Валерий Игарский «Кенигсберг – Циммербуд 1945-47»:«Нередко папа брал меня с собой в лес и показывал всякие «военные штучки», подробно объясняя, почему их нельзя трогать. Помню довольно далекий поход по железнодорожному полотну, который привел нас к большому скоплению немецкой бронированной техники. На всех этих машинах было изображение черного креста. Это были танки, самоходные пушки и бронированные машины с длинными лавками для солдат. Помню, возможно, русские, огромные пушки с опущенными вниз стволами и открытым затвором такого большого диаметра, что мне казалось, будто я мог бы вставить туда обе ноги. Недалеко находились и гильзы от снарядов, и, где-то поблизости, удалось отыскать беленькие шелковые мешочки с порохом, был также и длинный, напоминающий макароны полуметровой длины, порох, который горел красивым зеленоватым пламенем.
Однажды в лесу мы нашли русский истребитель. Его хвост высоко торчал над землей. Самолет, видимо, врезался под большим углом, так что пропеллер и мотор почти утонули в земле, а кабина была всего в метре от поверхности. Погибший пилот был в кабине, и папа сделал что-то совсем для меня непонятное: он опустил два пальца в нагрудный карман пилота и что-то там долго искал, но так ничего и не нашел. Потом папа сказал, что искал личный медальон пилота, по номеру которого можно узнать его имя и фамилию. Он пояснил, что такой поиск обязан сделать каждый, кто найдет погибшего, чтобы передать этот медальон в военную комендатуру, но, раз медальона уже нет, то, видимо, его уже передал кто-то другой.
Следы еще одного эпизода войны мы нашли в сосновом лесу. Длинные, небольшой толщины, сосновые бревна были аккуратно сложены в штабель высотой метра два-три. Противники находились с противоположных торцов. С одной стороны, метрах в трех, на пеньке, склонив голову на грудь, сидел русский солдат, в каске, с автоматом ППШ на коленях. С другой стороны, вплотную к бревнам лежал на животе немецкий солдат, в немецкой каске. Его правая рука с пистолетом была протянута в щель между бревнами, в сторону нашего солдата. Папа сказал, что, видимо, русский сел на пень отдохнуть, а за бревнами лежал раненый немец, который и застрелил его из пистолета, но сам тоже не выжил.
Все подобные случаи производили на меня сильнейшее впечатление, я долго не мог про них забыть и часто задумывался о том, как же все это могло произойти, и, конечно, сильно переживал и за одних, и за других».
http://www.erfolg.ru/epicentre/Koenigsberg.htm