Как выглядел механизм выборов в Верховный Совет СССР в 1950 году для рядовых избирателей?
9 января 1950 г. Н. Шверник и А. Горкин подписали Указ Президиума Верховного Совета СССР о проведении 12 марта выборов в Верховный Совет СССР "в связи с истечением 10 февраля 1950 года полномочий Верховного Совета СССР второго созыва". В нём подчеркивалось, что новые выборы должны назначаться в срок не более двух месяцев со дня истечения полномочий Верховного Совета. В газетах писали: "Сейчас безотлагательно и повсеместно необходимо организовать изучение с избирателями сталинской конституции и "Положения о выборах", чтобы каждый советский человек знал самый демократический в мире избирательный закон своей социалистической Родины".
Как правило, каждый трудовой коллектив выдвигал сразу четырех кандидатов. Первым назывался И.В. Сталин, вторым - В.М. Молотов, третьим кандидатом кто-то выдвинул Г.М. Маленкова, кто-то - Н.М. Шверника, кто-то - Л.П. Берию Нетрудно заметить, что за исключением последнего все кандидаты из разряда "вождей". Нерегистрация в избирательных списках целого ряда политиков из партийного "авангарда" (Хрущёва, Кагановича, Ворошилова, Микояна, Косыгина) недоумения не вызывала. Причины их неучастия официально не озвучивались, но главным для избирателей являлось то, что выбирать будут людей, о которых говорят только хорошее.
Характерной чертой выборов в СССР тех лет было создание атмосферы грандиозного праздника. Некоторые избиратели начинали подтягиваться к местам голосования с трёх часов ночи. Для обеспечения аншлага на открытиях участков организаторы выборов шли на различные ухищрения. Так, первые 25 человек (где-то 50 и даже 100) получали по бесплатному стаканчику водки, буфеты торговали по сниженным ценам и только лучшим своим ассортиментом, организовывались концерты, в усиленном режиме работали танцплощадки.
Дела тех, кто не пришел на выборы или проголосовал "против" (и такие случаи встречались, хотя крайне редко), персонально разбирали на партийных собраниях. При этом отследить неправильно сориентированных граждан для "людей в штатском" не составляло труда. Хотя по Конституции 1936 года выборы были объявлены тайными, они таковыми не являлись. Просматривать огромное количество бюллетеней не требовалось. Проходить через кабинку для голосования было необязательно. Чтобы проголосовать "за", надо было просто опустить бюллетень в урну, причем каких-либо пометок делать в нём не требовалось. Так что наблюдателям достаточно было зафиксировать заход в избирательную кабину или уход с участка без подхода к урне, чтобы определить высказавших негласный социальный протест.
А.А. СЕРЗИН, доктор исторических наук, профессор (по материалам статьи)
Калининград в 1946-1956, много фото здесь не надо!
Модератор: Serg_08
-
- Злобный админ
- Сообщения: 327
- Зарегистрирован: 30-03-2004 23:00:00
- Откуда: Калининград
- Благодарил (а): 14 раз
- Поблагодарили: 18 раз
Калининград в 1946-1956, много фото здесь не надо!
Последний сталинский созыв
- panart
- Архивариус
- Сообщения: 2633
- Зарегистрирован: 18-01-2008 11:27:21
- Откуда: экс-калининградец
- Благодарил (а): 1291 раз
- Поблагодарили: 1898 раз
- panart
- Архивариус
- Сообщения: 2633
- Зарегистрирован: 18-01-2008 11:27:21
- Откуда: экс-калининградец
- Благодарил (а): 1291 раз
- Поблагодарили: 1898 раз
Re: Интересные фотографии
А мне вот эта фотография из нашего далекого детства нравится.
Может кто-то из старичков себя узнает...
Может кто-то из старичков себя узнает...
- wrangel str.
- Исследователь
- Сообщения: 736
- Зарегистрирован: 29-10-2009 06:13:41
- Благодарил (а): 643 раза
- Поблагодарили: 590 раз
- Андрей
- Мудрый воин
- Сообщения: 1030
- Зарегистрирован: 28-10-2008 12:05:51
- Откуда: Янтарный
- Благодарил (а): 528 раз
- Поблагодарили: 634 раза
Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
А для начала несколько вопросов о Калининграде периода 1946-1947 годов, заданных моему знакомому его друзьями из Германии, на которые он не смог дать подробных ответов и просил меня поинтересоваться здесь.
1. Какие льготы и т.п. были у служивших тут военнослужащих в зависимости от должности и звания?
2. Какие отдельные этапы производства существовали на целлюлозно-бумажной фабрике? Как назывались отдельные должности и какие риски для здоровья несла в себе данная работа?
3. Работа на вагоностроительном заводе: какова была доля тяжелого физического труда и в каких именно производственных процессах он использовался? Какие были несчастные случаи?
4. Где находился и как выглядел "черный рынок". Какие названия кроме "толкучки" и "барахолки" у него были?
5. Хлебозавод: месили ли тесто вручную? Как хлеб поступал в печь и из печи - конвейер или вручную?
6. Как оглашался конец смены - звонок, гудок, колокольчик, объявление через громкоговоритель и т.п.?
7. Какие именно продукты были в это время? Какие продукты продавались по карточкам?
Можно просветить незнающего, но не стоит тратить время на переубеждение верующего.
- gsm_689
- Рисователь полосок
- Сообщения: 5676
- Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
- Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
- Благодарил (а): 2680 раз
- Поблагодарили: 4444 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы
Из книги "Восточная Пруссия. С древнейших времен до конца Второй мировой войны"Андрей писал(а):7. Какие именно продукты были в это время? Какие продукты продавались по карточкам?
"По сравнению с довоенным периодом число трудящихся немецкой национальности сократилось почти в восемь раз, но и для этого количества не так-то просто было создать необходимые условия для жизни. На первом месте стояла проблема питания. Снабжение продуктами опиралось на первых порах только на местные ресурсы. В мае 1945 г., через месяц после взятия города, военные комендатуры организовали выявление и сбор продовольствия в разрушенных домах, складах, подвалах. Этим занимались с привлечением немцев специальные бригады. Находилось немногое, поэтому военный комендант Кенигсберга неоднократно обращался к руководству 3-го Белорусского фронта с просьбами о выделении из фронтовых запасов продуктов для немецких граждан. Просьбы в основном удовлетворялись. Были введены продовольственные карточки. Немцы — рабочие промышленных предприятий получали по ним в сутки 400 граммов хлеба, 600 граммов картофеля, 30 граммов соли (норма № 3). Паек по норме № 3 стоил 3 рубля 34 копейки. Деньги за продукты высчитывались из заработной платы.
С развитием торговой сети немцы смогли покупать продукты в магазинах по своему выбору. Но такая возможность открылась позднее. 1945 г. был самым голодным годом не только для немцев, но и для русских рабочих. Об этом свидетельствует письмо от 29 сентября в Секретариат ЦК ВКП(б) члена Военного совета Особого военного округа генерал-майора Куликова. В нем сообщалось о том, что в течение двух месяцев рабочие не получают жиров и овощей, довольствуясь овсяной крупой. Нет манной крупы для детей. Рынки в городе не организованы из-за отсутствия базы для них. Положение с питанием немецких граждан еще хуже.
В итоговом докладе о работе Временного управления по гражданским делам по состоянию на 12 ноября 1945 г. отмечалось, что работающим немецким гражданам отпускается только хлеб, да и то недостаточно. Крайне необходимо выдавать им хотя бы минимум жиров и овощей.
Отдельные категории местного населения обеспечивались нормированными продуктами бесплатно.
Медицинские работники городских учреждений получали бесплатно ежесуточно по четыреста граммов хлеба, по двести граммов хлеба выдавалось бесплатно в домах, где содержались престарелые граждане и беспризорные дети.
В лучшем положении находились сельские жители. Немцы, работавшие в подсобных хозяйствах, получали в сутки (декабрь 1945 г.) по 600 граммов хлеба, 800 граммов картофеля, 75 граммов мяса, 100 граммов крупы. Не испытывали недостатка в полноценном питании работницы животноводческих ферм, молокоперерабатывающих пунктов. Хуже приходилось нетрудоспособным немецким крестьянам. Им отпускался паек: взрослым 200 граммов хлеба, 400 граммов картофеля, 30 граммов соли."
- Рейтинг: 5.26%
-
http://wiki-kenig.ru - новый интернет-проект
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
- gsm_689
- Рисователь полосок
- Сообщения: 5676
- Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
- Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
- Благодарил (а): 2680 раз
- Поблагодарили: 4444 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы
И еще немного из книг
Манойлин Виктор Иванович «Базирование Военно-морского флота СССР»
"Практику в Калининграде (три месяца в 1950г.) я проходил, работая мастером на восстановлении одного из цехов крупного немецкого завода (по всей видимости "Шихау-Янтарь").
Рядом с заводом восстанавливались и жилые дома, в которых раньше жили немцы — рабочие этого завода. Я впервые увидел маленькие одно- и двухэтажные квартирки с высотой до потолка 2,4 метра, с крохотной кухонькой и душевой. Первое впечатление было такое: вот капиталисты, хоть и гады, а для рабочих делают квартиры отдельные, с санузлами, а не так как у нас — барак с уборной на улице. Второе впечатление — все нормы нарушают, высота маленькая, ванной нет, кухня — не развернуться — издеваются над людьми. Когда при Хрущеве началось массовое жилищное строительство, я вспомнил эти немецкие дома, «хрущевки» были их точной копией.
Калининград выглядел тогда очень своеобразно. Все дома, которые не подлежали восстановлению, были разрушены до основания и представляли собой груду кирпича, т.е. нигде не было видно отдельно стоящих стен, готовых обрушиться на прохожих. Все улицы, в том числе и тротуары, были очищены от завалов, поэтому улицы выглядели как ущелья, стенами которых были груды кирпича от разрушенных домов. Были районы, которых не коснулось разрушение, были парки, которые хорошо сохранились. Улицы были в отличном состоянии, добротная брусчатка, добротный асфальт.
По улицам ходили трамваи, город большой, маршруты длинные. Трамвай идет, идет по безмолвной и безлюдной пустыне, потом вдруг, как оазис в пустыне, дома, люди, магазины, затем опять пустыня.
Центр города и вокзал к этому времени уже были приведены в относительный порядок, по крайней мере, людей там всегда было много.
В Калининграде много строительных батальонов занимались только одним делом — заготовкой кирпича от разборки разрушенных домов. Этот старый немецкий кирпич железнодорожными составами направлялся для восстановительных работ в Ленинград, Новгород, Псков и другие города.
В центре города находился Королевский дворец, главная башня, кровля и стены которого были сплошь в пробоинах от артиллерийских снарядов и авиационных бомб. Все внутри выгорело. Весь искореженный войной дворец не утратил своего величия. Подходить близко не хотелось, вдруг рухнет, уж очень все выглядело опасно.
В городе была эпидемия кладоискательства. Много говорили о находках в разрушенных зданиях и под завалами.
В Калининграде, в том числе и под Королевским дворцом, было много подземелий, которые манили к себе искателей сокровищ и приключений.
Большинство подземелий были заполнены водой, попытки откачивать ее обычно давали нулевой результат.
Могила Канта у разрушенного кафедрального собора содержалась прилично."
Манойлин Виктор Иванович «Базирование Военно-морского флота СССР»
"Практику в Калининграде (три месяца в 1950г.) я проходил, работая мастером на восстановлении одного из цехов крупного немецкого завода (по всей видимости "Шихау-Янтарь").
Рядом с заводом восстанавливались и жилые дома, в которых раньше жили немцы — рабочие этого завода. Я впервые увидел маленькие одно- и двухэтажные квартирки с высотой до потолка 2,4 метра, с крохотной кухонькой и душевой. Первое впечатление было такое: вот капиталисты, хоть и гады, а для рабочих делают квартиры отдельные, с санузлами, а не так как у нас — барак с уборной на улице. Второе впечатление — все нормы нарушают, высота маленькая, ванной нет, кухня — не развернуться — издеваются над людьми. Когда при Хрущеве началось массовое жилищное строительство, я вспомнил эти немецкие дома, «хрущевки» были их точной копией.
Калининград выглядел тогда очень своеобразно. Все дома, которые не подлежали восстановлению, были разрушены до основания и представляли собой груду кирпича, т.е. нигде не было видно отдельно стоящих стен, готовых обрушиться на прохожих. Все улицы, в том числе и тротуары, были очищены от завалов, поэтому улицы выглядели как ущелья, стенами которых были груды кирпича от разрушенных домов. Были районы, которых не коснулось разрушение, были парки, которые хорошо сохранились. Улицы были в отличном состоянии, добротная брусчатка, добротный асфальт.
По улицам ходили трамваи, город большой, маршруты длинные. Трамвай идет, идет по безмолвной и безлюдной пустыне, потом вдруг, как оазис в пустыне, дома, люди, магазины, затем опять пустыня.
Центр города и вокзал к этому времени уже были приведены в относительный порядок, по крайней мере, людей там всегда было много.
В Калининграде много строительных батальонов занимались только одним делом — заготовкой кирпича от разборки разрушенных домов. Этот старый немецкий кирпич железнодорожными составами направлялся для восстановительных работ в Ленинград, Новгород, Псков и другие города.
В центре города находился Королевский дворец, главная башня, кровля и стены которого были сплошь в пробоинах от артиллерийских снарядов и авиационных бомб. Все внутри выгорело. Весь искореженный войной дворец не утратил своего величия. Подходить близко не хотелось, вдруг рухнет, уж очень все выглядело опасно.
В городе была эпидемия кладоискательства. Много говорили о находках в разрушенных зданиях и под завалами.
В Калининграде, в том числе и под Королевским дворцом, было много подземелий, которые манили к себе искателей сокровищ и приключений.
Большинство подземелий были заполнены водой, попытки откачивать ее обычно давали нулевой результат.
Могила Канта у разрушенного кафедрального собора содержалась прилично."
- За это сообщение автора gsm_689 поблагодарили (всего 7):
- Андрей, Sergey A Skokov, logo, wrangel str., motorman, Наёмник, Valentin
- Рейтинг: 36.84%
-
http://wiki-kenig.ru - новый интернет-проект
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
- Андрей
- Мудрый воин
- Сообщения: 1030
- Зарегистрирован: 28-10-2008 12:05:51
- Откуда: Янтарный
- Благодарил (а): 528 раз
- Поблагодарили: 634 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Оказывается, уже в 1946 году в тогда еще Кёнигсберге была организована коллективная радиостанция. Если кто не знает - была и сейчас есть такая возможность радиолюбителям поработать в эфире. Приемник - трофейный Филипс CR 101A. У приемника Вадим Кононов.
Можно просветить незнающего, но не стоит тратить время на переубеждение верующего.
-
- Дитя Роминты
- Сообщения: 6116
- Зарегистрирован: 17-03-2006 13:33:04
- Благодарил (а): 3402 раза
- Поблагодарили: 2054 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Кёнигсберг между разрушением и сносом - http://foto-history.livejournal.com/1936601.html
небольшая фотоподборка.
Там у товарища по тэгу "Кёнигсберг" куча записей - http://visualhistory.livejournal.com/tag/Кёнигсберг
можно раскидать ссылки по соответствующим разделам.
небольшая фотоподборка.
Там у товарища по тэгу "Кёнигсберг" куча записей - http://visualhistory.livejournal.com/tag/Кёнигсберг
можно раскидать ссылки по соответствующим разделам.
- Рейтинг: 15.79%
-
- петр
- Краевед
- Сообщения: 1003
- Зарегистрирован: 26-08-2011 20:32:50
- Откуда: калининград
- Благодарил (а): 302 раза
- Поблагодарили: 506 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Давно хотел забраться на этот холм, что за Фридланскими воротами, на пересечении Дзержинского и Аллеи смелых. Одно из первым мест, где послевоенные переселенцы, уже к тому времени Калининградцы, хоронили своих усопших.
Сколько там похоронено теперь уже, наверное, не известно. Могил, которые можно определить,что это могилы - шесть-семь, из них идентифицированных ( на которых есть именные данные) только две. Захоронения 1948 года.
Безымянная могила. Ограда явно сооружена из металлических ограждений, демонтированных с каких-то фортификационных сооружений, скорее всего близлежащих.
Остальные могилы ( из тех, что можно различить) просто обозначены камнями и кирпичами.
Сколько там похоронено теперь уже, наверное, не известно. Могил, которые можно определить,что это могилы - шесть-семь, из них идентифицированных ( на которых есть именные данные) только две. Захоронения 1948 года.
Безымянная могила. Ограда явно сооружена из металлических ограждений, демонтированных с каких-то фортификационных сооружений, скорее всего близлежащих.
Остальные могилы ( из тех, что можно различить) просто обозначены камнями и кирпичами.
- Рейтинг: 5.26%
-
- петр
- Краевед
- Сообщения: 1003
- Зарегистрирован: 26-08-2011 20:32:50
- Откуда: калининград
- Благодарил (а): 302 раза
- Поблагодарили: 506 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Праздник "День Победы". Школа №8 на Северной горе
Фото с сайта архива кинофотодокументов.-
- Дитя Роминты
- Сообщения: 6116
- Зарегистрирован: 17-03-2006 13:33:04
- Благодарил (а): 3402 раза
- Поблагодарили: 2054 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Кёнигсберг между разрушением и сносом
Часть 1 - http://visualhistory.livejournal.com/60609.html
Часть 2 - http://visualhistory.livejournal.com/204587.html
Часть 1 - http://visualhistory.livejournal.com/60609.html
Часть 2 - http://visualhistory.livejournal.com/204587.html
- Рейтинг: 21.05%
-
- Родион
- Интересующийся
- Сообщения: 287
- Зарегистрирован: 17-11-2010 21:40:52
- Откуда: Калининград
- Благодарил (а): 374 раза
- Поблагодарили: 351 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
У почтамта. (Если что, петр поправит ).
Видно притягательное было место для фотографирования, как до, так и после 1945 года
Видно притягательное было место для фотографирования, как до, так и после 1945 года
- Родион
- Интересующийся
- Сообщения: 287
- Зарегистрирован: 17-11-2010 21:40:52
- Откуда: Калининград
- Благодарил (а): 374 раза
- Поблагодарили: 351 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Из книги контр-адмирала Лебедько В.Г. "На службе Советскому Союзу"
http://www.airnat.narod.ru/K2_Lebedko.html
15 ноября Калининград встретил нас мокрым снегом, разрухой и какой-то суровой воинственностью. Город с немецким населением и частями 11-й армии имел вид фронтового города. Дома были разрушены до основания.
Разместили нас в чудом сохранившемся здании полицейского училища. Начались работы по обустройству училища, которым казалось не будет конца. Первой работой был демонтаж бюста фюрера.Длинные коридоры училища разделялись небольшими знаменными залами, где на полу из гранита была сложена свастика. Потом в течение года мы выбивали эти свастики зубилами, и чаще всего это делалось при выполнении нарядов вне очереди.
Несколько полегчало с хозяйственными работами, когда училище наняло рабочих - немцев и уборщиц – немок, которые называли нас «гросс-матросами». Но на нас поначалу легла тяжелая охранная и караульная служба.
С питанием дело обстояло хуже, чем в Баку. С утра овсянка, вечером пшенка и наоборот. Как-то в порту взорвался элеватор. Горел сахар. Когда пожар утих, нас послали туда на работу. Ломами мы разбивали оплавившийся в леденец сахар, и бурые осколки леденца были вознаграждением нам за наш труд.
В декабре 1947 года была отменена карточная система. В этот день первое, что мы сделали, это накупили свежего черного хлеба и с удовольствием уминали его во время самоподготовки, сидя на своих табуретках. Зато летом мы наслаждались яблоками с обширных ничейных яблоневых садов, находившихся в окрестностях училища.
Увольнений в город не было до весны 1948 года. Для ознакомления ходили в город группами под руководством офицеров. Город постепенно преображался, был открыт драмтеатр, восстановлены 20 километров трамвайных путей, очищены от завалов улицы.
Меня опять тянуло на памятники старины. Наша небольшая группа: я, Гена Валюнин, Иван Жемков, Дима Шилин в первое же увольнение обследовала останки королевского дворца. На центральной маленькой дворцовой площади возвышался памятник Бисмарку в железной каске и с поднятой саблей. Но вскоре памятник бесследно исчез, так же, как полностью был разобран королевский дворец. Теперь на его месте Калининградский университет. В центре города война сохранила бронзовую статую Иоганна Фридриха Шиллера. Стоит он там до сих пор.
http://www.airnat.narod.ru/K2_Lebedko.html
15 ноября Калининград встретил нас мокрым снегом, разрухой и какой-то суровой воинственностью. Город с немецким населением и частями 11-й армии имел вид фронтового города. Дома были разрушены до основания.
Разместили нас в чудом сохранившемся здании полицейского училища. Начались работы по обустройству училища, которым казалось не будет конца. Первой работой был демонтаж бюста фюрера.Длинные коридоры училища разделялись небольшими знаменными залами, где на полу из гранита была сложена свастика. Потом в течение года мы выбивали эти свастики зубилами, и чаще всего это делалось при выполнении нарядов вне очереди.
Несколько полегчало с хозяйственными работами, когда училище наняло рабочих - немцев и уборщиц – немок, которые называли нас «гросс-матросами». Но на нас поначалу легла тяжелая охранная и караульная служба.
С питанием дело обстояло хуже, чем в Баку. С утра овсянка, вечером пшенка и наоборот. Как-то в порту взорвался элеватор. Горел сахар. Когда пожар утих, нас послали туда на работу. Ломами мы разбивали оплавившийся в леденец сахар, и бурые осколки леденца были вознаграждением нам за наш труд.
В декабре 1947 года была отменена карточная система. В этот день первое, что мы сделали, это накупили свежего черного хлеба и с удовольствием уминали его во время самоподготовки, сидя на своих табуретках. Зато летом мы наслаждались яблоками с обширных ничейных яблоневых садов, находившихся в окрестностях училища.
Увольнений в город не было до весны 1948 года. Для ознакомления ходили в город группами под руководством офицеров. Город постепенно преображался, был открыт драмтеатр, восстановлены 20 километров трамвайных путей, очищены от завалов улицы.
Меня опять тянуло на памятники старины. Наша небольшая группа: я, Гена Валюнин, Иван Жемков, Дима Шилин в первое же увольнение обследовала останки королевского дворца. На центральной маленькой дворцовой площади возвышался памятник Бисмарку в железной каске и с поднятой саблей. Но вскоре памятник бесследно исчез, так же, как полностью был разобран королевский дворец. Теперь на его месте Калининградский университет. В центре города война сохранила бронзовую статую Иоганна Фридриха Шиллера. Стоит он там до сих пор.
- Рейтинг: 21.05%
-
- петр
- Краевед
- Сообщения: 1003
- Зарегистрирован: 26-08-2011 20:32:50
- Откуда: калининград
- Благодарил (а): 302 раза
- Поблагодарили: 506 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Нет ли у кого такой послевоенной фотографии большего размера?
- Родион
- Интересующийся
- Сообщения: 287
- Зарегистрирован: 17-11-2010 21:40:52
- Откуда: Калининград
- Благодарил (а): 374 раза
- Поблагодарили: 351 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Встретились на мой взгляд интересные воспоминания Игоря Громова и его отца, который в 1952 году служил в Гурьевске.
http://gromov-drankin.livejournal.com/11415.html
...В Калининград поезд прибыл днём...
Вот это прибытие – единственное, что осталось в моей памяти, причём я ясно вижу эту картину до сих пор. Пока ехали в поезде, я, конечно, не отлипал от окна. Что-то там видел, но в памяти ни черта не осталось. Да и что могло остаться – почти однообразный пейзаж, одинаковые разрушения и послевоенная разруха – с окончания войны прошло всего пять лет.
Когда сказали, что мы скоро приедем, я, посмотрев в окно, был потрясён открывшимся мне зрелищем. Всё видимое пространство, казалось – до горизонта, было забито искалеченной военной техникой. Потом я её видел очень часто – она встречалась везде, и в большинстве случаев, это была немецкая военная техника. Нашей – не помню. Скорее всего, это произошло потому, что уже во время боёв, разбитые машины и танки, наши и немецкие, оставались у нас в тылу – наши наступали. И то, что из нашей техники можно было ремонтировать – ремонтировали, совсем битую отправляли на переплавку. А немецкая оставалась там, где её остановили.
Другое, что меня поразило уже в городе – это сплошные развалины. Весь центр города – ни одного целого дома. Расчищены только центральные улицы с тротуарами, чуть в стороне от центра - только проезжая часть. В центре работали магазины, открывшиеся в уцелевших подвалах, да торговали на тротуарах. Такую картину я увидел впервые. В Ленинграде тоже были разрушения, правда, в несравнимых масштабах. Но у нас разбитые дома были огорожены заборами из плотно пригнанных друг к другу досок, и они не так бросались в глаза. Прогулок по Ленинграду конца 40-х, начала пятидесятых, я не помню. Но мне всю жизнь иногда снятся развалины, огороженные забором, и они принимали участие в сонных приключениях – кто-то догонял, я убегал. Это были развалины каких-то дворцов – видимо, это всё-таки отложившиеся в памяти Ленинградские развалины. Тогда это могло врезаться в подсознание как раз этим контрастом – красивый город, и вдруг – забор, а за ним остатки разбитого дом и груда битого кирпича. В Калининграде этого контраста не было – здесь город был одна сплошная развалина. Только окраины более-менее уцелели. Но мы тогда, приезжая в Калининград, ходили только по центральным улицам – необходимые нам магазины были только в центре...
...В 1975 году я снова попал в Калининград, правда, по пути в Балтийск – у меня туда была командировка. В Гурьевск я поехать не смог, а по Калининграду походил. На берегу Прегеля ещё стояли руины королевского замка и большой кирхи с могилой Канта на острове посреди реки. А подальше, в сторону вокзала, на стене театра, до сих пор чернела надпись большими буквами, написанная от руки: «Wir kapitulieren nie!». Вскоре остатки замка взорвали, несмотря на слёзные просьбы западных немцев позволить им восстановить его. Не пойму, почему это не сделали в предыдущие 20 лет. Говорили, что наши были не совсем уверены, что мы останемся в Восточной Пруссии. Я думаю что, наверное, были планы отдать её восточным немцам.
http://gromov-drankin.livejournal.com/11415.html
...В Калининград поезд прибыл днём...
Вот это прибытие – единственное, что осталось в моей памяти, причём я ясно вижу эту картину до сих пор. Пока ехали в поезде, я, конечно, не отлипал от окна. Что-то там видел, но в памяти ни черта не осталось. Да и что могло остаться – почти однообразный пейзаж, одинаковые разрушения и послевоенная разруха – с окончания войны прошло всего пять лет.
Когда сказали, что мы скоро приедем, я, посмотрев в окно, был потрясён открывшимся мне зрелищем. Всё видимое пространство, казалось – до горизонта, было забито искалеченной военной техникой. Потом я её видел очень часто – она встречалась везде, и в большинстве случаев, это была немецкая военная техника. Нашей – не помню. Скорее всего, это произошло потому, что уже во время боёв, разбитые машины и танки, наши и немецкие, оставались у нас в тылу – наши наступали. И то, что из нашей техники можно было ремонтировать – ремонтировали, совсем битую отправляли на переплавку. А немецкая оставалась там, где её остановили.
Другое, что меня поразило уже в городе – это сплошные развалины. Весь центр города – ни одного целого дома. Расчищены только центральные улицы с тротуарами, чуть в стороне от центра - только проезжая часть. В центре работали магазины, открывшиеся в уцелевших подвалах, да торговали на тротуарах. Такую картину я увидел впервые. В Ленинграде тоже были разрушения, правда, в несравнимых масштабах. Но у нас разбитые дома были огорожены заборами из плотно пригнанных друг к другу досок, и они не так бросались в глаза. Прогулок по Ленинграду конца 40-х, начала пятидесятых, я не помню. Но мне всю жизнь иногда снятся развалины, огороженные забором, и они принимали участие в сонных приключениях – кто-то догонял, я убегал. Это были развалины каких-то дворцов – видимо, это всё-таки отложившиеся в памяти Ленинградские развалины. Тогда это могло врезаться в подсознание как раз этим контрастом – красивый город, и вдруг – забор, а за ним остатки разбитого дом и груда битого кирпича. В Калининграде этого контраста не было – здесь город был одна сплошная развалина. Только окраины более-менее уцелели. Но мы тогда, приезжая в Калининград, ходили только по центральным улицам – необходимые нам магазины были только в центре...
...В 1975 году я снова попал в Калининград, правда, по пути в Балтийск – у меня туда была командировка. В Гурьевск я поехать не смог, а по Калининграду походил. На берегу Прегеля ещё стояли руины королевского замка и большой кирхи с могилой Канта на острове посреди реки. А подальше, в сторону вокзала, на стене театра, до сих пор чернела надпись большими буквами, написанная от руки: «Wir kapitulieren nie!». Вскоре остатки замка взорвали, несмотря на слёзные просьбы западных немцев позволить им восстановить его. Не пойму, почему это не сделали в предыдущие 20 лет. Говорили, что наши были не совсем уверены, что мы останемся в Восточной Пруссии. Я думаю что, наверное, были планы отдать её восточным немцам.
- Рейтинг: 21.05%
-
- Nil_Sparoff
- Интересующийся
- Сообщения: 194
- Зарегистрирован: 08-04-2009 12:43:39
- Благодарил (а): 14 раз
- Поблагодарили: 92 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Руины "Кепы". В окнах вроде бы есть рамы, но почему-то зачастую без стёкол. Часть фасада, выходящая на Штайндамм, явно покрашена.
На этом снимке, к примеру, рам нету вовсе. Судя по лесам, уже начались какие-то ремонтные работы.
На этом снимке, к примеру, рам нету вовсе. Судя по лесам, уже начались какие-то ремонтные работы.
Nil_Sparoff писал(а):руины "Кепы" и "Дефаки" на Штайндамме...
- За это сообщение автора Nil_Sparoff поблагодарили (всего 2):
- zehlau, Доктор Верховцев
- Рейтинг: 10.53%
-
- motorman
- Архивариус
- Сообщения: 2191
- Зарегистрирован: 21-12-2009 12:05:04
- Благодарил (а): 1683 раза
- Поблагодарили: 1115 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
Наверно здесь будут более уместны такие фотографии.
"Коммунистом можно стать лишь тогда,когда обогатишь свою память знаниями всех тех богатств,которое выработало человечество"В.И.Ленин...
Характерный лозунг на заднем плане:"Коммунистом можно стать лишь тогда,когда обогатишь свою память знаниями всех тех богатств,которое выработало человечество"В.И.Ленин...
- петр
- Краевед
- Сообщения: 1003
- Зарегистрирован: 26-08-2011 20:32:50
- Откуда: калининград
- Благодарил (а): 302 раза
- Поблагодарили: 506 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1945-56)
"Штрихи к портрету". Калининградские магазины 50-х годов.
- motorman
- Архивариус
- Сообщения: 2191
- Зарегистрирован: 21-12-2009 12:05:04
- Благодарил (а): 1683 раза
- Поблагодарили: 1115 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
А наших привезли...TOR писал(а):Отправили их.
http://statehistory.ru/3867/Deportatsiy ... 48-godakh/
- igorkot
- Читатель
- Сообщения: 75
- Зарегистрирован: 03-02-2010 20:57:29
- Благодарил (а): 72 раза
- Поблагодарили: 124 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Такие вот виды на Лёбенихт с о.Ломзе. Вроде не было.таких.
- Рейтинг: 5.26%
-
- TOR
- Архивариус
- Сообщения: 1636
- Зарегистрирован: 06-06-2012 19:46:59
- Откуда: Neue Dammgasse
- Благодарил (а): 156 раз
- Поблагодарили: 377 раз
-
- Архивариус
- Сообщения: 3082
- Зарегистрирован: 17-01-2010 19:06:54
- Благодарил (а): 961 раз
- Поблагодарили: 1662 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Весьма любопытная подборка попалась :
СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 21 июля 1947 г. N 2601
О МЕРАХ ПОМОЩИ ГОРОДСКОМУ ХОЗЯЙСТВУ
КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ
СОВЕТ МИНИСТРОВ СССР
ПОСТАНОВЛЕНИЕ
от 21 июля 1947 г. N 2601
О МЕРАХ ПОМОЩИ ГОРОДСКОМУ ХОЗЯЙСТВУ
КАЛИНИНГРАДСКОЙ ОБЛАСТИ
И я не знаю, каков процент
сумасшедших на данный час..
Но если верить глазам и ушам -
больше в несколько раз..
В.Р. Цой.
сумасшедших на данный час..
Но если верить глазам и ушам -
больше в несколько раз..
В.Р. Цой.
-
- Архивариус
- Сообщения: 3082
- Зарегистрирован: 17-01-2010 19:06:54
- Благодарил (а): 961 раз
- Поблагодарили: 1662 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Ну и желающие могут тут почитать некоторые главы из книги "Восточная Пруссия глазами переселенцев"" :
http://rugrad.eu/communication/blogs/Ko ... ntId=79541
http://rugrad.eu/communication/blogs/Ko ... ntId=79541
И я не знаю, каков процент
сумасшедших на данный час..
Но если верить глазам и ушам -
больше в несколько раз..
В.Р. Цой.
сумасшедших на данный час..
Но если верить глазам и ушам -
больше в несколько раз..
В.Р. Цой.
Воспоминания. 1966 год.
Воспоминания о Калининграде 1966г.
Я приехал в Калининград в 1966 году. Передо мной предстала непонятная картина. Говорили, что город отстроен, а на деле …
Центр Калининграда – развалины Королевского замка, слава Богу недобитая «Биржа труда», которая восстановлена. Слава Богу – до конца не убитый Домский Собор, который тоже восстановлен. Возле Королевского замка был сохранившейся тротуар со стеной из красного кирпича с бюстами полководцев (среди них, если не изменяет память был Суворов) Было очень красиво. Но Увы!!!! Существуют два «разводных» моста над Преголей.
Про ул. Черняховского. Рынок существовал, но напротив рынка…. До сих пор существует здание, которое было и пожарной частью, а сейчас ГИБДД. Так вот. В 1966-ом за ним были только коробки зданий со следами пожарищ, причём здания восстанавливаемые.
Ул. Клиническая. Трамвай ходил мимо куска стены, напоминающего букву «Г» - Это правее кольца на ул. Фрунзе. – тогда так и было.
Ещё «Форт 4» не взорван нашими доблестными войсками, ещё не уничтожена кирха на ул. Тельмана. Это – всё впереди, а жаль.
Я приехал в Калининград в 1966 году. Передо мной предстала непонятная картина. Говорили, что город отстроен, а на деле …
Центр Калининграда – развалины Королевского замка, слава Богу недобитая «Биржа труда», которая восстановлена. Слава Богу – до конца не убитый Домский Собор, который тоже восстановлен. Возле Королевского замка был сохранившейся тротуар со стеной из красного кирпича с бюстами полководцев (среди них, если не изменяет память был Суворов) Было очень красиво. Но Увы!!!! Существуют два «разводных» моста над Преголей.
Про ул. Черняховского. Рынок существовал, но напротив рынка…. До сих пор существует здание, которое было и пожарной частью, а сейчас ГИБДД. Так вот. В 1966-ом за ним были только коробки зданий со следами пожарищ, причём здания восстанавливаемые.
Ул. Клиническая. Трамвай ходил мимо куска стены, напоминающего букву «Г» - Это правее кольца на ул. Фрунзе. – тогда так и было.
Ещё «Форт 4» не взорван нашими доблестными войсками, ещё не уничтожена кирха на ул. Тельмана. Это – всё впереди, а жаль.
-
- Дитя Роминты
- Сообщения: 6116
- Зарегистрирован: 17-03-2006 13:33:04
- Благодарил (а): 3402 раза
- Поблагодарили: 2054 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Тут товарищ интересуется:
был ли связан с Кенигсбергом / Калининградом некто Колотуев Евгений Васильевич?
Предположительно, был одним из первых комендантов в послевоенные годы.
Буду благодарен за помощь.
был ли связан с Кенигсбергом / Калининградом некто Колотуев Евгений Васильевич?
Предположительно, был одним из первых комендантов в послевоенные годы.
Буду благодарен за помощь.
- gsm_689
- Рисователь полосок
- Сообщения: 5676
- Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
- Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
- Благодарил (а): 2680 раз
- Поблагодарили: 4444 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
в январе сего года набигал на ГАКО, искал материалы по послевоенной истории Метгетенщины.
Среди решений Сталинградского райисполкома встретилось прекрасное
и ниже характерный пример "При Сталине был порядок" (ц)
Среди решений Сталинградского райисполкома встретилось прекрасное
и ниже характерный пример "При Сталине был порядок" (ц)
http://wiki-kenig.ru - новый интернет-проект
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
- RSY
- Читатель
- Сообщения: 65
- Зарегистрирован: 05-02-2011 02:11:08
- Откуда: Königsberg in Pr.
- Благодарил (а): 20 раз
- Поблагодарили: 51 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Вот такой фоторесурс появился https://russiainphoto.ru/search/?year_f ... rce_ids=85 , если уже было, извиняйте.
Есть фотоподборки по Калининграду, ВП и многим другим темам, смежным и не очень...
Есть фотоподборки по Калининграду, ВП и многим другим темам, смежным и не очень...
- Рейтинг: 15.79%
-
Больно смотреть на разруху вокруг
- panart
- Архивариус
- Сообщения: 2633
- Зарегистрирован: 18-01-2008 11:27:21
- Откуда: экс-калининградец
- Благодарил (а): 1291 раз
- Поблагодарили: 1898 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Да, ресурс интересный. Так по тэгу "калининград" имеется уже более 1000
фотографий до 1999 года. Это все вэри гуд! Но качество - мама родная,
полный "офсайт. Основная масса снимков открыточного формата, в 500 пикселей,
изредка разбавленых 800-ми пик. Бум надеяться, что это временное явление
поскольку в опциях заведена, пока не действующая еще, кнопочка "смотреть
в лучшем качестве".
Картинка для иллюстрации
фотографий до 1999 года. Это все вэри гуд! Но качество - мама родная,
полный "офсайт. Основная масса снимков открыточного формата, в 500 пикселей,
изредка разбавленых 800-ми пик. Бум надеяться, что это временное явление
поскольку в опциях заведена, пока не действующая еще, кнопочка "смотреть
в лучшем качестве".
Картинка для иллюстрации
- gsm_689
- Рисователь полосок
- Сообщения: 5676
- Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
- Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
- Благодарил (а): 2680 раз
- Поблагодарили: 4444 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Про вывоз немецких кирпичей баржами на восстановление городов Союза и посыпание кирпичной крошкой всяких дорожек слышали/видели многие. А вот такое использование кирпичного битья встречается мне впервые. Думается, из таких блоков успели построить немало зданий дохрущёбной эпохи
Сентябрь 1955г.
Сентябрь 1955г.
- Рейтинг: 5.26%
-
http://wiki-kenig.ru - новый интернет-проект
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
-
- Исследователь
- Сообщения: 697
- Зарегистрирован: 15-02-2009 01:37:24
- Благодарил (а): 71 раз
- Поблагодарили: 658 раз
- Контактная информация:
Re: Где этот дом в Калининграде?
Фото висело в экспозиции на 5 форту. Угол Кантштрассе и Альтштедт. Ланггассе, вид на запад
Кайзер-Вильгельм-Платц
- gsm_689
- Рисователь полосок
- Сообщения: 5676
- Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
- Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
- Благодарил (а): 2680 раз
- Поблагодарили: 4444 раза
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Салют в честь первой годовщины Победы, в т.ч. в Кёнигсберге Кёнигсбегской области РСФСР
http://wiki-kenig.ru - новый интернет-проект
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
Если мы будем только читать форум, ничего не выкладывая, то через некоторое время и читать нечего будет
-
- Исследователь
- Сообщения: 697
- Зарегистрирован: 15-02-2009 01:37:24
- Благодарил (а): 71 раз
- Поблагодарили: 658 раз
- Контактная информация:
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Воспоминания о приезде в Калининград
Московский писатель Валентин Петрович Ерашов с 1950 по 1967 год нес армейскую службу, а затем работал в нашем городе. «Калининградская тема» занимает большое место в его автобиографической книге, над которой он работал в общей сложности около полутора десятков лет. Предлагаем читателю фрагменты, представленные нашей газете и нигде еще не опубликованные.
Солнечным, почти майским утром девятого апреля 1950 года добрый мой приятель Матвей Кириллович Янов и я вышли из старенького вагона поезда Рига — Калининград. Над единственной тогда платформой высилась решетка вокзальной крыши — только в немногих ее квадратах сохранились осколки тусклого стекла. По гулкому тоннелю с оббитой плиткой на стенах очутились на привокзальной, пустынной, почти безлюдной площади, окруженной развалинами. Слева виднелись какие-то кирпичные ворота, напротив — скелет готической кирхи. Старые черепичные крыши просматривались вдали. Справа, вдоль строительного забора, тянулась — метровыми буквами — надпись, сугубо нелепая на этом нерусском фоне: «Восстановим древний славянский город Калининград». Позже из пропагандистских брошюр я узнал об исповедуемой в ту пору «теории»: дескать, здесь издревле, около тысячи лет назад, обитали славянские племена, основателем города был Отто-кар-Пшемысл, чешский король, споспешник Тевтонского ордена, он и в самом деле, город заложил, назвав Кенигсбергом, то есть Королевской горой, только могло ли это свидетельствовать о «славянских корнях» земель? Впоследствии эту, с позволения сказать, научную версию помалу спустили на тормоза... (Хотя, справедливости ради, какая-то видимость истины тут все-таки была. Приведу цитату: «Археологические данные, начиная с раннего неолита, показывают сходство материальной культуры древних пруссов с культурой родственных им по языку летто-литовцев, а также славян», — «Советская историческая энциклопедия», т. 11, М.,1968. Но ведь сходство не означает тождественность, не так ли?).
Ну, историей я буду заниматься после, а пока мы с Матвеем не помнили даже, что приехали сюда в знаменательную, как говорится, дату: пятилетие штурма Кенигсберга... Ничто внешне об этом событии не свидетельствовало: ни флагов, ни лозунгов...
Мы оба полтора месяца назад закончили в Ленинграде курсы по подготовке лейтенантов. Назначение в Калининград получали в Политуправлении Прибалтийского военного округа, и красавица Рига, уже полностью восстановленная после не столь уж существенных разрушений, еще вчера радовала нас блистательной чистотой, аккуратной зеленью, отлаженностью быта. Рига осталась позади, и велик оказался контраст, когда мы, пересекши площадь, напоминающую скорее пустырь, оказались возле ничем не обозначенной трамвайной остановки, где терпеливо ждали малочисленные приезжие (с чемоданами) и аборигены (без вещей). Они-то, здешние жители, посоветовали трамвая не ждать—ходит без расписания, а лучше пройтись пешочком и поглядеть на город; до военной комендатуры, куда нам надлежало наведаться, сказали, километра четыре... Мы никуда не спешили, погодка благоприятствовала, четыре версты для нас, бывалых солдат, скинули еще ворсистые по новости шинели с лейтенантскими погонами, подхватили пустяковое по весу и скудное офицерское имущество и двинулись в путь.
А лежал путь к центру города, по главной магистрали (ныне Ленинский проспект, а тогда улица Житомирская). Узкая, почти прямая, она — от вокзала до центральной площади — тянулась, как мы определили после, километра на три (прошу заметить, калининградцы в ту пору мерили расстояние километрами, а не числом остановок городского транспорта или временем передвижения, сказывались еще привычки фронтовиков). И по обе стороны Житомирской тянулись всплошную стены в три-четыре этажа — как я узнал позже, старинный город был вообще невысок, не свыше пяти этажей). Здания, обожженные, покрытые всплошную слоем несмываемой копоти, слепо глядели прорехами окон, щерились беззубыми ртами подъездов; на карнизах росли кусты и деревца, прицепленные корнями к взметенной сюда взрывами почве. Редко-редко виднелись одинокие застекленные рамы, иногда обложенные по периметру кирпичом (мы догадались: рамы приносили из других домов, приспосабливали к проемам). Из выведенных наружу железных труб вились дымки еще с войны памятных буржуек: видимо, готовили пищу: на улице стояла теплынь... Ни одного цельного здания; кое-где, на месте бывших сооружений — уродливые пирамиды щебня, они, как и карнизы, только погуще, заросли кустарником и бурьяном. Безлюдье: лишь раза два-три обогнали и попали навстречу трамвайчики — совсем махонькие, не похожие на наши, с выбитыми стеклами, кое-где замененными фанеркою; в сцепке один вагон коричневый, другой голубой, окраска скорее угадывалась под лохмотьями облезлого слоя; да еще протарахтели несколько грузовиков; мы шли посередке улицы — Матвей, опытный фронтовик, сказал держаться подальше от развалин...
Миновали на диво целое, даже не слишком закопченное здание с каменными львами у парадной лестницы (бывшая биржа, я это узнал, как и многое, естественно, позже; теперь там Дворец культуры моряков). По стенам почти всплошную шли надписи — как на берлинском рейхстаге, виденном в кино: участники штурма города оставили автографы. Вдали громоздилось нечто невиданное, когда подошли поближе, то рассмотрели готический собор без кровли и без купола над башней... Обошли кругом, карабкаясь по грудам щебенки; увидели огражденную колоннами могилу с надпилю Immanuil Kant. Над символическим, из песчаника, саркофагом, по стене, разобрали — впоследствии прочно замазанную — русскую надпись, ироничную по отношению к философу-идеалисту, ныне покоившемуся средь жутковатых развалин: «Теперь ты понял, что мир материален?»
Мы не торопились, но тянуло дальше, к новым объектам: впереди высилась поднятая над рекой наугольная башня метров в сто — на самом деле, если уж быть точным, 92-х метров; архитектурная доминанта города (мне придется участвовать непосредственно в ее уничтожении, таков был приказ военного командования, наверняка изданный по распоряжению партийно-государственных властей). Обошли замок кругом. Мощные контрфорсы, крепостные стены, циклопическое подпорное основание; наконец, башня, уж очень древняя на вид, замшелая, невзглядная... Где мне было тогда знать, что именно она — первое каменное сооружение Кенигсберга, Haberturm, по-русски поименованное «восьмиугольная башня», взорванная вскоре как якобы угрожающая движению транспорта (и в самом деле, возле нее обрушилась на проходивший трамвай часть стены замка; но ведь можно было закрепить металлическими полосами-«стяжками», как это делается в цивилизованной обстановке; нет, не сочли нужным, постройку 1255 года снесли. Еще заглянули в проход с овальным завершением, дальше не пошли, страшновато стало... А то был вход, как я узнал, в ресторан Blutgericht, где, после говорили, спрятали немцы детали оформления знаменитой Янтарной комнаты (снова скажу: знать бы мне, что я приму участие и в поисках Янтарной комнаты, и в кампании за сохранение руин замка).
Наконец, вышли на главную площадь Победы (долго ее называли неофициально «Площадь трех маршалов», даже оставшиеся в Калининграде до 1948 года немцы говорили «Drei Marschalpiatz».
Название возникло оттого, что на здании теперешнего административно-учебного корпуса рыбвтуза, бывшего гестапо, красовались портреты маршалов Советского Союза, руководителей штурма Кенигсберга.
Вышли мы на площадь Победы. Сейчас трудно представить, как она выглядела. Как взойдешь на нее, по правую руку, там где ныне возвышается (на чужом постаменте, сооруженном под памятник Сталину, Родина-мать), тянулся долгий, раздрызганный дощаной забор и в него тыкались мордами, обмусоленными, подобно уже виденным утильным трамваям, несколько немецких автобусов без маршрутных номеров, — то был, с позволения сказать, городской автовокзал (машины по маршрутам шли, когда заблагорассудится шоферам, а плату брали кондукторы по собственному усмотрению). Рядышком чернел когда-то, видимо, светлый Северный вокзал; напротив него уродливая пятиэтажка (верхний ярус — наподобие мансарды, меньше по размеру, нежели остальные), внизу несколько живых окон, остальные — пустоглазые, вывески над узкой дверью нет: оказалось — так называемый универмаг с нищенским ассортиментом. И единственное целое сооружение с мрачно широкими простенками, целехонькое, узкоглазое, с ритуальными колоннами у входа, — как я уже сказал, бывшее гестапо, ныне административно-учебный корпус КТИ.
А дальше по нашему пути — ранняя зелень бульвара, за нею слева блеснула сплошными стеклами редакция «Калининградской правды» (опять-таки, знать бы мне, что буду работать там) и напротив — тоже ровно-угрюмые плоскости фасада (тюрьма, узнал я позже), и массивная пустая коробка на углу возле театра (ныне, конечно, восстановленная, это административное здание на углу Театральной площади и улицы Жданова, если последнюю еще не переименовали, и бронзовый, в благородной, как принято выражаться, патине (т. е. зеленоватом налете на бронзе) монумент... Легенда той поры гласила, будто бы какой-то русский солдат в разгар боя начертал осколком снаряда на постаменте: «Памятник культуры: Шиллер!» — и потому памятник уцелел в отличие от прочих, свергнутых не в боях, а после, когда новые власти наводили порядок, искореняя здесь «немецкий дух»... И сам театр — его восстановили в ином виде в начале шестидесятые годов, помнится, — мы увидели спаленным, приниженным, сирым (не знаю, правду ли рассказывали, будто его сожгли по безалаберности наши военные патрули после войны — зашли погреться, разожгли в партере костер, удалились, не погасив пламя)...
Зоопарк... Мы туда зашли... Несколько унылых зверей мотались по клеткам... Было зелено, сам парк выглядел празднично... Мы удалились вглубь территории, увидели впечатляющую скульптуру — два здоровенных, схватившихся насмерть быка; вскоре эту скульптуру перенесли к зданию обкома ВКП(б), после, сочтя, видимо, неуместной такую символику, на их место поставили благостное изображение сидящих на скамейке Ильича и Виссарионовича, потом, когда прошел XX съезд, обоих убрали, — теперь, кажется, там клумба...
Напротив зоопарка — помпезный вход на ровное поле, — бывший плац-парад нацистов, впоследствии стадион; полувосстановленная гостиница «Москва» (в прошлом отель «Nordenstern», еще без боковых пристроек... А дальше — парк культуры и отдыха имени Калинина (странно: повсеместна такие «культпросвет-учреждения» назывались именем «буревестника революции» Максима Горького), впрочем, здесь повсюду главенствовал добренький старикашка Михаил Иванович Калинин, чей памятник и поныне торчит возле Южного вокзала; нет нужды, что «всесоюзный староста» знаменит хотя бы тем, что подписал приснопамятный указ от 1 декабря 1934 года, скорострельный и античеловечный о каре «врагов народа» по сути без суда и следствия. А парк культуры его имени, ничтоже сумняше, сделали на месте немецкого кладбища, свалив надмогильные памятники в сторону, в лесочке...
(Да что тут про немецкие кладбища толковать... Позже, в Озерске, бывшем «Darkemene», я, в ту пору сотрудник «Калининградской правды», видел в сквере неподалеку от райкома КПСС ровный ряд черного гранита камней, на каждом нестираемой позолотой сверкали начертанные готическим шрифтом русские имена, даты рождения и смерти, — то немцы похоронили наших солдат, павших здесь в боях после мировой войны... Приехав в следующий раз, я этих могил и надгробий не увидел, ровнехонько стало... Первый секретарь райкоме партии Якутович объяснил мне: стесали эти фашистские поминальники бульдозером... Я не слишком удивился: кому тут дело, что увековечили память русским; ведь сделали это немцы, а позицию тогдашнего первого секретаря обкома Николая Семеновича Коновалова я хорошо знал — «Сотрем с лица земли все немецкое»).
И вот миновали мы приземистый домишко с громким названием, рожденным в быту, — «трехэтажный универмаг», и вослед за ним увидели вычурный нестандартный особнячок военной комендатуры...
Получив указания, куда нам следует явиться на следующее утро, мы заночевали в лейтенантской общаге гарнизонного Дома офицеров. Матвей, человек хладнокровный, скоро уснул, а мне что-то не хотелось. Я курил и глядел в невысокое окошко под самой крышей на тихую и, в отличие от многих, расчищенную улицу. Прямо передо мной, глаза в глаза чернела причудливых очертаний коробка некогда жилого дома. В одном из его изгибов тускло просвечивал огонек (тогда с жильем решалось просто: выбирай любую комнату в развалке, оборудуй, как знаешь). Развалина была изгибистая, занимала целый квартал по периметру. На окошко, в которое я смотрел, выходило угловое крыльцо... В голову мне прийти не могло, что через тринадцать лет я вселюсь именно в этот подъезд восстановленного дома и проведу здесь последнюю ночь в Калининграде, глядя из окон квартиры на окошко гостиницы Дома офицеров, где перекоротал первую здешнюю свою ночь... Что мы знаем о своей предстоящей жизни... Ровнехонько ничего... Про то Господь ведает, если Ему есть дело до каждого из нас...
Московский писатель Валентин Петрович Ерашов с 1950 по 1967 год нес армейскую службу, а затем работал в нашем городе. «Калининградская тема» занимает большое место в его автобиографической книге, над которой он работал в общей сложности около полутора десятков лет. Предлагаем читателю фрагменты, представленные нашей газете и нигде еще не опубликованные.
Солнечным, почти майским утром девятого апреля 1950 года добрый мой приятель Матвей Кириллович Янов и я вышли из старенького вагона поезда Рига — Калининград. Над единственной тогда платформой высилась решетка вокзальной крыши — только в немногих ее квадратах сохранились осколки тусклого стекла. По гулкому тоннелю с оббитой плиткой на стенах очутились на привокзальной, пустынной, почти безлюдной площади, окруженной развалинами. Слева виднелись какие-то кирпичные ворота, напротив — скелет готической кирхи. Старые черепичные крыши просматривались вдали. Справа, вдоль строительного забора, тянулась — метровыми буквами — надпись, сугубо нелепая на этом нерусском фоне: «Восстановим древний славянский город Калининград». Позже из пропагандистских брошюр я узнал об исповедуемой в ту пору «теории»: дескать, здесь издревле, около тысячи лет назад, обитали славянские племена, основателем города был Отто-кар-Пшемысл, чешский король, споспешник Тевтонского ордена, он и в самом деле, город заложил, назвав Кенигсбергом, то есть Королевской горой, только могло ли это свидетельствовать о «славянских корнях» земель? Впоследствии эту, с позволения сказать, научную версию помалу спустили на тормоза... (Хотя, справедливости ради, какая-то видимость истины тут все-таки была. Приведу цитату: «Археологические данные, начиная с раннего неолита, показывают сходство материальной культуры древних пруссов с культурой родственных им по языку летто-литовцев, а также славян», — «Советская историческая энциклопедия», т. 11, М.,1968. Но ведь сходство не означает тождественность, не так ли?).
Ну, историей я буду заниматься после, а пока мы с Матвеем не помнили даже, что приехали сюда в знаменательную, как говорится, дату: пятилетие штурма Кенигсберга... Ничто внешне об этом событии не свидетельствовало: ни флагов, ни лозунгов...
Мы оба полтора месяца назад закончили в Ленинграде курсы по подготовке лейтенантов. Назначение в Калининград получали в Политуправлении Прибалтийского военного округа, и красавица Рига, уже полностью восстановленная после не столь уж существенных разрушений, еще вчера радовала нас блистательной чистотой, аккуратной зеленью, отлаженностью быта. Рига осталась позади, и велик оказался контраст, когда мы, пересекши площадь, напоминающую скорее пустырь, оказались возле ничем не обозначенной трамвайной остановки, где терпеливо ждали малочисленные приезжие (с чемоданами) и аборигены (без вещей). Они-то, здешние жители, посоветовали трамвая не ждать—ходит без расписания, а лучше пройтись пешочком и поглядеть на город; до военной комендатуры, куда нам надлежало наведаться, сказали, километра четыре... Мы никуда не спешили, погодка благоприятствовала, четыре версты для нас, бывалых солдат, скинули еще ворсистые по новости шинели с лейтенантскими погонами, подхватили пустяковое по весу и скудное офицерское имущество и двинулись в путь.
А лежал путь к центру города, по главной магистрали (ныне Ленинский проспект, а тогда улица Житомирская). Узкая, почти прямая, она — от вокзала до центральной площади — тянулась, как мы определили после, километра на три (прошу заметить, калининградцы в ту пору мерили расстояние километрами, а не числом остановок городского транспорта или временем передвижения, сказывались еще привычки фронтовиков). И по обе стороны Житомирской тянулись всплошную стены в три-четыре этажа — как я узнал позже, старинный город был вообще невысок, не свыше пяти этажей). Здания, обожженные, покрытые всплошную слоем несмываемой копоти, слепо глядели прорехами окон, щерились беззубыми ртами подъездов; на карнизах росли кусты и деревца, прицепленные корнями к взметенной сюда взрывами почве. Редко-редко виднелись одинокие застекленные рамы, иногда обложенные по периметру кирпичом (мы догадались: рамы приносили из других домов, приспосабливали к проемам). Из выведенных наружу железных труб вились дымки еще с войны памятных буржуек: видимо, готовили пищу: на улице стояла теплынь... Ни одного цельного здания; кое-где, на месте бывших сооружений — уродливые пирамиды щебня, они, как и карнизы, только погуще, заросли кустарником и бурьяном. Безлюдье: лишь раза два-три обогнали и попали навстречу трамвайчики — совсем махонькие, не похожие на наши, с выбитыми стеклами, кое-где замененными фанеркою; в сцепке один вагон коричневый, другой голубой, окраска скорее угадывалась под лохмотьями облезлого слоя; да еще протарахтели несколько грузовиков; мы шли посередке улицы — Матвей, опытный фронтовик, сказал держаться подальше от развалин...
Миновали на диво целое, даже не слишком закопченное здание с каменными львами у парадной лестницы (бывшая биржа, я это узнал, как и многое, естественно, позже; теперь там Дворец культуры моряков). По стенам почти всплошную шли надписи — как на берлинском рейхстаге, виденном в кино: участники штурма города оставили автографы. Вдали громоздилось нечто невиданное, когда подошли поближе, то рассмотрели готический собор без кровли и без купола над башней... Обошли кругом, карабкаясь по грудам щебенки; увидели огражденную колоннами могилу с надпилю Immanuil Kant. Над символическим, из песчаника, саркофагом, по стене, разобрали — впоследствии прочно замазанную — русскую надпись, ироничную по отношению к философу-идеалисту, ныне покоившемуся средь жутковатых развалин: «Теперь ты понял, что мир материален?»
Мы не торопились, но тянуло дальше, к новым объектам: впереди высилась поднятая над рекой наугольная башня метров в сто — на самом деле, если уж быть точным, 92-х метров; архитектурная доминанта города (мне придется участвовать непосредственно в ее уничтожении, таков был приказ военного командования, наверняка изданный по распоряжению партийно-государственных властей). Обошли замок кругом. Мощные контрфорсы, крепостные стены, циклопическое подпорное основание; наконец, башня, уж очень древняя на вид, замшелая, невзглядная... Где мне было тогда знать, что именно она — первое каменное сооружение Кенигсберга, Haberturm, по-русски поименованное «восьмиугольная башня», взорванная вскоре как якобы угрожающая движению транспорта (и в самом деле, возле нее обрушилась на проходивший трамвай часть стены замка; но ведь можно было закрепить металлическими полосами-«стяжками», как это делается в цивилизованной обстановке; нет, не сочли нужным, постройку 1255 года снесли. Еще заглянули в проход с овальным завершением, дальше не пошли, страшновато стало... А то был вход, как я узнал, в ресторан Blutgericht, где, после говорили, спрятали немцы детали оформления знаменитой Янтарной комнаты (снова скажу: знать бы мне, что я приму участие и в поисках Янтарной комнаты, и в кампании за сохранение руин замка).
Наконец, вышли на главную площадь Победы (долго ее называли неофициально «Площадь трех маршалов», даже оставшиеся в Калининграде до 1948 года немцы говорили «Drei Marschalpiatz».
Название возникло оттого, что на здании теперешнего административно-учебного корпуса рыбвтуза, бывшего гестапо, красовались портреты маршалов Советского Союза, руководителей штурма Кенигсберга.
Вышли мы на площадь Победы. Сейчас трудно представить, как она выглядела. Как взойдешь на нее, по правую руку, там где ныне возвышается (на чужом постаменте, сооруженном под памятник Сталину, Родина-мать), тянулся долгий, раздрызганный дощаной забор и в него тыкались мордами, обмусоленными, подобно уже виденным утильным трамваям, несколько немецких автобусов без маршрутных номеров, — то был, с позволения сказать, городской автовокзал (машины по маршрутам шли, когда заблагорассудится шоферам, а плату брали кондукторы по собственному усмотрению). Рядышком чернел когда-то, видимо, светлый Северный вокзал; напротив него уродливая пятиэтажка (верхний ярус — наподобие мансарды, меньше по размеру, нежели остальные), внизу несколько живых окон, остальные — пустоглазые, вывески над узкой дверью нет: оказалось — так называемый универмаг с нищенским ассортиментом. И единственное целое сооружение с мрачно широкими простенками, целехонькое, узкоглазое, с ритуальными колоннами у входа, — как я уже сказал, бывшее гестапо, ныне административно-учебный корпус КТИ.
А дальше по нашему пути — ранняя зелень бульвара, за нею слева блеснула сплошными стеклами редакция «Калининградской правды» (опять-таки, знать бы мне, что буду работать там) и напротив — тоже ровно-угрюмые плоскости фасада (тюрьма, узнал я позже), и массивная пустая коробка на углу возле театра (ныне, конечно, восстановленная, это административное здание на углу Театральной площади и улицы Жданова, если последнюю еще не переименовали, и бронзовый, в благородной, как принято выражаться, патине (т. е. зеленоватом налете на бронзе) монумент... Легенда той поры гласила, будто бы какой-то русский солдат в разгар боя начертал осколком снаряда на постаменте: «Памятник культуры: Шиллер!» — и потому памятник уцелел в отличие от прочих, свергнутых не в боях, а после, когда новые власти наводили порядок, искореняя здесь «немецкий дух»... И сам театр — его восстановили в ином виде в начале шестидесятые годов, помнится, — мы увидели спаленным, приниженным, сирым (не знаю, правду ли рассказывали, будто его сожгли по безалаберности наши военные патрули после войны — зашли погреться, разожгли в партере костер, удалились, не погасив пламя)...
Зоопарк... Мы туда зашли... Несколько унылых зверей мотались по клеткам... Было зелено, сам парк выглядел празднично... Мы удалились вглубь территории, увидели впечатляющую скульптуру — два здоровенных, схватившихся насмерть быка; вскоре эту скульптуру перенесли к зданию обкома ВКП(б), после, сочтя, видимо, неуместной такую символику, на их место поставили благостное изображение сидящих на скамейке Ильича и Виссарионовича, потом, когда прошел XX съезд, обоих убрали, — теперь, кажется, там клумба...
Напротив зоопарка — помпезный вход на ровное поле, — бывший плац-парад нацистов, впоследствии стадион; полувосстановленная гостиница «Москва» (в прошлом отель «Nordenstern», еще без боковых пристроек... А дальше — парк культуры и отдыха имени Калинина (странно: повсеместна такие «культпросвет-учреждения» назывались именем «буревестника революции» Максима Горького), впрочем, здесь повсюду главенствовал добренький старикашка Михаил Иванович Калинин, чей памятник и поныне торчит возле Южного вокзала; нет нужды, что «всесоюзный староста» знаменит хотя бы тем, что подписал приснопамятный указ от 1 декабря 1934 года, скорострельный и античеловечный о каре «врагов народа» по сути без суда и следствия. А парк культуры его имени, ничтоже сумняше, сделали на месте немецкого кладбища, свалив надмогильные памятники в сторону, в лесочке...
(Да что тут про немецкие кладбища толковать... Позже, в Озерске, бывшем «Darkemene», я, в ту пору сотрудник «Калининградской правды», видел в сквере неподалеку от райкома КПСС ровный ряд черного гранита камней, на каждом нестираемой позолотой сверкали начертанные готическим шрифтом русские имена, даты рождения и смерти, — то немцы похоронили наших солдат, павших здесь в боях после мировой войны... Приехав в следующий раз, я этих могил и надгробий не увидел, ровнехонько стало... Первый секретарь райкоме партии Якутович объяснил мне: стесали эти фашистские поминальники бульдозером... Я не слишком удивился: кому тут дело, что увековечили память русским; ведь сделали это немцы, а позицию тогдашнего первого секретаря обкома Николая Семеновича Коновалова я хорошо знал — «Сотрем с лица земли все немецкое»).
И вот миновали мы приземистый домишко с громким названием, рожденным в быту, — «трехэтажный универмаг», и вослед за ним увидели вычурный нестандартный особнячок военной комендатуры...
Получив указания, куда нам следует явиться на следующее утро, мы заночевали в лейтенантской общаге гарнизонного Дома офицеров. Матвей, человек хладнокровный, скоро уснул, а мне что-то не хотелось. Я курил и глядел в невысокое окошко под самой крышей на тихую и, в отличие от многих, расчищенную улицу. Прямо передо мной, глаза в глаза чернела причудливых очертаний коробка некогда жилого дома. В одном из его изгибов тускло просвечивал огонек (тогда с жильем решалось просто: выбирай любую комнату в развалке, оборудуй, как знаешь). Развалина была изгибистая, занимала целый квартал по периметру. На окошко, в которое я смотрел, выходило угловое крыльцо... В голову мне прийти не могло, что через тринадцать лет я вселюсь именно в этот подъезд восстановленного дома и проведу здесь последнюю ночь в Калининграде, глядя из окон квартиры на окошко гостиницы Дома офицеров, где перекоротал первую здешнюю свою ночь... Что мы знаем о своей предстоящей жизни... Ровнехонько ничего... Про то Господь ведает, если Ему есть дело до каждого из нас...
- Рейтинг: 10.53%
-
-
- Исследователь
- Сообщения: 697
- Зарегистрирован: 15-02-2009 01:37:24
- Благодарил (а): 71 раз
- Поблагодарили: 658 раз
- Контактная информация:
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Последний немец Кенигсберга
Он живет не лучше последнего советского солдата, покинувшего в 45-м поверженный рейхстаг. Живет, как все мы...
—Ты из КГБ? — спросил он через дверь.
Я протянул в узкую щель редакционное удостоверение. Покачиваясь и переминаясь с ноги на ногу, он долго рассматривал его, прежде чем утвердительно сказать:
—Ты из КГБ. Вздохнул и добавил: «Заходи...»
В Кенигсберг русские войска входили трижды. В 1757-м, 1813-м и 1945-м. В последний раз для того, чтобы остаться. По решению стран-победительниц после Потсдамской конференции третья часть Восточной Пруссии перешла к СССР (две других трети — к Польше). Город философа Иммануила Канта и астронома Фридриха Бесселя стал областным центром Российской Федерации. Области дали имя почившего в бозе в 1946-м «всесоюзного старосты», а заложенный в 1255-м город соответственно стал Калининградом.
В путеводителях для туристов область принято называть «краем», а ее центр — «городом с интересной судьбой». Если судить по ярким буклетам, то самым интересным и значительным в его судьбе стали успехи трудящихся в промышленности и сельском хозяйстве...
Этот город так и не стал своим, нашим. Чужая история бьет в глаза то контурами слов старых вывесок, проглядывающих сквозь облупившуюся «шаровую» краску на стенах домов, то стопроцентно русскими ругательствами, выцарапанными на трамвайных стеклах все теми же готическими буквами. Здесь остро и больно чувствуется временность, сиюминутность бытия нынешних его граждан. Может, оттого так — остро и больно — что нельзя «шаровой» краской по истории?
Чего было ждать этому городу от русских, окропивших в 1945-м своею кровью каждый разбитый до щебенки кирпич? По постановлению правительства сюда ехали по вербовке погорельцы из центральной России. Переселенцам давали во владение аккуратные немецкие фольварки, скот... С немцами, а их оставалось в советской зоне Восточной Пруссии почти сто тысяч человек, жили мирно. Удивительно: пайки были одинаковы и для победителей, и для побежденных. (в 1946-м в российской Курской области умерла от голода младшая сестра моего отца, а дед-фронтовик, бабка, отец и его брат выжили благодаря «каше» из древесной коры...). Голод отошел в прошлое, и началась тотальная депортация немцев в Германию. В отличие от Литвы, Латвии и Эстонии, «лесных братьев» здесь не было. Выселяли трудолюбивых и послушных новой, советской, власти бюргеров и бауэров. На члена семьи — чемодан. На сборы — сутки. К 1949 году, по официальным данным, в Калининградской области не осталось ни одного немца.
...Он поверил, что я из газеты лишь тогда, когда я согласился с ним выпить. «Из «органов» побоялись бы»,— пьяно буркнул он и принес бутылку. Мы пили теплую водку и закусывали студнем.
— Скажи,— спросил он.— Вы, русские, нас, немцев, победили... Но почему МЫ так плохо живем?
В этой чересполосице местоимений — судьба. И ответить на сам вопрос легче, чем понять, как слились для него в одно целое такие разные понятия — «вы» и «мы», как жилось в областном центре РСФСР единственному горожанину, в паспорте которого в графе «место рождения» записано «Восточная Пруссия»?
В 1945-м семнадцатилетний немец Франц Райх стал французом Франсисом Беру.
Его бросили. Или забыли. Отец работал по найму у бауэра под Алленштейном, мастерил телеги, сани, строил дворовые пристройки. Мать с двумя младшими сидела дома. Старший брат, Рудольф, воевал с русскими. А Франц учился в Видминнене на шофера. Начались бомбежки, и он приехал к родным. Бауэр-хозяин ухмыльнулся и сказал: тебя бросили. Кровь ударила в голову, и Франц никуда больше не поехал. Остался у хозяина, помогал ему закапывать добро. Только управились, пришли русские. Передовые части перемахнули через Алленштейн и ушли дальше на запад. Через день тыловики-обозники расстреляли бауэра. Франц никого не винил. Он знал о том, что делали немецкие солдаты в России и на Украине. Война безжалостна, и у нее скудный лексикон. Главные слова: «мы» и «они»...
В конце 1945-го он пошел устраиваться на работу к русским. В конторе связистов проверок не устраивали, записали со слов, что из военнопленных, желает остаться жить в Стране Советов. Через два года его соотечественников выселили, а он остался.
В 1950-м познакомились с Галей. Ему—22, ей—19. Он— французик из угнанных, она — дочь героя-полковника, Франсис один как перст на земле, и Галя, сбежавшая от издевательств злой мачехи, одна-одинешенька. Сошлись. Сын родился. Записала его Галина на себя, на свою простую русскую фамилию. Как и второго сына, и дочь.
В 1963-м ее вызвали в компетентные органы и она — после всех, пережитых в одночасье, страхов — обрадовалась: как же правильно поступила с детьми, как же правильно! Муж-то — прости Господи! — немец.
Они сразу же пошли в загс и расписались. Чему быть, того не миновать...
...Все немецкое в этом городе уничтожалось. Главной задачей тогда ставилось: искоренить сам дух пруссачества.
Специально созданное управление собирало на улицах и отправляло в Ленинград немецкие кирпичи, а в Калининграде строительство в основном шло в сфере топонимики. Был у немцев блок улиц, носящих имена великих композиторов. Заменили на имена русских, оставив только улицу Бетховена, да и она скоро стала улицей Кирова. Одной из улиц в 1945-м дали имя Тельмана. В гражданское управление города пришел человек, назвался скульптором-самоучкой и попросил аванс на создание памятника. Деньги даром не пропали. Был памятник, но не было пьедестала. Дали команду — нашли. Статую грузчика из Гамбурга водрузили на постамент памятника Иммануилу Канту работы великого Рауха...
В городе «с удивительной судьбой» время от времени начинались кампании. Желание властей шагать в ногу со всей страной принимало, правда, странные формы.
Жители сметали немецкие кладбища. 565 гектаров занимали они в черте города и по сути были парками. Нет, сделали на чужих костях свои парки. Полуразрушенный Королевский Замок снесли. «До основанья»... Уже лет 15 на его месте строят Дом Советов. Когда достроят — неизвестно. Здание почему-то все время перекашивает.
Калининград и область «выпали» из программы партии и правительства по восстановлению разрушенных войной местностей. Здесь было трудно и голодно жить. Зато здесь легко зарабатывались ордена. Почти все произведенное отдавалось натурой в государственную «копилку». А калининградцы ездили в соседнюю Литву, где после войны налоги, по сравнению с российскими областями, были смехотворно малы, и скупали все подряд. Помимо натуральной подчистки, область была славна и фантастическими приписками. В 1949-м в Калининград приехал с инспекцией Косыгин. После разговора с ним за закрытыми дверями кабинета 1-й секретарь обкома партии Иванов застрелился...
...Беда пришла от добра. Через Красный Крест родители нашли Франца. Радоваться бы, что живы и здоровы...
Райх молчит. Потом совершенно трезвым голосом говорит:
— Вот тогда я первый раз и выпил...
Что не залить, не затопить водкой: давнюю мальчишескую обиду на родителей и невозможность стариком простить ее? Страх перед «органами», застарелый, панический страх чужого на своей родине перед своими, пришедшими на чужую? Невозможность ничего вернуть назад, изменить, построить по-иному? По-какому?
Он не написал родным ни одного ответа. А письма из Германии зачитаны до дыр. Он напивается и плачет над фотографией, на которой нет людей, а только два серых гранитных памятника.
«Рихард Райх. 4.11.82» «Марта Райх. 4.11.85».
Его дочь очень похожа на его мать. Она училась в другом городе. Франц и Галина боялись, что в калининградском вузе станет известно о национальности ее отца. Это был конец 70-х. Муж дочери— моряк. У них в семье были нелады, когда он узнал правду о Франце. Но визу не закрыли. Это были уже 80-е. Повезло? В 1990-м по Калининграду ездил троллейбус с надписью на борту: «Нашему городу —735 лет». Один день ездил. Сняли с линии, надпись затерли.
А Райх уже совсем пьян.
— Германии здесь уже не быть... Здесь много русской крови... Я своей родине не изменил... Й умру здесь... Но почему МЫ так плохо живем?
...В поисках ответа на этот вопрос не будем забывать, что русские пришли сюда из разрушенных, сожженных фашистами городов и деревень. Этот древний город не станет вновь немецким. Любая попытка перекроить границы Европы приведет к ядерной катастрофе, после которой некому и некуда будет возвращаться...
Я солгал Францу Райху. Я пришел к нему прямиком из областного управления КГБ. Не верил, никак не мог поверить, что в Калининграде не осталось ни одного немца. Государства умирают или распадаются, или перетекают одно в другое. Земля и люди — остаются. Розыски были безуспешными, пока я не обратился в КГБ. Его сотрудники дали мне восемь адресов. Это — по области. В самом 1 Калининграде живет только один немец — Райх.
— Не подумайте, мы не следим за ними, не собираем на них материал,— говорил мне сотрудник УКГБ.
А потом он рассказал, что сам родился здесь, в 1945-м. Родители — военнослужащие целыми днями были в части, а с ним по доброй воле оставалась хозяйка-немка. В три года по-немецки он говорил лучше, чем по-русски. Родители за стол не сажали, пока не просил есть на родном языке. Потом няньку депортировали. Получив несколько простых и специальных образований, теперь он по-немецки — нихт ферштейн...
Нас всех долго приучали делить историю на СВОЮ и ЧУЖУЮ, а людей на СВОИХ и ЧУЖИХ. Пять лет назад мы дружно прозрели и, перебивая друг друга, стали кричать о главенстве общечеловеческих ценностей. Правда, недолго. Сейчас все больше — о приоритете наций и суверенитетов. И опять то там, то здесь пошла в ход «шаровая» краска, и мы опять делимся: на «коренных» и «мигрантов»
На «своих» и «чужих»...
Но фашисты никогда не будут НАШИМИ!
А ХОХЛОВ
Он живет не лучше последнего советского солдата, покинувшего в 45-м поверженный рейхстаг. Живет, как все мы...
—Ты из КГБ? — спросил он через дверь.
Я протянул в узкую щель редакционное удостоверение. Покачиваясь и переминаясь с ноги на ногу, он долго рассматривал его, прежде чем утвердительно сказать:
—Ты из КГБ. Вздохнул и добавил: «Заходи...»
В Кенигсберг русские войска входили трижды. В 1757-м, 1813-м и 1945-м. В последний раз для того, чтобы остаться. По решению стран-победительниц после Потсдамской конференции третья часть Восточной Пруссии перешла к СССР (две других трети — к Польше). Город философа Иммануила Канта и астронома Фридриха Бесселя стал областным центром Российской Федерации. Области дали имя почившего в бозе в 1946-м «всесоюзного старосты», а заложенный в 1255-м город соответственно стал Калининградом.
В путеводителях для туристов область принято называть «краем», а ее центр — «городом с интересной судьбой». Если судить по ярким буклетам, то самым интересным и значительным в его судьбе стали успехи трудящихся в промышленности и сельском хозяйстве...
Этот город так и не стал своим, нашим. Чужая история бьет в глаза то контурами слов старых вывесок, проглядывающих сквозь облупившуюся «шаровую» краску на стенах домов, то стопроцентно русскими ругательствами, выцарапанными на трамвайных стеклах все теми же готическими буквами. Здесь остро и больно чувствуется временность, сиюминутность бытия нынешних его граждан. Может, оттого так — остро и больно — что нельзя «шаровой» краской по истории?
Чего было ждать этому городу от русских, окропивших в 1945-м своею кровью каждый разбитый до щебенки кирпич? По постановлению правительства сюда ехали по вербовке погорельцы из центральной России. Переселенцам давали во владение аккуратные немецкие фольварки, скот... С немцами, а их оставалось в советской зоне Восточной Пруссии почти сто тысяч человек, жили мирно. Удивительно: пайки были одинаковы и для победителей, и для побежденных. (в 1946-м в российской Курской области умерла от голода младшая сестра моего отца, а дед-фронтовик, бабка, отец и его брат выжили благодаря «каше» из древесной коры...). Голод отошел в прошлое, и началась тотальная депортация немцев в Германию. В отличие от Литвы, Латвии и Эстонии, «лесных братьев» здесь не было. Выселяли трудолюбивых и послушных новой, советской, власти бюргеров и бауэров. На члена семьи — чемодан. На сборы — сутки. К 1949 году, по официальным данным, в Калининградской области не осталось ни одного немца.
...Он поверил, что я из газеты лишь тогда, когда я согласился с ним выпить. «Из «органов» побоялись бы»,— пьяно буркнул он и принес бутылку. Мы пили теплую водку и закусывали студнем.
— Скажи,— спросил он.— Вы, русские, нас, немцев, победили... Но почему МЫ так плохо живем?
В этой чересполосице местоимений — судьба. И ответить на сам вопрос легче, чем понять, как слились для него в одно целое такие разные понятия — «вы» и «мы», как жилось в областном центре РСФСР единственному горожанину, в паспорте которого в графе «место рождения» записано «Восточная Пруссия»?
В 1945-м семнадцатилетний немец Франц Райх стал французом Франсисом Беру.
Его бросили. Или забыли. Отец работал по найму у бауэра под Алленштейном, мастерил телеги, сани, строил дворовые пристройки. Мать с двумя младшими сидела дома. Старший брат, Рудольф, воевал с русскими. А Франц учился в Видминнене на шофера. Начались бомбежки, и он приехал к родным. Бауэр-хозяин ухмыльнулся и сказал: тебя бросили. Кровь ударила в голову, и Франц никуда больше не поехал. Остался у хозяина, помогал ему закапывать добро. Только управились, пришли русские. Передовые части перемахнули через Алленштейн и ушли дальше на запад. Через день тыловики-обозники расстреляли бауэра. Франц никого не винил. Он знал о том, что делали немецкие солдаты в России и на Украине. Война безжалостна, и у нее скудный лексикон. Главные слова: «мы» и «они»...
В конце 1945-го он пошел устраиваться на работу к русским. В конторе связистов проверок не устраивали, записали со слов, что из военнопленных, желает остаться жить в Стране Советов. Через два года его соотечественников выселили, а он остался.
В 1950-м познакомились с Галей. Ему—22, ей—19. Он— французик из угнанных, она — дочь героя-полковника, Франсис один как перст на земле, и Галя, сбежавшая от издевательств злой мачехи, одна-одинешенька. Сошлись. Сын родился. Записала его Галина на себя, на свою простую русскую фамилию. Как и второго сына, и дочь.
В 1963-м ее вызвали в компетентные органы и она — после всех, пережитых в одночасье, страхов — обрадовалась: как же правильно поступила с детьми, как же правильно! Муж-то — прости Господи! — немец.
Они сразу же пошли в загс и расписались. Чему быть, того не миновать...
...Все немецкое в этом городе уничтожалось. Главной задачей тогда ставилось: искоренить сам дух пруссачества.
Специально созданное управление собирало на улицах и отправляло в Ленинград немецкие кирпичи, а в Калининграде строительство в основном шло в сфере топонимики. Был у немцев блок улиц, носящих имена великих композиторов. Заменили на имена русских, оставив только улицу Бетховена, да и она скоро стала улицей Кирова. Одной из улиц в 1945-м дали имя Тельмана. В гражданское управление города пришел человек, назвался скульптором-самоучкой и попросил аванс на создание памятника. Деньги даром не пропали. Был памятник, но не было пьедестала. Дали команду — нашли. Статую грузчика из Гамбурга водрузили на постамент памятника Иммануилу Канту работы великого Рауха...
В городе «с удивительной судьбой» время от времени начинались кампании. Желание властей шагать в ногу со всей страной принимало, правда, странные формы.
Жители сметали немецкие кладбища. 565 гектаров занимали они в черте города и по сути были парками. Нет, сделали на чужих костях свои парки. Полуразрушенный Королевский Замок снесли. «До основанья»... Уже лет 15 на его месте строят Дом Советов. Когда достроят — неизвестно. Здание почему-то все время перекашивает.
Калининград и область «выпали» из программы партии и правительства по восстановлению разрушенных войной местностей. Здесь было трудно и голодно жить. Зато здесь легко зарабатывались ордена. Почти все произведенное отдавалось натурой в государственную «копилку». А калининградцы ездили в соседнюю Литву, где после войны налоги, по сравнению с российскими областями, были смехотворно малы, и скупали все подряд. Помимо натуральной подчистки, область была славна и фантастическими приписками. В 1949-м в Калининград приехал с инспекцией Косыгин. После разговора с ним за закрытыми дверями кабинета 1-й секретарь обкома партии Иванов застрелился...
...Беда пришла от добра. Через Красный Крест родители нашли Франца. Радоваться бы, что живы и здоровы...
Райх молчит. Потом совершенно трезвым голосом говорит:
— Вот тогда я первый раз и выпил...
Что не залить, не затопить водкой: давнюю мальчишескую обиду на родителей и невозможность стариком простить ее? Страх перед «органами», застарелый, панический страх чужого на своей родине перед своими, пришедшими на чужую? Невозможность ничего вернуть назад, изменить, построить по-иному? По-какому?
Он не написал родным ни одного ответа. А письма из Германии зачитаны до дыр. Он напивается и плачет над фотографией, на которой нет людей, а только два серых гранитных памятника.
«Рихард Райх. 4.11.82» «Марта Райх. 4.11.85».
Его дочь очень похожа на его мать. Она училась в другом городе. Франц и Галина боялись, что в калининградском вузе станет известно о национальности ее отца. Это был конец 70-х. Муж дочери— моряк. У них в семье были нелады, когда он узнал правду о Франце. Но визу не закрыли. Это были уже 80-е. Повезло? В 1990-м по Калининграду ездил троллейбус с надписью на борту: «Нашему городу —735 лет». Один день ездил. Сняли с линии, надпись затерли.
А Райх уже совсем пьян.
— Германии здесь уже не быть... Здесь много русской крови... Я своей родине не изменил... Й умру здесь... Но почему МЫ так плохо живем?
...В поисках ответа на этот вопрос не будем забывать, что русские пришли сюда из разрушенных, сожженных фашистами городов и деревень. Этот древний город не станет вновь немецким. Любая попытка перекроить границы Европы приведет к ядерной катастрофе, после которой некому и некуда будет возвращаться...
Я солгал Францу Райху. Я пришел к нему прямиком из областного управления КГБ. Не верил, никак не мог поверить, что в Калининграде не осталось ни одного немца. Государства умирают или распадаются, или перетекают одно в другое. Земля и люди — остаются. Розыски были безуспешными, пока я не обратился в КГБ. Его сотрудники дали мне восемь адресов. Это — по области. В самом 1 Калининграде живет только один немец — Райх.
— Не подумайте, мы не следим за ними, не собираем на них материал,— говорил мне сотрудник УКГБ.
А потом он рассказал, что сам родился здесь, в 1945-м. Родители — военнослужащие целыми днями были в части, а с ним по доброй воле оставалась хозяйка-немка. В три года по-немецки он говорил лучше, чем по-русски. Родители за стол не сажали, пока не просил есть на родном языке. Потом няньку депортировали. Получив несколько простых и специальных образований, теперь он по-немецки — нихт ферштейн...
Нас всех долго приучали делить историю на СВОЮ и ЧУЖУЮ, а людей на СВОИХ и ЧУЖИХ. Пять лет назад мы дружно прозрели и, перебивая друг друга, стали кричать о главенстве общечеловеческих ценностей. Правда, недолго. Сейчас все больше — о приоритете наций и суверенитетов. И опять то там, то здесь пошла в ход «шаровая» краска, и мы опять делимся: на «коренных» и «мигрантов»
На «своих» и «чужих»...
Но фашисты никогда не будут НАШИМИ!
А ХОХЛОВ
- Рейтинг: 10.53%
-
- Valentin
- Краевед
- Сообщения: 851
- Зарегистрирован: 26-10-2010 20:24:31
- Откуда: Metgethen (Лесное, поселок Александра Космодемьянского)
- Благодарил (а): 1158 раз
- Поблагодарили: 437 раз
Re: Калининград. Первые послевоенные годы (1946-56)
Ещё один ценный взгляд из прошлого. Многое понятно и общеизвестно, но есть и спорные вопросы. Впрочем ценно само повествование, а разногласия всегда были и будут. Спасибо за пост!
- motorman
- Архивариус
- Сообщения: 2191
- Зарегистрирован: 21-12-2009 12:05:04
- Благодарил (а): 1683 раза
- Поблагодарили: 1115 раз
Re: Калининград в 1946-1956, много фото здесь не надо!
1949год. "ФЗО" - школа фабрично-заводского обучения
-
- Архивариус
- Сообщения: 3082
- Зарегистрирован: 17-01-2010 19:06:54
- Благодарил (а): 961 раз
- Поблагодарили: 1662 раза
Re: Калининград в 1946-1956, много фото здесь не надо!
Впоследствии ПТУ - Хабзайка..
- Рейтинг: 5.26%
-
И я не знаю, каков процент
сумасшедших на данный час..
Но если верить глазам и ушам -
больше в несколько раз..
В.Р. Цой.
сумасшедших на данный час..
Но если верить глазам и ушам -
больше в несколько раз..
В.Р. Цой.
Re: Калининград в 1946-1956, много фото здесь не надо!
Фото из семейного архива.
Ученики 7 класса вечерней школы №8 Ленинградского района г. Калининграда, июнь 1951 года.
Ученики 7 класса вечерней школы №8 Ленинградского района г. Калининграда, июнь 1951 года.