Кёниг-форум

Статья задумана как диалог двух командующих, двух мужчин, волею войны встретившихся под стенами крепости Кёнигсберг весной 1945 года.
Все материалы взяты из открытых источников, комментарии отсутствуют.

Александр Михайлович Василевский – Маршал Советского Союза, командующий 3-м Белорусским фронтом. Войска под его командованием, штурмом взяли город Кёнигсберг в начале апреля 1945 года.





Отто фон Лаш – последний комендант крепости Кёнигсберг. Капитулировал с гарнизоном 9 апреля 1945 года, после более чем двухмесячной осады.

«Родился 18, по старому 30 сентября 1895 года в селе Новая Гольчиха, Кинешемского района Ивановской области. Родители русские, отец священник.
Окончил церковно-приходскую школу и учился в духовном училище, но всегда хотел стать агрономом».

« Я почти ровесник, на два года старше - 25 июня 1893 года рождения, уроженец города Плес, это верхняя Силезия, исконно германские территории, после войны моя родина отошла Польше. Родители - чистокровные немцы, отец – лесник. Окончил гимназию, как и все мои ровестники».

«Доброволец, в феврале 1915 года оказался в Алексеевском военном училище в Москве. Шла война, и спустя всего четыре месяца состоялся выпуск по ускоренному курсу обучения. С маршевым батальоном я прибыл в Новохоперский полк, в самое пекло сражений на границу с Румынией, Юго-Западный фронт.
Два года на передовой, без отпусков и нормального отдыха. К началу революции 1917-го года я был уже штабс-капитаном и командиром батальона».

«Доброволец, на службу поступил ещё до войны, в 1913 году.
Через год окончил военное училище в Хорсвальде, началась война.
Участвовал в Первой Мировой войне, воевал на западном фронт. Охотник, наездник, человек по натуре открытый и простой, с неплохим чувством юмора, был популярен среди солдат и офицеров. Во время первой мировой войны сделал карьеру, пройдя за два года путь от фаненюнкера до командира роты и адьютанта резервного батальона. Закончил службу в 1919 году, в связи с расформированием германской армии, военные были не нужны.
Поступил на службу в полицию в том - же 1919году.
Занимал должность командира полицейской роты в чине капитана, затем стал преподавателем по полицейскому и штрафному праву в политической школе в Зенсбурге, Восточная Пруссия, сейчас это город Мронгово, Польша».

«В том, 1919 году ушёл из царской армии в «красную», настали новые времена.
Начал службу в Красной Армии на должности помощника командира взвода в запасном полку. Вскоре принял роту, затем – батальон, и вновь выехал на фронт, у нас война продолжалась.
В то время командиры быстро росли. Вскоре стал помощником командира 429-го стрелкового полка 11-й Петроградской стрелковой дивизии.
Воевал с белополяками не очень удачно, правда.
После окончания гражданской войны, более двенадцати лет прослужил в 48-й стрелковой дивизии.
Поочередно командовал всеми полками, входящими в ее состав».

«

"Дослужившись до майора полиции, я был назначен адъютантом генерал-инспектора полиции в городе Бреслау, что в Силезии, теперь это тоже польская территория, город Вроцлав.
Нацистом я не был, однако, как большинство немцев, приветствовал приход к власти Гитлера.
Членом национал-социалистской партии(НСДАП) я состоял в течение одного года с 1933 по 1934 годы, затем из партии вышел добровольно.
В 1935 году, после шестнадцатилетней службы в полиции я вновь вступил в германскую армию на должность майора в штаб пехотного полка. Ограничения, наложенные на германскую армию «Версальским» договором были сняты».

«В мае 1931 года был переведен в Управление боевой подготовки (УБП) РККА, принимал участие в организации учений, в разработке Инструкции по ведению глубокого боя. Тогда же познакомился с будущим соратником – Г.К. Жуковым.
В партию коммунистов я вступил, стал кандидатом ВКПб осенью 1931 года, штабная карьера пошла в гору, такое у нас было время.
С 1931 по 1936 год я прошел школу штабной службы в Наркомате обороны и штабе Приволжского военного округа.
Осенью 1936 года, в звании полковник, был направлен в только что созданную Академию Генерального штаба. Лучшие представители теории и практики военного искусства, военного дела, преподавали в академии.
Спустя год с небольшим, практически все они оказались репрессированы. Так началась самая трудная в моей жизни работа – в Генеральном штабе».

Комдив РККА Василевский А.М., довоенное фото.

«С 1936 по 1939, три года был командиром батальона 3 пехотного полка 21 пехотной дивизии в чине подполковника.
Эта дивизия сформирована в 1-м Кёнигсбергском военном округе, служили в ней уроженцы Пруссии.
Меня лично с Восточной Пруссией связывают многие узы. Населявшие этот край люди – стойкое племя. Они питают к своей родине бесконечную любовь и редкую преданность. Сдержанные и настороженные по отношению ко всем чужеземцам, эти люди проявляют большое гостеприимство и привязанность к каждому, кого посчитают надежным и честным.
Моя жена родом из Восточной Пруссии, здесь же, родились и оба моих ребенка, а сестра мой жены – из окрестностей Лика, сейчас это польский город Эльк».

Фото: Полковник вермахта Отто фон Лаш, довоенное фото.

«Мне повезло. К маю 1940 года я стал заместителем начальника Оперативного управления. Это – одна из ключевых фигур в структуре Генштаба.
События на Хасане, Халхин-Голе, начало Второй мировой войны, поход на запад Белоруссии и Украины, победа, правда с горьким привкусом, над Финляндией – вот только основные вехи тех грозных лет. И во всех этих событиях Генштаб, его Оперативное управление играли решающую роль.
Не легче была и так называемая обыденная жизнь. Учения и маневры, план реформирования армии и стратегического развертывания Вооруженных Сил, лихорадочная, по-другому не назовешь, подготовка к большой войне. И все это в сжатые сроки, с минимальными ресурсами, возможностями, в сложнейших международных условиях».

«Сам я, будучи уроженцем Верхней Силезии, большую часть своей жизни провел в Восточной Пруссии. Во время службы офицером полиции в Лике, Зенсбурге и командиром батальона 3-го пехотного полка в Остероде, ныне польский город Оструда, я приобрел за долгие годы доброго мирного времени многочисленных искренних друзей.
С октября 1939 меня назначили командиром 43 пехотного полка прославленной 1-й Восточно - Прусской пехотной дивизии, в звании полковника. Штаб дивизии находился в Кёнигсберге, а 43 полк в Инстербурге, ныне русский город Черняховск.
Отличился во время польской компании 1-го декабря 1939 года получил звание полковника.
Участвовал во французской кампании».

«С осени 1938 года я практически переселился в старинное здание на Арбатской площади в Москве. Генштабисты работали по двадцать часов в сутки. При всей тяжести, работалось все же в удовольствие. В предвоенные годы я сблизился с Б. М. Шапошниковым, он поддерживал и продвигал меня. Именно Шапошников представил меня Сталину.
Я был главным исполнителем плана «Стратегического развертывания Вооруженных Сил Советского Союза на случай агрессии на Западе и на Востоке». В этом документе, составленном 15 мая 1941 года, выработана стратегия победы на случай удара противника.
В 1940 году я был в Берлине в составе советской правительственной делегации в качестве военного эксперта. Сталин и Гитлер тогда были в дружеских отношениях, но войны уже ждали».

«До войны я в России не был, впервые попал в июне 1941 года.
1-я пехотная дивизия в которой я служил командиром 43 полка, наступала в направлении на Шауляй – Рига – Двинск, и далее на Ленинград.
Все планы русского генштаба по «Прикрытию сосредоточению и развертыванию войск и подготовки их к переходу в наступление» провалились.
«Блицкриг» Гудериана оказался успешней.
Красная армия отступала и сдавалась в плен, уже в сентябре моя дивизия готовилась к штурму Ленинграда.
Штурм был отменён Гитлером, русские отчаянно сопротивлялись, начались тяжёлые ближние бои, война затягивалась».

«Великая Отечественная война стала моментом истины для каждого военачальника. Первые летние месяцы 1941 года у меня слились в одну непрерывную цепь горьких переживаний, надежд, отчаянных попыток выправить положение.
К осени в Генштаб возвращается Б. М. Шапошников, а я, после неожиданной встречи со Сталиным назначаюсь начальником Оперативного управления – заместителем начальника Генштаба.
Вскоре состоялся мой первый доклад Верховному Главнокомандующему.
В суровые дни обороны Москвы, после эвакуации основных подразделений Генштаба, именно меня Сталин оставил в столице во главе оперативной генштабовской группы.
Время было суровое. Впрочем, оно и закалило мой характер, окончательно поставило меня в ряды военачальников, которым Сталин доверял.
В ходе битвы под Москвой мне присвоили звание генерал-лейтенанта, получил и первое легкое ранение в этой войне.
В самые критические моменты обороны я смягчал, как мог, гнев Сталина в отношении Жукова, Рокоссовского, Конева.
24 июня 1942 года, в тяжелейшее для страны и Красной Армии время я стал начальником Генерального штаба».

«Осенью 1942 я был назначен командиром 217 Восточно-Прусской пехотной дивизии и получил звание генерал – майор. Воевал под Ленинградом и Волховым целый год, пока ранней осенью 1943 года мою дивизию не перебросили под Киев.
Упорные бои в составе 4 танковой армии с войсками 1-го Украинского фронта. Оборона Нежина и атака под Черкассами: к рождеству 1943 года моя дивизия была обескровлена и перестала существовать,она была в арьергарде и последней переправилась через Днепр.
Через полгода после получения генеральского звания, 1 апреля 1943, получил звание генерал-лейтенанта, и назначение: убыть во Францию формировать 349 пехотную дивизию».

«Под Киевом я не был, я координировал войска 3-го и 4-го Украинских фронтов, это южнее Киева, ближе к Крыму. Я по-прежнему разрывался между руководством Генштабом и командировками на фронт.
Блестяще проведенная операция по окружению войск Паулюса под Сталинградом, была только половиной дела. Не допустить деблокады, которая не раз уже случалась, – вот задача из задач.
Но и с ней я справился. Под моим руководством войска остановили и разгромили мощнейшую деблокирующую группировку Манштейна.
Южный фланг немецкого фронта рухнул и начал откатываться не только от Сталинграда, но и с Кавказа.
«16 февраля 1943 года, Указом Президиума Верховного Совета СССР А. М. Василевскому было присвоено звание Маршала Советского Союза».
За несколько военных месяцев я вырос от генерал-майора до маршала, став вторым в этой войне после Жукова военачальником, получившим это высшее воинское звание.
Вручили ордена, в том числе и орден Суворова I степени за № 2».

«Формировал во Франции с ноября 1943 по март 1944 года 349 пехотную дивизию.
По окончании формирования дивизия, насчитывавшая 11 тысяч человек, была переброшена в район Львова.
Дивизия участвовала в боях на рубеже города Броды, в составе 1-й танковой армии, ей был придан 824 добровольческий грузинский батальон.
Находилась в окружении по 21 июля 1944 года, дивизия с боями вышла из окружения, однако фактически была разбита.
Я был награждён дубовыми листьями к рыцарскому кресту, полученному ранее под Ленинградом, в Курской битве не участвовал».

«В Курской битве пришлось особенно нелегко. Против меня воевал лучший гитлеровский стратег – фельдмаршал Манштейн. Под его командованием находились лучшие эсэсовские дивизии, самое большое количество танков.
Но сила Красной Армии, умение ее командиров и полководцев наконец-то превысили мощь вермахта. Измотав и обескровив лучшие немецкие части в оборонительных боях, наши войска без паузы перешли в наступление. Состоялся окончательный перелом в Великой Отечественной войне.
После Курской дуги, операций «Кутузов» и «Полководец Румянцев» Красная Армия больше не отступала, решительно гнала врага с оккупированной территории».

«До конца августа 1944 г. я временно командовал 48 танковым корпусом, действовавшим в Карпатах. Танковых дивизий в составе корпуса не было.
31 августа 1944 г. перед назначением на должность командующего корпусом меня вызвали в ставку в Растенбург, теперь это польский город Кентшин, на доклад к Гитлеру. Фюрер поблагодарил меня за отличные действия дивизии и за храбрость.
О предстоящем назначении на должность командира корпуса мне объявил начальник оперативного управления штаба Верховного командования Германии генерал-полковник Йодль.
С сентября 1944 г. я принял командование 64 армейским корпусом, действовавшим в районе Дижона (Франция).
Мой предшественник, генерал инженерных войск Закс, был снят с командования, поскольку не справился со своими задачами.
Части корпуса беспорядочно отступали и я должен был остановить наступление американцев в районе Луары, а позднее в Вогезах (северо-восток Франции)».

«До весны 1944 года я задержался на юге для руководства планированием и проведением операций Южного и Юго-Западного (позже – 3-го и 4-го Украинских) фронтов. При этом оставался начальником Генштаба. К тому времени и сам Сталин обрел ту уверенность и убежденность военачальника, которая позволяла ему спокойно воспринимать доводы и возражения подчиненных, имея в запасе свой вариант.
Тогда даже малейшая задержка с наступлением вызывала гнев у Верховного.
Испытал его и я. Это случилось во время тяжелейших боев за Донбасс, Южную Украину. Тогда здесь наступательные действия наших войск развивались медленно. Сталин единственный раз за всю войну упрекнул меня.
За освобождение Донбасса и Украины, взятие Одессы я был награжден новым полководческим орденом «Победа» за № 2. Как всегда, № 1 получил Г. К. Жуков. Верховный при этом намекнул, что это как бы и аванс за будущее освобождение Крыма.
Более 200 дней обороняли наши войска Севастополь, взяли они его за три дня. В боях за Севастополь я был ещё раз ранен. Машина налетела на мину. Бывают и на войне чудеса: от взрыва никто не погиб».

«В октябре 1944 г. во Франции заболел гепатитом, получил пятинедельный отпуск по болезни и приехал в Восточную Пруссию, в Остероде, ныне г.Оструда, Польша.
В середине октября 1944 года наступил знаменательный для меня день. Пришло всего пять суток из предоставленных мне пяти недель отпуска, когда раздался телефонный звонок из ставки фюрера:
– Вам надлежит немедленно принять командование Первым войсковым округом.
– Но почему мне? Ведь я фронтовой солдат!
– Именно поэтому. В Восточной Пруссии уже стреляют.
Не было возможности отказаться от назначения, исходящего из Главного Штаба Вооруженных сил. Итак, я выехал в Кенигсберг и принял командование «Первым войсковым округом».
1 ноября 1944 г. я получил звание генерала пехоты.

«На повестке дня стоял вопрос об освобождении Белоруссии. 20 мая план Белорусской операции лег на стол Верховного Главнокомандующего. После недолгих консультаций он был утвержден и я немедленно убыл на фронт координировать действия 1-го Прибалтийского и 3-го Белорусского фронтов. Опять коллегой по работе и соседом по фронту стал Г. К. Жуков.
Белорусская наступательная операция «Багратион» была, пожалуй, самой блестящей, классической по замыслу и исполнению наступательной операцией Второй мировой войны. Не случайно ее изучали и продолжают изучать во всех военных учебных заведениях мира. Здесь присутствовало все: и строгая теория, и просчитанная до действий каждого солдата практика, и инициатива низшего командного звена, и творчество высшего.
Здесь были фронтальные удары, обходы, охваты, окружения и полный разгром врага. Александр Михайлович Василевский воевал в знакомых местах, но теперь вел в бой не подразделения, а целые армии и фронты.
За операцию «Багратион» он был удостоен высокого звания Героя Советского Союза».

«Мое назначение в октябре 1944 года начальником 1 войскового округа было вершиной моей солдатской карьеры, о которой в молодые годы я едва ли смел мечтать. Однако судьбе угодно было выбрать для этого такой момент, когда мне было почти ясно, что все усилия по спасению этого чудесного края и его жителей будут тщетны, если не произойдет чудо.
Чуда не случилось и ужасная судьба, постигшая весь наш народ, вовлекла в свой водоворот и Восточную Пруссию с ее населением.
Бесконечная цепь притеснений, грабежей, разбоев, убийств, изнасилований и лишений, последним звеном которой была, как правило, голодная смерть – вот удел оставшегося в Кенигсберге гражданского населения, состоявшего преимущественно из женщин, детей и стариков.
Что их ждет именно такая судьба я, после обещаний маршала Василевского, не мог даже предполагать.
Более ужасного финала, чем тот, который постиг прусский город, не знал никакой другой немецкий город в этой войне».

На фото: Комендат крепости О.Лаш на совещании в штабе. Кёнигсберг 1945г.

«

Между тем шел уже 1945 год. На Западе наступали высадившиеся на побережье Атлантики еще летом 1944 года союзники, и ни у кого не было сомнения в скорой окончательной победе. Красная Армия, ее полководцы почувствовали настоящую силу, Фронт сократился. Ставка, Генштаб работали безукоризненно.
И как-то сама собой отпала необходимость в координаторах, представителях Ставки.
В феврале 1945 года после гибели командующего 3-м Белорусским фронтом И. Д. Черняховского, был назначен на его место.
Вскоре под моё начало перешел и 1-й Прибалтийский фронт Баграмяна.
На очередь дня стала задача разгрома кенигсбергской группировки врага.
6 апреля установилась ясная погода. После мощной артиллерийской подготовки начался штурм. Пехота и танки под прикрытием сокрушительного огневого вала атаковали противника.
8 апреля, стремясь избежать бесцельных жертв, я, как командующий фронтом, обратился к немецким генералам, офицерам и солдатам кенигсбергской группы войск, с предложением сложить оружие.
Однако фашисты решили сопротивляться. С утра 9 апреля бои разгорелись с новой силой. 5000 наших орудий и минометов, 1500 самолетов обрушили сокрушительный удар по крепости. Гитлеровцы начали сдаваться в плен целыми подразделениями. К исходу четвертых суток непрерывных боев Кенигсберг пал».

«После короткого совещания с офицерами своего штаба и командирами дивизий, с которыми еще можно было связаться, в первой половине дня 9 апреля я объявил о своем решении согласиться на почетную капитуляцию, которую уже не раз предлагал через парламентеров командующий русским фронтом маршал Василевский. Все одобрили это решение.
Завершение капитуляции стало для моих товарищей и для меня началом самой трудной поры в нашей солдатской жизни. Годы борьбы на всех фронтах, наши усилия оказались напрасными, поскольку высшее политическое и военное руководство страны продемонстрировало свою полную несостоятельность. Мы не знали, что ждет впереди, и не представляли себе в этот час, сколько унижений выпадет на нашу долю».

На фото: Комендант крепости О.Лаш в дни капитуляции.

«Гитлер не мог примириться с потерей города, объявленного им лучшей немецкой крепостью за всю историю Германии и «абсолютно неприступным бастионом немецкого духа», и в бессильной ярости приговорил коменданта Кёнигсберга О.Лаша заочно к смертной казни.
В конце допроса я спросил у пленных, кого они знают из советских военачальников. К нашему удивлению, они не могли назвать, кроме Ворошилова, Буденного и Тимошенко, ни одного советского полководца.
После минутного молчания генерал Лаш смущенно сказал, что он впервые услышал о Маршале Советского Союза Василевском в связи с его ультиматумом гарнизону Кенигсберга.

Впереди были салют Победы, Парад Победы, на котором я прошел во главе колонны 3-го Белорусского фронта».

«По прибытии в штаб русского фронта началось наше хождение по мукам – бесконечные допросы (главным образом по ночам), запугивания голодом и другими репрессиями, если мы не давали нужных показаний.
Однако участь моей семьи, оказавшейся жертвой произвола, естественно, меня очень волновала. Репрессиям подвергались в эти дни моя жена и старшая дочь, эвакуировавшиеся ранее в Данию. По приказу тамошнего командующего немецкими войсками они были разлучены с несовершеннолетними детьми и брошены в датскую тюрьму. Только благодаря человечности, проявленной местным немецким комендантом, как мне стало известно, их жизнь в тюрьме протекала более-менее сносно. Мою младшую дочь, работавшую в то время в управлении сухопутных войск, посадили сначала в потсдамскую тюрьму, чтобы перевести потом в пресловутые подвалы гестапо на Альбрехтштрассе в Берлине.
Лишь счастливая случайность избавила ее от участи тамошних узников, которых всех, кроме семи, уничтожили. Начальник этой тюрьмы воспротивился, и не без успеха, принять туда женщину из-за отсутствия женского обслуживающего персонала. В эту же тюрьму доставили с фронта и моего зятя, командира батальона.
По воле случая он оказался в числе семи оставшихся в живых – тюремные палачи перед самым приходом русских прекратили расстрелы, чтобы не оставлять после себя слишком мрачной картины.
После окончания допросов в штабе фронта меня, вместе с моими командирами дивизий и группой командиров других частей, доставили на американском самолете «Дуглас» в Москву, где нас вместе с другими немецкими генералами должны были поместить, как выразился маршал Василевский, в лагерь санаторного типа.
Этим санаторием оказалась пресловутая московская тюрьма «Бутырка». Это первое проявление столь резкого различия между обещаниями высокого русского офицера и действительностью привело, нас тогда в состояние своего рода шока».

Фотография коменданта Кёнигсберга О.Лаша и генерала Микоша в день капитуляции 10апреля 1945 года. Фото из музея «Бункер Лаша» г. Калининград 2006.

«То, что мне придется ехать на Дальний Восток, я впервые узнал летом 1944 года. После окончания Белорусской операции И. В. Сталин в беседе со мной сказал, что мне будет поручено командование войсками Дальнего Востока в войне с милитаристской Японией. А о возможности такой войны я был уже осведомлен в конце 1943 года, когда возвратилась советская делегация во главе с И. В. Сталиным с Тегеранской конференции. Мне было тогда сообщено, что наша делегация дала союзникам принципиальное согласие помочь в войне против Японии».

«В 1947-1948 годах, сидя в ужасных условиях одиночной камеры ленинградской тюрьмы в ожидании суда за военные преступления, якобы совершенные солдатами моей Восточно - Прусской дивизии, я, помня заверения русских, еще раз обратился с письмом к маршалу Василевскому, напомнив ему о прежних обещаниях. Ответа так и не последовало.
Описание моих дальнейших скитаний и всего пережитого в советских тюрьмах и трудовых лагерях Москвы, Ленинграда, Казахстана, Воркуты у Ледовитого океана, Асбеста на Урале и Сталинграда на Волге могло бы составить целую книгу.
Когда поздней осенью 1955 года мы, наконец, вернулись на родину, большинство наших фронтовых товарищей успела поглотить земля далекой России»

«Победа, одержанная нашими Вооруженными Силами на Дальнем Востоке, явилась ярким свидетельством могущества социалистического общественного и государственного строя, великой организующей роли Коммунистической партии, новым торжеством советского военного искусства.
В марте 1949 года, меня назначают министром Вооружённых Сил СССР.
С марта 1953 по март 1956 годов работал первым заместителем министра обороны СССР.
Отдавал много сил делу военно – патриотического воспитания советских людей, особенно молодёжи. Активно участвовал в партийной и общественной жизни страны – избирался членом ЦК КПСС, депутатом Верховного Совета СССР».

«

После освобождения в октябре 1955 года вернулся в город Эмден, Нижняя Саксония в северо-западной части Германии. Входил в состав совета директоров одной из не очень крупных фирм.
Написал книгу воспоминаний, следуя предложению издательства «Грэфе унд Унцер», сделанному мне сразу после возвращения из плена, и по просьбам друзей из Восточной Пруссии. В противоположность прежним публикациям на тему борьбы за Пруссию, где свобода художественного вымысла, естественно, ничем не ограничивалась, я старался изобразить события так, как они протекали в действительности.
Имею награды – Рыцарский крест с дубовыми листьями, Железные кресты I и II класса, Штурмовой серебряный значок и другие награды.
Умер в г. Бонн, ФРГ в конце апреля 1971 года».

«В ноябре 1957 был уволен в отставку. Через год перестал быть депутатом Верховного Совета, а в 1961 - членом ЦК КПСС.
В 1959 переведен на почетную, но ничего не значащую должность, в группу генеральных инспекторов Министерства обороны.
В 1973 году написал мемуары: "Дело всей жизни" М., 1973.
Дважды Герой Советского Союза, дважды кавалер высшего военного ордена «Победа» А. М. Василевский награжден также восемью орденами Ленина, орденом Октябрьской Революции, шестью орденами Красного Знамени, орденом Суворова I степени, орденами Красной Звезды и «За службу Родине в Вооруженных Силах СССР» III степени, многими другими отечественными и иностранными орденами и медалями.

Умер 5 декабря 1977 года. Прах погребен в Кремлевской стене».

Жду коментарии и дополнения........ :wink:

Все емко.....чего дополнять то?

Саш, тебе в бумажных изданиях печататься пора!

Спасибо Олег, попишу еще на форуме....мы с Палычем обсуждали вечный вопрос:
Как о сложном написать просто и интересно и при этом не наврать? Пока ответа нет....будем дальше трудиться.....

С Палычем, это которым из архива ?

Да Юра, с ним........он советует не париться.
Мне это интересно, я идейный.....

Я думаю он неверно советует - много толку будет от статьи, усыпанной специальными терминами и цифрами? Он а в итоге будет неинтересна большинству, кроме спецов...А ты Саш как раз популяризируешь все это...МОЛОДЦА

Сань я полностью согласен с Юрой так держать только вперёд ни шагу назад

Так и хочется добавить - За нами Берлин\Москва\Париж и т.д))))

Спасибо ребята, ваша поддержка для меня очень важна......

Всегда с тобой.

Саша, молодец, отличная статья. Мне понравилось - СУПЕР!!! Позже выложу на сайте.
Я над схожей по ПМВ работаю - сравнение дуета Гинденбург-Людендорф с Ренненкампф-Самсонов.
Там и биография и воспоминания современников и товарищей.

Молодец Саша, очень ждем.
Я пришел к тому, что просто читать биографии, даже очень замечательных людей, без сравнений - не очень интересно...........

И еще без картинок )

Спасибо, интересно и без всякой идеологии, то-что нужно

Саша, очень нужны фотки фон Ляша в мундире! Апрель 1945г. Интересуют награды; какие колодки и как носил "наш" генерал...

Постараюсь побыстрее, с интернетом временные проблеммы.....

Eсть фото в кожанном плаще, после получения РК, возле избы срубовой..........
В парадной форме с орденами у меня фоток нет..........