудия, работают все орудия с кораблей Балтийского моря. Стреляют со всех стволов артиллерии и миномётов, находящихся на косе. Оказывается, это была последняя «симфония» войны. Наше командование за 30 мину до 24–00 в ночь с 7 на 8 мая отдало приказ открыть огонь по немецкой группировке из всех видов оружия. Когда на часах стрелки показывали 24–00 поступил другой приказ- прекратить огонь всех видов оружия. Бой стихает, а через 5 минут совсем прекратился, не стало ни одного выстрела. Когда стихло стало слышно как плещутся морские волны и поют соловьи. Все, кто в это время были на косе сперва были в недоумении. Почему прекратился грохот и огонь, который длился почти четыре года. Через несколько минут все, кто остался в живых, очарованные тишиной в один голос стали кричать: «Конец войне! Кончилась война!». Вот так эта проклятая война начиналась грохотом орудий и стрельбой, смертью и пролитой кровью- этим она и кончилась. До утра больше никто не уснул. Началась безграничная радость. Мы победили. Первый день после Победы

По условиям капитуляции и прекращения огня немецкие войска 8 мая 1945 г. В 6 часов утра должны были сложить оружия и начать сдаваться в плен. Когда наступило это время немцы добровольно в плен не идут. Отдельные наши бойцы на переднем крае начали разговаривать с немцами и даже открыто подходить к их окопам. Немцы свободно подпускали к себе наших, но в своё расположение не пускали, говорили, что если пойдёте дальше будем стрелять: пук-пук. В 7 часов утра отправилась к немцам наша парламентская группа. Её встретили немцы мирно, без огня и она в сопровождении немецкого офицера была доставлена к их группенфюрреру. Руководителю группы немецких войск было заявлено, что если в 8 часов утра они не начнут сдаваться в плен, то будет открыт огонь из всех видов оружия до полного уничтожения группировки, что будет пролита напрасно кровь, что группировка обречена. Наша парламентская группа из трёх офицеров возвратилась обратно, немцы отпустили её. Когда наступило 8 часов утра 8 мая со стороны немецкого расположения появилась первая колонна немецких пленных. Построены они были повзводно вместе со своими офицерами, без оружия. Приём пленных проходил в течении нескольких часов. На нашем участке, на косе шириной 6 км сдались в плен около 12 тысяч немецких солдат и офицеров.

При приёме пленных офицерский состав был отделён от рядового и младшего командного состава. Офицерам было оставлено холодное оружие. Всем пленным немцам были сохранены личные вещи и награды. В 12 часов дня с одной из групп пленных на самоходной барже я переправлялся на большую землю. Как только погрузились на баржу все немцы сразу начали есть, открыли свои рюкзаки и сумки, достали продукты. Отправляя в плен немецкое командование всем выдало по одному бруску хлеба(небольшая булка), небольшой кулак сахарного песка(грамм 200) и около 100 грамм комбижира. Видно, что с продуктами у немцев дела были плохие, что отправлять в плен своих солдат они ничего больше дать не могли.

По- немецки я плохо понимаю, но 500 слов немецких мною было заучено. Я разговорился с одним ефрейтером и спросил его где воевал. Он мне ответил, что служил телеграфистом в штабе. Был во Ржеве и Смоленске. Значит этот немец бежал из Смоленска по магистрали, мимо Гусино, был на моей Родине. Весь день 8 мая наши солдаты радовались, что они остались живы, дожили до Победы, свою радость каждый выражал по-своему. Одни садились и писали письма всем своим родным и близким, другие собирались группами и под гармонь или аккордеон танцевали, пели песни, третьи выражали свою радость стрельбой из автоматов в воздух- -салютовали. Соберётся 3–4 человека, поднимут автоматы вверх и начинается стрельба пока не кончатся патроны в диске.

После войны

После окончания боёв на косе весь личный состав полка был переброшен на большую землю в Восточную Пруссию. Первое время приводили себя в порядок, затем стали заниматься боевой и политической подготовкой. Располагались в немецких домах. Все спали на кроватях, на немецких перинах. В июне 1945 года получили приказ об охране дороги Гитлер-штрасса. Эта бетонная дорога с 2-х сторонним движением, шириной около 20 метров проходила от Кёнигсберга на запад, через всю Восточную Пруссию. По этой дороге начали гнать скот в нашу страну, отобранный у немцев. Полк стоял на дороге протяженностью около 100 км.в основном по дороге гнали коров чёрно-пёстрой породы остфризен. Этот скот раздавали в нашей стране семьям наиболее пострадавшим в период войны и оккупации. Одновременно наши войска начали оставлять Восточную Пруссию, возвращаться на Родину и по актам передавали населенные пункты Польской администрации. Надо сказать, что для оставшегося немецкого населения эта процедура проходила драматично. После боёв гражданского немецкого населения осталось мало. Это были старики, женщины и дети. Пока были наши, они жили спокойно. Но как только стали приезжать поляки- их стали грабить. Поляки ночью врывались к немцам, поднимали их с постели, ставили к стенке, а сами забирали всё, что имело ценность вплоть до постельного белья. После этого к утру кто-то из немцев кончал свою жизнь- болтался в верёвочной петле. Когда наши оставляли населенный пункт немцы плакали и просили наших, чтобы их забрали с собой, только не оставляли полякам. В последствии всех оставшихся гражданских немцев перевезли на кораблях или по железной дороге на территорию Германии. В Восточной Пруссии не осталось ни одной немецкой семьи. К концу августа перегон скота закончился и поступил приказ о возвращении на Родину. В начале сентября все полки дивизии погрузились эшелонами и направились в Кировскую область. Пока мы находились на территории Польши, затем Германии, нам кроме своих денег давали денежное содержание в Польше- злотыми, в Германии- марками. Свою валюту мы на руки не получали, как правило подписывали в фонд Красной Армии; подписку на заём тоже полностью отдавали в фонд Армии. О деньгах в то время мы совершенно не думали, потому что неизвестно было останемся ли живым. Перед отъездом из Германии все марки нам заменили на свои деньги. Домой

После погрузки в эшелон паровоз дал гудок, застучали колёса на рельсах и мы тронулись на Родину. По названиям станций мы поняли, что едим в направлении Кёнигсберга(ныне горд Калининград).

В нашем эшелоне были погружены все склады полка- боевого, продовольственного и вещевого снабжения, а также все службы управления полка. Командир полка, начальник штаба полка вместе со своей свитой(охраной, ординарцами) ехали в отдельном вагоне. Остальной личный состав все были погружены в крытые товарные вагоны, оборудованные для перевозки людей. Лошади, коровы(трофейные) были также погружены в товарные вагоны. Транспорт, автомашины, повозки, кухни были погружены на открытые платформы.

Тронулись мы после погрузки к вечеру, а назавтра утром, когда проснулись оказались на железнодорожном узле города Кёнигсберг. Всё кругом лежало в развалинах. На железнодорожных путях стояло огромное количество вагонов и паровозов. Весь подвижной состав с Восточной Пруссии был стянут в Кёнигсберг. В Германию они не смогли увезти подвижной состав, так как он был отрезан нашими войсками. полный текст здесь: http://kaliningrad.aif.ru/issues/667/1101
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Казацкер Иона Вольфович
http://www.iremember.ru/artilleristi/ka ... sa-65.html

Мы находились на границе Восточной Пруссии, когда поступил приказ о наступлении. Наконец-то мы воюем на территории врага, как нас уверяли вожди и основатели военной науки СССР.

Теперь можно сравнить многое: действительность и теорию общественных строев, военных концепций, хозяйство городов и сельских селений, благополучие семей и быт, культуру, воспитание и т. д. Фронтовикам дали волю мстить врагу, это мщение было похоже на то, как когда-то куражились и бесчинствовали победители несколько дней после победы. Приказ о предоставлении прав наступающим на разгул нанес страшный урон представлениям о морали. Армейские кадры и без того были засорены элементами блатного мира, которые дурно влияли на дисциплину и порядок, на военную мораль, на человеческую порядочность, а приказ этот привёл к полному обвалу морали. Хорошо, что он был отменён через полтора месяца. Не только люди преступного мира поступали аморально, но многие, ранее не замеченные в насилиях и стяжательстве, переступили порог морали.

Всех удивило благополучие и порядок, который мы застали на вражеской земле, что вызывало зависть. Каждый имел возможность почерпнуть что-то полезное и важное для своего хозяйства. Происходила переоценка сведений о капиталистическом мире и его хозяйстве. Миллионы людей задумались над верностью учения коммунистов. Наконец, был отодвинут железный занавес, и люди увидели действительность, которую от них прежде скрывали. Зависть заставила рассуждать о многом иначе, в данном случае она оказалось положительным чувством.

Казалось бы, что мораль и война исключают друг друга. Война требует беспощадности к врагу и не считается с собственными жертвами ради удачи в проведении военной операции или боя.

Когда наши войска отступали, – взрывали мосты, заводы и фабрики, разрушали системы снабжения водой и электричеством, уничтожали резервы продовольствия. Знали, что оставшемуся населению будет от этого плохо. Часто приносили излишне много жертв в бою, стремясь выполнить приказ, но не применяя вариант наименьшего числа жертв.

Но фронтовики продолжали испытывать нежность и любовь к родным, дружба между боевыми товарищами была глубока и бескорыстна. Однако, случалось, что не подбирали на поле боя раненых из других частей.

Как относиться к врагу, – на это есть военные приказы, но кроме них существует и человеческая мораль, смысл которой – не проявлять излишней жестокости, щадить, оказывать помощь по мере возможности. Именно эта мораль была растоптана вседозволенностью наступающих. Дикость и зверство распространились так широко, что продолжались и после войны, и даже уже на нашей земле, когда фронтовики стали возвращаться домой. Пьянство, хамство, воровство и бездушие вытеснили у многих людей навсегда или надолго законы морали, заветы Бога и элементарную человечность. Немцы проявляли лояльность, старались не провоцировать наступающих на акты возмездия. Мы буквально окунулись в среду изобилия всякого рода необходимых вещей и предметов быта. Естественно, что у каждого возникало желание что-то отправить домой. Но что можно отправить в пятикилограммовой или десятикилограммовой посылке кроме каких-то предметов быта? Драгоценности не валяются, потому что люди умеют их прятать. У цивильных отнимали, как правило, часы, не очень дорогие женские украшения, полотно, кожу, одежду, обувь, что-то из домашней утвари. Между тем, страна нуждалось в каждом гвозде, шурупе, в различных станках, машинах и приборах, поэтому отправка в тыл трофеев была поставлена на широкую ногу. Демонтировались целые заводы и фабрики, уникальные производства и всё это отправлялось эшелонами в нашу страну.

К великому сожалению, большой пользы страна от этого не получила из-за расхлябанности и недобросовестности тех, кто этим занимался. Оборудование часто доставлялось не в полном комплекте, терялось в пути или попадало не по назначению, случалось , что и разворовывалось. В итоге оно долго стояло под открытым небом, ржавело и выходило из строя.

Наступила необычная, странная пора: едем по дорогам Германии, не встречая сопротивления врага. Мы встречаем идущие на Восток колонны немецких военных без оружия. Делаем короткие остановки, занимаем боевые позиции или находимся в стадии их занятия, но поступает приказ двигаться вперёд. В воздухе витает ощущение конца войны: мытарств, смертей и бед для многих народов планеты. Трудно себе представить, что не будем больше стрелять и убивать, портить и уничтожать добро, созданное человеческим умом и трудом, уродовать уникальную божественную природу. Мы дошли, мы дожили, заслужили глубокий вдох облегчения и заслуженный восторг: война завершена! Ура! Ура! Ура! И сразу возникли лица родных, которых мы больше не увидим, разрушенные дома, знакомые пейзажи родных мест. Хочется подняться высоко и птицей понестись к родному порогу, к милым сердцу местам
wurzel
Краевед
Сообщения: 1046
Зарегистрирован: 11-07-2010 23:49:45
Откуда: Ostpreussen
Благодарил (а): 471 раз
Поблагодарили: 443 раза

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение wurzel »

Конкретно к Вост.Пр. случай этого ветерана отношения не имеет, но по большому счету это происходило везде и не единожды... (Рассказ ветерана ВОВ о рукопашной схватке)
[youtube]http://www.youtube.com/watch?v=HF_jjjLjq34[/youtube]
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Жмеренецкий Евгений Емельянович

http://www.iremember.ru/artilleristi/zh ... tsa-3.html

А второй орден «Красной Звезды» я получил за то, что в Восточной Пруссии у деревни Зоммерфельд спас знамя нашего полка. Там получилось так. В наступлении, мы, по-видимому, слишком увлеклись, и машины, в которых ехал наш взвод управления, поздним вечером, без разведки заехали в эту деревню прямо в лапы к немцам... Штабная машина, наш «студебеккер» и одно орудие, которое везли из ремонта. И когда по нам начали стрелять, то сразу началась такая мешанина, потому что на узких улочках развернуться не можем, и начали метаться, как тараканы на тарелке…

Начали разворачивать орудие, потому что метрах в 350-400 заметили немецкую самоходку, и я хотел встать к панораме, но старший лейтенант меня отогнал, сам выстрелил и как я и думал промахнулся… А эта самоходка по вспышке нас засекла и с первого же выстрела накрыла и в такой ответственный момент лишила нас главной огневой мощи… Столько лет уже прошло, но я этого старлея до сих пор простить не могу, потому что если бы выстрелил я, то дальше события развивались совсем по-другому, но из-за его упрямства и офицерской чванливости мы понесли большие потери…

Штабная машина уже горела, и тут один из штабных офицеров говорит мне: «Нужно спасти знамя полка!» Конечно, нужно, но машина ведь обстреливается со всех сторон… Но все-таки пополз к ней, и сумел достать знамя и вынести его. И этот же офицер мне говорит: «Мы тебя прикроем, а ты со знаменем уходи! А то еще неизвестно чем бой закончится», ведь патроны у нас уже заканчивались и дальше отмахивайся, чем хочешь…

Той местности, я, конечно, не знал, но интуитивно двинулся к железнодорожному полотну, которое пролегало невдалеке. Добежал до него, но внутренний голос меня буквально остановил, чтобы я не лез наверх по насыпи, так точно убьют, поэтому начал искать тоннель. Нашел, пролез через эту трубу, залег на полотне и начал отстреливаться одиночными. Не столько, чтобы попасть, просто напугать и затормозить преследовавших меня немцев. Они действительно, сразу откатились, но я понял, что это ненадолго и нужно немедленно отсюда уходить. И еще мне повезло, что я пошел не по снегу и не оставил следов, а то бы они меня точно догнали.

Иду вперед, вдруг впереди пулеметная очередь. Сразу упал, но по звуку успел понять, что это наш ручной пулемет Дегтярева. Закричал: «Эй, славяне, перестаньте стрелять, свои!» Но он опять по мне шмаганул… Тогда я отполз в сторону, подобрался к пулеметчику с тыла и как огрел его автоматом. Был до того злой, что даже диск с пулемета снял и вышвырнул в сторону… И тут появляется их взводный: «Так у нас приказ - стрелять на поражение!» – «Срочно отведите меня к старшему командиру!» Меня отвели к начальнику штаба батальона, и я его попросил: «Свяжитесь со штабом дивизии и передайте, что взвод управления нашего полка попал в окружение, и ведет неравный бой. Нужно срочно отправить подкрепление! И еще я должен передать одну вещь в штаб дивизии». Когда приехали туда, начальник штаба сразу ко мне: «А знамя спасли?» - «Вот оно!», он аж упал на колени. И потом ходили такие разговоры, что когда он только узнал о том, что случилось, то чуть не застрелился. Ведь это в том числе и по его вине случилось, он же ставил задачу…

В общем, в деревню отправили подкрепление, и тех, кто остался жив, успели спасти, но многие наши ребята погибли…
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Колядин Виктор Иванович

http://www.iremember.ru/letchiki-istreb ... ovich.html


- Говорят, что обычно, когда сбивают истребителя, он и не видит, кто его сбивает.

- Конечно. Под конец войны мы стояли под Кенигсбергом. Возле города Пилау немцы поднимали аэростаты для корректировки артиллерийского огня. Нас послали парой их уничтожить. Ведомым у меня полетел молодой летчик Рожнев. Нашел я аэростат. Он был на земле. Мы зашли, проштурмовали - он загорелся. Делаем повторный заход, смотрю мимо меня трасса проходит. Я маневр - смотрю пара "кобр" выходит из атаки. Я прилетаю домой, докладываю: "Что же получается?! Свои бьют своих!" Разобрались. Оказалось, что это вылетал Леонид Быковец из 28-го ГИАП. Вроде он меня спутал с "мессером". Как он меня мог спутать, если в этом районе одни "фоки-190" были?! Он еще потом "героя" получил по блату. Сам москвич, а его тетя ведала торговыми организациями. Ездил в Москву, подарки привозил… Кстати это был мой последний воздушный бой, если его так можно назвать в Великой Отечественной Войне.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Грубов Иван Владимирович

http://iremember.ru/artilleristi/grubov ... tsa-3.html


И.Вершинин. Жили на фронте в каких условиях?

И.Грубов. Жили как придется, в основном на улице. Из-за этого всякое происходило. Один такой интересный случай я вам расскажу. Когда мы находились в наступлении, ночью расположились в одном большом хуторе, бывшем немецком. Там мы отановились на ночлег. Поставили, как и положено, часовых около пушек, у огневой позиции, выбрали все и рассредоточили. Лошадей же, которые перевозили у нас пушки, поставили в сарай. Сарай был большой, там с одной стороны была солома навалена, а с другой — сено навалено. И потом, когда уже солдаты в квартиру и в этот дом зашли, расположились как убитые, уснули сразу. Командир взвода на меня сказал: «Грубов, иди проверь посты и зайди лошадей посмотри.» Я пошел проверять посты. Побыл у одного часового, у другого, ну у тех, которые около пушек стояли. Говорю: «Ничего такого нет подозрительного?» «Пока нет», - ответил часовой. После этого я пошел проверять в сарай, где лошади стояли. Фонариком посветил и увидел: лошади жуют корм. И стал выходить из этого сарая. Только половину двери открыл — вдруг что-то зашевелилось в соломе. И сразу моментально на меня плащ-палатку раз — и накинули. У меня волосы на голове от этого поднялись. Я успел только крикнуть: «Спасайте!» А я уже понял тогда, что меня немцы за «языка» решили взять. Тот часовой, который рядом стоял у пушки около дома, побежал в помещение и сказал: «Грубова забрали немцы!» Пока они очухались, меня потащили в овраг немцы. Здоровущие они дяди были два. Но пока бежали наши солдаты, эти немцы струсили, прикончить меня так и не смогли, а сами ушли. У меня и голос отнялся тогда от страху. Вот такой случай был со мной.

И.Вершинин. С мирным населением в Восточной Пруссии не сталкивались?

И.Грубов. А этого населения там не было, все люди эвакуировались. Дома пустые были.

И.Вершинин. Некоторые ветераны рассказывали мне, что из Германии отправляли домой посылки в виде трофеев. У вас такое было?

И.Грубов. Вот некоторые те, которые находились в обозе или где-нибудь в тылу, - те брали вещи и обсылали домой. А те солдаты, которые на передовой были, — им не до этих вещей было. Для нас было главное одно: лишь бы самому остаться живому!

И.Вершинин. Расскажите о том, как вы были ранены.

И.Грубов. Это было в боях на подступах к Кенигсбергу. Это было вроде бы в городе Данау, где-то там. Немецкие танки тогда шли лавиной на нас. Но нашей техники тоже много было. Те танки, которые близко подходили к нам, мы подбивали. Остальные поворачивали назад. Ихние танки, конечно, были сильнее наших. Прицельная дальность у них была 2000 метров. А у наших — меньше километра. Когда наводчика ранило, я стал за наводчика и подбил два танка. Потом у нас снаряды кончились, а подвоза боеприпасов не было. И вот, когда я сидел под щитком у своей пушки, осколок попал в этот щиток и его подбил. На голове у меня была каска. Берег этой каски у меня подбило. Также пробило осколком шапку. И осколок вонзился мне справа в височную часть. Проникающее такое ранение я получил. В горячке я отбежал на метров двадцать, наверное, от этой позиции и упал без сознания. Меня уже подбирали. Этого я не помню. Только я очутился после этого в полевом госпитале, где у меня удаляли осколок из головы. Когда удалили осколок, отдавали его на память, говорили: «Возьми на память!» Я бросил его в угол и сказал: «Это моя смерть, а я еще буду брать его на память.» И опять сознание потерял. И меня посадили на самолет и повезли в госпиталь в Каунас. Там я пролежал восемь месяцев. И здесь уже в госпитале для меня кончилась война. В Каунасе мне две операции сделали. У меня тогда еще свищ появился — на оба глаза я не видел ничего. Когда кушать приносили, я раздирал рукой тот глаз, который здоровее был, и хоть что-то видел. Рана гноилась долго. У меня проникающее ранение было. Когда трепанацию черепа делали, боль стояла невыносимая.

И.Вершинин. Как называлась часть, в составе которой вы воевали?

И.Грубов. Это был 48-й стрелковый полк 50-й гвардейской стрелковой дивизии. Командовал дивизией генерал-майор один.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Мотина(Гусева) Татьяна Арсеньевна
http://iremember.ru/mediki/motina-gusev ... nevna.html

Особенно запомнились бои за Кенигсберг, как из кусков рельсов по 1,5-2 метра длиной укладывали железнодорожное полотно прямо на передовую, и по нему на прямую наводку выдвигались артиллерийские железнодорожные системы большой мощности, чтобы пробивать стены фортов. Один ствол орудия перевозился на двух платформах.

После капитуляции немцев занимались восстановлением железнодорожного хозяйства в Восточной Пруссии – Калининградской области. Особенно запомнился уровень жизни немцев в этих краях. Самих немцев было очень мало, они успели эвакуироваться, а вот своё отлаженное хозяйство бросили. Было масса скота и более мелкой живности. Коров таких размеров на Руси не видывали. Всё это потом отправлялось в Россию, только куда делось, неясно. Практически в каждом хуторе на чердаке вялились окорока и колбасы. Мы в России такой пищи не ели, и тут не могли не оценить немецкое изделие. Наше воинство с голоду накинулось на это добро, наелось и начало разбрасывать мясо по подоконникам. Пришлось командованию наводить в этом деле порядок. И вообще призывали к пище относились осторожно, попадалось отравленное. Были случаи массовых отравлений. Однажды вечером я со своей коллегой поднялись на второй этаж и легли спать, а наши офицеры расположились на первом. Ночью просыпаюсь от грохота выстрелов и очередей из автоматического оружия. Пули летят снизу через полы. Мы прижались к стенам, чтобы уцелеть от этого обстрела. Не поймём, что происходит. Оказалось, пришла информация о капитуляции Германии, а наши офицеры на радостях устроили пальбу, забыв, что на втором этаже спят медики. К сожалению, в других частях были не боевые потери после 8 мая. Так в одном подразделении десять человек напились метилового спирта, ослепли и умерли от отравления. Но на фоне общей радости от окончания войны на это уже никто внимания не обратил.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

Николай Никулин
http://www.belousenko.com/books/nikulin ... _vojna.htm

Войска тем временем перешли границу Германии. Теперь война повернулась ко мне еще одной неожиданной стороной. Казалось, все испытано: смерть, голод, обстрелы, непосильная работа, холод. Так ведь нет! Было еще нечто очень страшное, почти раздавившее меня. Накануне перехода на территорию Рейха, в войска приехали агитаторы. Некоторые в больших чинах.

— Смерть за смерть!!! Кровь за кровь!!! Не забудем!!! Не простим!!! Отомстим!!! — и так далее...

До этого основательно постарался Эренбург, чьи трескучие, хлесткие статьи все читали: «Папа, убей немца!» И получился нацизм наоборот. Правда, те безобразничали по плану: сеть гетто, сеть лагерей. Учет и составление списков награбленного. Реестр наказаний, плановые расстрелы и т. д. У нас все пошло стихийно, по-славянски. Бей, ребята, жги, глуши! Порти ихних баб! Да еще перед наступлением обильно снабдили войска водкой. И пошло, и пошло! Пострадали, как всегда, невинные. Бонзы, как всегда, удрали... Без разбору жгли дома, убивали каких-то случайных старух, бесцельно расстреливали стада коров. Очень популярна была выдуманная кем-то шутка: «Сидит Иван около горящего дома. "Что ты делаешь?"- спрашивают его. "Да вот, портяночки надо было просушить, костерок развел"»... Трупы, трупы, трупы. Немцы, конечно, подонки, но зачем же уподобляться им? Армия унизила себя. Нация унизила себя. Это было самое страшное на войне. Трупы, трупы... На вокзал города Алленштайн, который доблестная конница генерала Осликовского захватила неожиданно для противника, прибыло несколько эшелонов с немецкими беженцами. Они думали, что едут в свой тыл, а попали... Я видел результаты приема, который им оказали. Перроны вокзала были покрыты кучами распотрошенных чемоданов, узлов, баулов. Повсюду одежонка, детские вещи, распоротые подушки. Все это в лужах крови...

«Каждый имеет право послать раз в месяц посылку домой весом в двенадцать килограммов», — официально объявило начальство. И пошло, и пошло! Пьяный Иван врывался в бомбоубежище, трахал автоматом об стол и, страшно вылупив глаза, орал: «УРРРРР*! Гады!» Дрожащие немки несли со всех сторон часы, которые сгребали в «сидор» и уносили. Прославился один солдатик, который заставлял немку держать свечу (электричества не было), в то время, как он рылся в ее сундуках. Грабь! Хватай! Как эпидемия, эта напасть захлестнула всех... Потом уже опомнились, да поздно было: черт вылетел из бутылки. Добрые, ласковые русские мужики превратились в чудовищ. Они были страшны в одиночку, а в стаде стали такими, что и описать невозможно!

Теперь прошло много времени, и почти все забылось, никто не узнает правды... Впрочем, каждая война приводит к аналогичным результатам — это ее природа. Но это страшней опасностей и смерти.



Восточная Пруссия поражала, наоборот, зажиточностью, довольством и порядком, благоустроенные хутора с сельскохозяйственными машинами, все электрифицировано, богатые дома бауэров, где обязательно имелись пианино и хорошая мебель, а рядом сарай с клетушками и нарами для восточных рабочих. В свинарниках и коровниках полно упитанного скота. Да, жили здесь, не тужили... И города богаты, чисты, добротно построены. В Алленштайне мы нашли массу барахла и продовольствия, вывезенного из СССР, положенного в склады про запас. На другом складе лежали консервы из Голландии, Бельгии и Франции. Они, правда, немного обгорели при пожаре, но есть было можно. Солдаты повадились пить спирт, запивая его сгущеными сливками... Помню, в одном пустом доме, на подоконнике лежало десятка полтора золотых монет кайзеровской чеканки. Долгое время их никто не брал; солдаты не рассчитывали дожить до конца войны и не хотели обременять себя лишним грузом.

Во многих домах мы находили всяческие военные регалии: ордена, мундиры, эсэсовские кинжалы с надписью: «кровь и честь», погоны, аксельбанты и другую мишуру. Действительно, Восточная Пруссия была гнездом милитаризма. Но военные, фашистские активисты и другое начальство успели удрать. Остались главным образом обыватели — женщины, старики, дети. Им предстояло расхлебывать последствия поражения. Вскоре их стали выстраивать в колонны и отправлять на железнодорожный вокзал, — как говорили, в Сибирь.

В нашем доме, на самом верху, в мансарде, жила женщина лет тридцати пяти с двумя детьми. Муж ее сгинул на фронте, бежать ей было трудно — с грудным младенцем далеко не убежишь, и она осталась. Солдаты узнали, что она хорошая портниха, тащили материал и заставляли ее шить галифе. Многим хотелось помодничать, да и обносились за зиму основательно. С утра и до вечера строчила немка на машинке. За это ей давали обеды, хлеб, иногда сахар. Ночью же многие солдаты поднимались в мансарду, чтобы заниматься любовью. И в этом немка боялась отказать, трудилась до рассвета, не смыкая глаз... Куда же денешься? У дверей в мансарду всегда стояла очередь, разогнать которую не было никакой возможности.
Аватара пользователя
gsm_689
Рисователь полосок
Сообщения: 5571
Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
Благодарил (а): 2635 раз
Поблагодарили: 4330 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение gsm_689 »

Письмо, пришедшее мне от ветерана 87-й гвардейской дивизии (43-я армия) Ивана Дьяченко (проживает в Ростовской области).
Честное письмо честного человека
Письмо Дьяченко.jpg
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение logo »

http://iremember.ru/pulemetchiki/mosin- ... evich.html

Мосин Алексей Васильевич


14 марта 1945 года наша дивизия возобновила наступление и приняла участие в окружении Восточно-прусской группировки противника. Они не оказали серьезного сопротивления на высоте, и быстро покинули траншеи, оставив лишь несколько «смертников» для того, чтобы хоть немного задержать нас. Вскоре после наступления наш полк, в связи с большими потерями, понесенными на высоте, вывели во второй эшелон. И что интересно, на отдыхе распахиваешь свою шинель, а там не только внутри, но и по внешней стороне одежды целыми гроздьями висят вши. Тогда мы брали свою одежду и прожаривали ее над костром, вши трещали и сыпались в огонь. После переформирования мы опять выдвинулись в первый эшелон и участвовали в ликвидации окруженной немецкой группировки. В марте меня ранило под Кенигсбергом. Произошло это так – мы наступали на вражеские позиции, немцы вели очень сильный пулеметный огонь, и тут я увидел большую воронку от авиабомбы, мы туда и прыгнули. К тому времени в расчете моего «Максима» осталось три человека. А впереди лежала красивая сосновая роща, деревья зеленели, и за опушкой рощи буквально в десяти метрах стоял коттедж, принадлежавший, видимо, прусскому офицеру. Это было двухэтажное здание с мансардой на третьем этаже. И как раз из мансарды по нам строчил пулемет. Матушка-пехота залегла, и никак не могла продвинуться вперед. Тут ротный кричит: «Пулеметчики, подавите этого гада!» А как его подавишь, мы бьем вверх, да безо всякого толку. И тут снова раздается голос ротного: «Пулеметчики! Выдвигайтесь!» Опять же, а куда там выдвигаться?! Тогда я говорю ребятам: «Вы смотрите на меня, и поднимайтесь к краю воронки только тогда, когда я выскочу и перебегу вон в тот овраг. При этом следите за мной, как только махну рукой, давайте с пулеметом ко мне». После чего я только поднялся, и сразу же раздалась очередь. Знаешь, меня как будто палкой по ноге ударило. Я упал назад в воронку. Говорю своим солдатам: «Ребята, кажется, отвоевался!» И тут чувствую, что у меня кровь по ноге пошла. Подняли мне левую ногу, задрали штанину, сняли обмотку от ботинка и забинтовали голень.

- Как вас встречало мирное население в Польше и Германии?

- В Польше вначале все было нормально. Но среди нас были такие, и во время войны, и после, кто любил издеваться над женщинами. Даже насиловали их. Я этим никогда не занимался и считаю, что такое поведение является позором для цивилизованного человека. Мирные немцы же нас не принимали за тот вандализм, что наши солдаты учиняли в их музеях и усадьбах. Когда мы шли по Восточной Пруссии, во многих домах были прекрасные фортепиано и рояли, огромные зеркала, старинные трюмо – наши их ломали, и по клавишам со всей одури били, и стреляли по зеркалам и мебели. Кроме того, в Восточной Пруссии немцы много занимались консервацией в стеклянных банках, закрывали такие банки стеклянными же крышками и при этом перетягивали резинками. Очень красиво такие консервации выглядели, прямо загляденье. Даже целые туши куриц, гусей и индеек так хранились. А наши их били, стреляли, и вообще, все на свете вытворяли.
Вложения
1.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение Frey Fox »

в Восточной Пруссии немцы много занимались консервацией в стеклянных банках
Вот это часто встречается в воспоминаниях - подвалы фольварков, забитые до упора жратвой. Это при том, что в Рейхе население питалось в
последние годы войны, мягко говоря, плоховасто.
月月火水木金金
Аватара пользователя
gsm_689
Рисователь полосок
Сообщения: 5571
Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
Благодарил (а): 2635 раз
Поблагодарили: 4330 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение gsm_689 »

Frey Fox писал(а):Вот это часто встречается в воспоминаниях - подвалы фольварков, забитые до упора жратвой.
думаю остальные армии 3БФ тоже смогли себе сделать многомесячные запасы :)
48 армия_1.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение Frey Fox »

Интересно, как другие немцы относились к пруссакам, учитывая такие ньюансы в конце войны...?
Попив эрзац-кофе с сахарином, заев его свекольным мармеладом... А эти schmalzpreiß откровенно жируют. 8)
月月火水木金金
Аватара пользователя
Хахол
Краевед
Сообщения: 872
Зарегистрирован: 19-02-2012 11:45:07
Откуда: украина
Благодарил (а): 71 раз
Поблагодарили: 87 раз

Re: Рассказ участника штурма.

Сообщение Хахол »

Frey Fox писал(а):Интересно, как другие немцы относились к пруссакам, учитывая такие ньюансы в конце войны...?
Попив эрзац-кофе с сахарином, заев его свекольным мармеладом... А эти schmalzpreiß откровенно жируют. 8)
Не смотря на огромные запасы продовольствия, ПРУССАКИ также пили эрзац-кофе с сахарином
и заедали каким то мармеладом.
А продовольствие было СОБСТВЕННОСТЬЮ РЕЙХА.\колбасы ,окорока, копчености, консервация\

С уважением Виктор.
Ответить

Вернуться в «Следы Второй Мировой войны»