Re: Рассказ участника штурма.
Добавлено: 18-11-2012 21:26:27
http://iremember.ru/minometchiki/kazant ... tsa-3.html
Казанцев Николай Дмитриевич
В начале 1945-го года я стал командиром минометной роты. Это случилось в Восточной Пруссии. Тогда в войсках на передовой происходила интересная штука – люди, которые непосредственно воевали всю войну, и по годам были старше, отправлялись в тыл, их стремились как-то приберечь. И нашего командира роты, намного меня старше, также решили направить в распоряжение штаба. Так что ротный вызывает меня как-то и говорит: «Коля, меня отправляют в тыл, а я тебе передаю роту». Спрашиваю, как же у меня без опыта получится командовать. Тот отвечает, что раз во взводе получалось, то и в роте все будет хорошо. Здесь даже проще, ведь в роте не только солдаты в подчинении, но и офицеры. Ну и вот, в Восточной Пруссии начались тяжелейшие бои, приходилось неоднократно отбивать атаки противника, за что в феврале 1945-го года меня наградили Орденом Отечественной войны II-й степени. Затем был Кенигсберг, на подступах к которому стояли мощнейшие форты. На нашем направлении располагался форт «Шарлота», перед которым был вырыт противотанковый ров, залитый водой. И вот в один прекрасный момент нам надо было преодолеть его. Благодаря героизму тех людей, которые непосредственно сделали переправы через этот ров, появилась возможность кинуться вперед. Этим воспользовался стрелковый командир взвода, который зашел в тыл противника и уничтожил огневую точку, мешавшую продвижению наших войск. Причем сделал он это прямо перед нашим наступлением. При этом живой мужик остался. Моя же рота уничтожила две пулеметные точки противника и противотанковую пушку. Непосредственно в самом городе мы пробыли примерно двое суток. Бои были страшные. Мне за штурм Кенигсберга вручили Орден Отечественной войны I-й степени.
Потом нашу 126-ю Горловскую стрелковую дивизию направили в район порта Пилау. Там справа находились болота, а слева залив Фришес-Хафф, по которому суда проходили к Кенигсбергу. И нам была поставлена задача взять этот порт, который имел важное стратегическое значение. При этом нас обстреливали немецкие корабли, стоявшие в заливе. Но мы, несмотря на сильный обстрел, упрямо пошли вперед. Взяли 17 апреля 1945-го года город Фишхаузен. Штурм проводился ночью, так что нас пробомбили свои же самолеты У-2. Мы слышали о том, что на таких самолетах летали девушки-летчицы, поэтому кричали в небо: «Девки, что же вы делаете?!» Но до самого порта Пилау мы не дошли, потому что приказали возвращаться к Кенигсбергу, и пошел среди солдат и офицеров слух о том, что нас бросят на Японию, но туда нас так и не отправили, так что мы сидели в Восточной Пруссии. Здесь был поставлен такой приказ – прочесывать леса, потому что в них осталось много немцев, и они делали даже такие гадости, что запугивали местное население. Мол, русские заняли какой-то населенный пункт, раздевали женщин и насиловали. Даже показывали запуганным людям какие-то фотографии. За все время на фронте я единственный раз столкнулся с неприличным отношением к женщинам – со своим связными вошел в один дом, а на кровати лежит голая женщина средних лет. Сказал я ребятам, мол, давайте-ка отсюда уходить. Когда нам сказали о том, что Германия капитулировала, наша рота в то время как раз охраняла штаб немецкого корпуса, который сдался раньше. Причем мы защищали их от того, чтобы наши же ребята не хамили, и не было никаких эксцессов. Сообщили о том, что Берлин взяли, немцы капитулировали. Мы первое время даже не поверили, мол, немцы нам по новостям четыре года капитулируют, но при этом все никак не сдадутся. Когда же выяснилось, что это правда – радость поднялась великая. Затем мы поняли, что война все-таки еще идет, потому что многие небольшие отряды противника не подчинялись приказу о капитуляции, продолжали прятаться и воевать. Но с этого ничего не выходило, в 1945-м году мы хорошо умели воевать.
Казанцев Николай Дмитриевич
В начале 1945-го года я стал командиром минометной роты. Это случилось в Восточной Пруссии. Тогда в войсках на передовой происходила интересная штука – люди, которые непосредственно воевали всю войну, и по годам были старше, отправлялись в тыл, их стремились как-то приберечь. И нашего командира роты, намного меня старше, также решили направить в распоряжение штаба. Так что ротный вызывает меня как-то и говорит: «Коля, меня отправляют в тыл, а я тебе передаю роту». Спрашиваю, как же у меня без опыта получится командовать. Тот отвечает, что раз во взводе получалось, то и в роте все будет хорошо. Здесь даже проще, ведь в роте не только солдаты в подчинении, но и офицеры. Ну и вот, в Восточной Пруссии начались тяжелейшие бои, приходилось неоднократно отбивать атаки противника, за что в феврале 1945-го года меня наградили Орденом Отечественной войны II-й степени. Затем был Кенигсберг, на подступах к которому стояли мощнейшие форты. На нашем направлении располагался форт «Шарлота», перед которым был вырыт противотанковый ров, залитый водой. И вот в один прекрасный момент нам надо было преодолеть его. Благодаря героизму тех людей, которые непосредственно сделали переправы через этот ров, появилась возможность кинуться вперед. Этим воспользовался стрелковый командир взвода, который зашел в тыл противника и уничтожил огневую точку, мешавшую продвижению наших войск. Причем сделал он это прямо перед нашим наступлением. При этом живой мужик остался. Моя же рота уничтожила две пулеметные точки противника и противотанковую пушку. Непосредственно в самом городе мы пробыли примерно двое суток. Бои были страшные. Мне за штурм Кенигсберга вручили Орден Отечественной войны I-й степени.
Потом нашу 126-ю Горловскую стрелковую дивизию направили в район порта Пилау. Там справа находились болота, а слева залив Фришес-Хафф, по которому суда проходили к Кенигсбергу. И нам была поставлена задача взять этот порт, который имел важное стратегическое значение. При этом нас обстреливали немецкие корабли, стоявшие в заливе. Но мы, несмотря на сильный обстрел, упрямо пошли вперед. Взяли 17 апреля 1945-го года город Фишхаузен. Штурм проводился ночью, так что нас пробомбили свои же самолеты У-2. Мы слышали о том, что на таких самолетах летали девушки-летчицы, поэтому кричали в небо: «Девки, что же вы делаете?!» Но до самого порта Пилау мы не дошли, потому что приказали возвращаться к Кенигсбергу, и пошел среди солдат и офицеров слух о том, что нас бросят на Японию, но туда нас так и не отправили, так что мы сидели в Восточной Пруссии. Здесь был поставлен такой приказ – прочесывать леса, потому что в них осталось много немцев, и они делали даже такие гадости, что запугивали местное население. Мол, русские заняли какой-то населенный пункт, раздевали женщин и насиловали. Даже показывали запуганным людям какие-то фотографии. За все время на фронте я единственный раз столкнулся с неприличным отношением к женщинам – со своим связными вошел в один дом, а на кровати лежит голая женщина средних лет. Сказал я ребятам, мол, давайте-ка отсюда уходить. Когда нам сказали о том, что Германия капитулировала, наша рота в то время как раз охраняла штаб немецкого корпуса, который сдался раньше. Причем мы защищали их от того, чтобы наши же ребята не хамили, и не было никаких эксцессов. Сообщили о том, что Берлин взяли, немцы капитулировали. Мы первое время даже не поверили, мол, немцы нам по новостям четыре года капитулируют, но при этом все никак не сдадутся. Когда же выяснилось, что это правда – радость поднялась великая. Затем мы поняли, что война все-таки еще идет, потому что многие небольшие отряды противника не подчинялись приказу о капитуляции, продолжали прятаться и воевать. Но с этого ничего не выходило, в 1945-м году мы хорошо умели воевать.