Штурм Пиллау. Бои на косе Фрише-Нерунг. Капитуляция 9 мая

Боевые действия на территории Восточной Пруссии, рассказы, исследования, фото
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Штурм Пиллау. Бои на косе Фрише-Нерунг. Капитуляция 9 мая

Сообщение logo »

Солдат Красной Армии осматривает башенную береговую установку 105-мм пушки. Район Кёнигсберга, 3-й Белорусский фронт, апрель 1945 года.
aa_0055.jpg
Аватара пользователя
uran238
физик-ядерщик
Сообщения: 7038
Зарегистрирован: 14-03-2005 10:52:54
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 3268 раз
Поблагодарили: 477 раз

Сообщение uran238 »

Ну на Балтийской косе то вроде же есть останки береговых батарей. Просто в понимании авторов наверное Пиллау- это рядом с кенигом и 50 кме не расстояние.
«Не согласен - критикуй, критикуешь - предлагай, предлагаешь - делай, делаешь - отвечай!» Сергей Павлович Королёв.
kenig88
Интересующийся
Сообщения: 190
Зарегистрирован: 15-01-2005 01:34:12
Откуда: Спб-Балтийск
Контактная информация:

Сообщение kenig88 »

В Приморске я не помню чёт береговых батарей, но могу и ошибаться...
На косе батарея была, её после войны правда разобрали, точнее то, что от неё осталось. И там вроде как раз вроде 105-мм-ровки стояли...
Там где мы, там-победа...
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Штурм Пиллау. Бои на косе Фрише-Нерунг. Капитуляция 9 мая

Сообщение Frey Fox »

Две самоходные 150мм гаубицы пятой танковой дивизии, подбитые в районе Пиллау.
хуммель пиллау.jpg
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Штурм Пиллау.Коса.Капитуляция 9 мая 1945.

Сообщение logo »

Штурм Восточной Пруссии не был освободительной миссией советской армии.
Это был апокалипсис, победный итог трудного времени - великое чувство ненависти и справедливой мести одновременно.
Расплата за несколько лет конфликта мировой войны - битва культур без законов и правил.
Кровавая месть и военная доблесть, жуткие убийства и беспримерные подвиги, триумф победителей и горечь побеждённых – эти законы правили на территории сегодняшней Калининградской области в военном 1945 году.

Попытку непредвзятого расследования некоторых событий этого времени предпринял автор статьи.
Комментарии практически отсутствуют, автор опирался на открытые официальные и опубликованные источники, для соблюдения максимальной открытости и достоверности…

В статье на основании официальных источников, других документальных материалах, делается попытка кратко рассказать о штурме города Пиллау (Балтийск) и капитуляции немецких войск на Балтийской косе (Фрише Нерунг).
Использованы редкие фотографии военных архивных фондов.

На территории современной России это единственное место, где немецкие войска вели бои до последних дней капитуляции - 9 мая 1945 года.


Официальная версия:
«Очерки истории Восточной Пруссии». «Янтарный сказ»2004:
«13 апреля советские войска начали наступление в направлении на Фишхаузен (Приморск).
Оборона была прорвана в первый же день.
Но не все задачи наступавших были выполнены.
Немцам удалось вывести из-под угрозы окружения войска в северной части Замланда, и занять подготовленные ими позиции на Пиллауском полуострове. В целом же, не выдержав мощного удара, немецкие войска начали отход по всему фронту в сторону Фишхаузена (Приморск).
17 апреля советские войска после ожесточённого боя овладели этим городом, и тем самым Земландский полуостров был занят полностью. В этот же день начались бои за овладение Пиллауским полуостровом.
Все оборонительные сооружения приходилось брать с боем, продвигаясь в день иногда всего на один километр. И было понятно почему.
Немецкому командованию удалось создать систему обороны из бетонных и бронированных дотов, бетонных площадок для тяжёлых орудий, ходов сообщений и противотанковых рвов.
Чем ближе к Пиллау (Балтийск), тем таких сооружений становилось больше.
Сам Пиллау (Балтийск) представлял из себя единую крепость.
В городе почти не было деревянных домов. Все крупные городские сооружения были приспособлены к обороне таким образом, что представляли собой по существу крепостные форты.
Оборонявшиеся не испытывали недостатка в боеприпасах - Пиллау (Балтийск) был одной из баз снабжения немецких войск. Все оборонительные сооружения приходилось брать с боем.
Тот двукратный перевес в силах, который был создан перед началом наступления на Земланд, из-за ограниченности пространства боевых действий использовать не удавалось, а авиация бездействовала из-за плохой погоды.
Только 25 апреля крепость Пиллау пала.
И хотя Восточно-Прусская операция фактически была завершена, немецкие войска разгромлены, бои на косе Фрише-Нерунг ещё продолжались.
Остатки немецких войск переправились туда через пролив в Пиллау, часть сумела перебраться на косу из района Бальги ещё до разгрома Хайльсбергской группировки.
Там немецкие подразделения сумели продержаться почти до 8 мая, после чего капитулировали.
Война в Восточной Пруссии закончилась одновременно с капитуляцией фашистской Германии».

Схема боевых операций и карта города Балтийск (Пиллау) даёт представление о трудности и упорстве боёв на этом направлении:
Схема боевых операций и карта города Балтийск.jpg
Схема боевых операций и карта города Балтийск_2.jpg
Гольчиков Сергей, историк:
«Маршал Василевский 16 апреля приказал 11 гв. армии сменить 2-ю гвардейскую армию и с рубежа: посёлок Тенкиттен (район креста св.Адальберта) 18.04. начать наступление на Пиллау (Балтийск) и косу Фрише – Нерунг (Балтийская коса).
Взять Пиллау (Балтийск) планировалось на второй день наступления 11 гвардейской армии.
Начавшиеся 18-19 апреля атаки, немцы сочли полноценным наступлением, которое им удалось отбить, но в своих мемуарах командующий 11 гвардейской армией генерал Галицкий Н.К. пишет, что смог получить два дня отсрочки для уточнения данных о противнике, а 18-19 апреля 11 гвардейская армия вела разведку боем.
Видимо, формально прав Галицкий, но бои шли с использованием всех сил.
Среди погибших в те дни не только гвардейцы 11 армии, но и артиллеристы 10 артиллерийской дивизии прорыва, танкисты 213 бригады, штрафники из 128 отдельной роты 5-й армии.
Потери фронта в эти дни: 18.05 – 2200, 19.05 – 2520 человек, вполне сопоставимы с понесёнными потерями в ходе «настоящего наступления"..
уличный бой.jpg
знамя.jpg
«Дыхание победы». Сборник. Калининградское издательство 1970 г. стр.151.:
«Утром 20 апреля 600 орудий и миномётов (при линии фронта в 3 километра) начали артиллерийскую подготовку.
Узкий перешеек косы у Фишхаузена (Приморск) походит сегодня на кратер действующего вулкана, изрыгающего опалённую землю.
Всё потеряло здесь свою устойчивость – и воздух, и земля, и вода, из которой то и дело вздымаются серо-зелёные фонтаны….Неопадающая пыль и дымы, которыми обозначен наш передний край, чтобы лётчики не ошиблись адресом, делают полдень пасмурного дня, похожим на вечер».
На фото: Дороги Замланда. Апрель 1945 года.
замланд.jpg
Развалины замка Лохштедт. 2005
лох.jpg
Гольчиков Сергей, историк:
«Опорой для немцев становились объекты береговой обороны.
21-23 апреля шли бои за Лохштедт.
Вместе я с остатками 18 зенитной дивизии (которую посчитали погибшей в Кёнигсберге) до последнего снаряда вела огонь находящаяся там береговая батарея.
Вечером 23.04 начались бои за Нойхаузер (Мечниково). На этом рубеже сражались последние немецкие резервы, сформированные из остатков разбитых частей, моряков и т.д. Бои шли за каждый дом, а опорой для немцев стала береговая батарея.
В Пиллау становилось жарко, и гауляйтер Э.Кох 23.04.45 на ледоколе «Восточная Пруссия» ушёл на косу Хель (Польша).
Командование группы армий «Восточная Пруссия» 24.04.45 приняло решение усилить гарнизон Пиллау 83-й пехотной дивизией с косы Хель, но её части опоздали: ещё утром советские войска завязали бои на внешней линии обороны Пиллау.
Днём они по берегу моря прорвались к городу.
Ночью 24-25 апреля началась эвакуация людей из Пиллау (Балтийск). Всего за ночь и днём 25 апреля десантные баржи генерала Хенке, катера 24 десантной флотилии и 9 охранной дивизии эвакуировали до 40 тысяч раненых, беженцев и солдат, в том числе 7 тысяч раненых и беженцев на косу Хель (Польша).
Но война продолжалась. Немецкая артиллерия из Пиллау (Балтийск) держала под обстрелом весь район до Фишхаузена (Приморск), где находился наблюдательный пункт 11 гв. армии.
24 апреля там под огневой налёт попал маршал Василевский. Сам он не пострадал,но машину пришлось менять.
Редкого успеха добилась и советская артиллерия: её удалось потопить подводную лодку «U-78» серии 7С.
По техническому состоянию лодку вывели из боевого состава и использовали в учебных целях, в апреле 45 –го, её привлекли к обороне Пиллау (Балтийск).
Планируя штурм Пиллау (Балтийск), советское командование в первую очередь стремилось уничтожить оставшиеся немецкие войска, не допустить их отхода на косу Фрише-Нерунг (Балтийская коса) и затягивания боевых действий.
Командиры корпусов получили задачу с выходом на своих участках к проливу Зее Тиф (Морской канал) с ходу форсировать его, не дожидаясь полного захвата города. Дополнительно планировалось высадить десант на косу Фрише – Нерунг (Балтийская) южнее пролива.
Оборону Пиллау (Балтийск) - комендант – капитан 1 ранга Меллер и прилегающих районов осуществлял 55 армейский корпус.
В Пиллау находилось 558 пехотная дивизия, а посёлок Нойтиф (южная часть Балтийска) и северную часть косы обороняла 50-я пехотная дивизия.
Кроме того, на косе в стадии формирования находился 6-й армейский корпус: 129 и 170 пехотные дивизии.
Все эти формирования были только на бумаге, но их численность увеличивали отходящие к Пиллау (Балтийск) остатки других частей…..
Вечером 24 апреля 8-я, 16-я и 32-я гвардейские стрелковые корпуса начали штурм города.
Утром 25.04.45 они заняли окраины и прорвались в центр, а днём почти полностью захватили Пиллау (Балтийск).
В руках немцев оставалась цитадель, полоса земли у Северного мола, и район береговой батареи в посёлке Камстигал.
Во второй половине дня дивизии 8-го гвардейского стрелкового корпуса вышли к проливу.
Вечером, при мощной поддержке с воздуха, под прикрытием заградительного огня артиллерии и дымовых завес, 17-й гвардейский полк 5-й гвардейской стрелковой дивизии начал форсирование пролива».

«У немцев там была масса остатков от разных дивизий. Наша разведка докладывала о частях 1, 21, 32, 50, 58, 93, 95, 158, 170, 558 пехотных дивизий, 5-й танковой дивизии, дивизии "Великая Германия".

На фото: «Сборный пункт немецких военнопленных г. Пиллау. Апрель 1945г.»
Сборный пункт немецких военнопленных г. Пиллау.jpg

Участник боёв, ветеран 11 гвардейской армии:
«Мой товарищ, Женя Зеликман, при штурме Кенигсберга был командиром роты в 594 стрелковом полку, в котором мне пришлось хлебнуть лиха летом и осенью 1942 года Мир тесен, как говорится.
Он рассказал, что когда немцев прижали к морю на косе Фрише, они ожесточенно сопротивлялись, но вскоре поняли, что это бессмысленно и стали пачка-ми сдаваться в плен.
Вечером старшие офицеры стали сортировать пленных.
Отделили большую группу русских, украинцев, белорусов, бойцов Туркестанского легиона и началось настоящее побоище.
Тех, кто воевал против нас в гитлеровской армии, ненавидели больше, чем немцев. Пощады они не просили. Да вряд ли их тогда кто-нибудь бы пощадил».

На фото: Смертный жетон бойца Туркестанской рабочей роты, найден в Калининградской области…
Смертный жетон бойца Туркестанской рабочей роты.jpg
Командующий 11-й гвардейской армией Галицкий Н.К.:
«Не всем плавсредствам с десантом на борту удалось доплыть до косы, немало гвардейцев добиралось до берега вплавь или на подручных средствах».

Фото: «Пиллау апрель 1945 года. Переправа через пролив».
http://college.biysk.secna.ru/biychane/demin.html
Пиллау апрель 1945 года. Переправа через пролив.jpg
Пиллау апрель 1945 года. Переправа через пролив_2.jpg

Гольчиков Сергей, историк:
«Ночью плацдарм удалось захватить. Через пролив переправились другие дивизии.
Утром 26.04.45 они овладели посёлком Нойтиф (Балтийск – южный) и фортом на северо-западе косы.
После этого через пролив организовали переправу тяжёлой техники, а к утру 27.04.45 построили понтонный мост.
Захват плацдарма стал сигналом для высадки двух тактических десантов в 10 км. южнее пролива.
Один из них высаживался с моря (600 человек из 11 гв. армии) на торпедных катерах и катерных тральщиках, при огневой поддержке морских бронекатеров.
Другой – со стороны залива («Восточный» - два батальона морской пехоты в первом эшелоне) с речных бронекатеров.
Переход западного десанта к месту высадки не обошёлся без осложнений. При выходе из Пальмникена (Янтарный) налетел на камни и затонул ТК-25 (ТК – торпедный катер), затем произошло боевое столкновение сил десанта с неустановленным противником.
От вражеского огня два катера с десантниками загорелись, один из них затонул. Погибли 27 десантников и экипаж катера.
Высадка западного десанта началась 26.04.45 в 2 часа ночи и прошла успешно.
Восточная группа (2 батальона) которую высаживали речные бронекатера, в результате ошибки десантировались на 2 часа позже и на километр южнее назначенного места. В результате десанты оказались в трудном положении, к тому-же в этот район стали прибывать части 83-й пехотной дивизии с косы Хель.
Положение выправили вторые эшелоны десанта.
В 10 часов соединились западная и восточная группы. Около 13 часов они встретились с частями 11 гв. армии, но части сил противника сумели отойти».


А.В.Кузьмин, ветеран участник событий.
«В прибрежных водах»:

http://lib.norcom.ru/MEMUARY/1939-1945/ ... _vodah.txt

«В 1 час 45 минут 26 апреля по району высадки открыла огонь артиллерия прикрытия десанта.
Перепахивая прибрежные дюны, били по косе пушки двух артиллерийских бригад 43-й армии и тяжелые орудия железнодорожных батарей флота из районов Зоргенау и Кенигсберга.
Через 20 минут артиллеристы перенесли огонь в глубь косы, чтобы не дать возможности противнику подбросить подкрепления к берегу.
И почти тут же торпедный катер, на котором держал свой брейд-вымпел С. А. Осипов, первым начал высадку десантников.
Вслед за ним к берегу подходили другие корабли В течение 45 минут все 600 гвардейцев полковника Белого вместе с вооружением и боеприпасами были высажены на низкий песчаный берег Фриш-Нерунга. Общий фронт высадки не превысил и одного километра.
Вторая группа десанта была доставлена катерами капитана 2 ранга М. Ф. Крохина на противоположный берег косы с некоторым опозданием: десантники
высадились в районе Невеи-Хакен только лишь в 6 часов утра. Но это не оказало особого влияния на общий боевой успех высаженного десанта.
Около 10 часов утра 26 апреля, то есть через четыре часа после того, как вторая группа десанта высадилась на Фриш-Нерунг (Балтийская коса) с востока, бойцы обеих групп соединились, перерезав косу и встав непреодолимым заслоном на пути отступающей от Пиллау 4-й немецкой армии.
Примерно в полдень к нашим десантникам подошли гвардейцы генерал-полковника К.Н.Галицкого, переправившиеся через пролив Зеетиф со стороны Пиллау (Балтийск)».

На фото: Карта высадки десантов. Чёрные стрелки – места высадки.
Карта высадки десантов.jpg

Гольчиков Сергей, историк:
«В тылу советских войск осталось несколько опорных пунктов. Часть из них ночью на 27-е апреля эвакуировали транспорты, но днём немецкие сапёры – десантники потеряли командира.
Генерал Хенке возглавил оборону опорного пункта «Лемберг» в 3-х километрах южнее пролива.
Там находился командный пункт береговой обороны и зенитная батарея.
Пришедший ночью транспорт не мог взять всех, и генерал отказался от эвакуации. Другой возможности он не получил: 27 апреля к 15.30 опорный пункт штурмом взяли советские войска, а генерал Хенке погиб в бою….

В Пиллау последним очагом сопротивления стала цитадель. Артиллерийский обстрел, бомбардировки и даже таран подбитого бомбардировщика не дали результата.
Гарнизон численностью около тысячи человек (данные советские), отбил атаки 1 гвардейской стрелковой дивизии и утром 26.04.45, а днём отклонил ультиматум о капитуляции. Последовал новый штурм».

На фото: Улицы Пиллау. Апрель 1945 года.
Улицы Пиллау.jpg
Улицы Пиллау.jpg (13 КБ) 44522 просмотра

Командующий 11-й гвардейской армией Галицкий Н.К.:
«В разгар боя на НП армии позвонил маршал А.М.Василевский и сказал, что сегодня в 23 часа Москва
(в Пиллау 21 час) готовится дать салют в честь гвардейцев, овладевших важным опорным пунктом – городом и крепостью – Пиллау (Балтийск).
К этому времени крепость должна быть взята.
«Крепость будет взята» – доложил Военный совет армии…..
Большая часть старших начальников из управления и политотдела армии отправилась в части, чтобы помочь организовать этот последний для нас штурм».

На фото: «Пиллау апрель 1945. Переправа».
Пиллау апрель 1945. Переправа.jpg
Пиллау апрель 1945. Переправа_2.jpg

Григоренко М.Г. «И крепость пала» Калининград. 1989. стр.227.
«Все понимали, что особой необходимости брать крепость любой ценой не было – бои шли уже за проливом и на общую обстановку блокированная крепость не влияла.
Но, «видимо, в разговоре с маршалом Василевским, И.В. Сталин выразил неудовольствие по поводу затянувшихся боёв на этом участке фронта (ведь по плану мы должны были овладеть Пиллау (Балтийск) ещё 22.04.45) и пообещал дать сегодня салют. Это было равносильно приказу.
Что мог ответить маршал Василевский?
Конечно же, поблагодарить за доверие и заявить, что «крепость будет в наших руках».
К стенам крепости подтянули десятки орудий большой мощности, танки и САУ «ИСУ-152».
http://may1945pobeda.narod.ru/shturm-m03-6.htm

Гольчиков Сергей, историк:
«С наступлением темноты 1-я гвардейская стрелковая дивизия пошла на штурм. Прямой наводкой самоходные пушки разбили ворота и заграждения».
Пиллау цитадель.jpg
Руины Пиллау.jpg
Командующий 11-й гвардейской армией Галицкий Н.К.:
«Сотни гвардейцев, завалив ров фашинами, досками и различным подручным материалом, прорвались к 5-метровым стенам, проникли в проломы….Начался ближний бой с применением гранат, огнемётов и толовых шашек».
На фото: «Набережная Пиллау – Балтийска в разные годы….»
набережная.jpg
набережная2.jpg
«Ветеран 35-го гвардейского артполка - Лева Полонский, ветеран дивизии, ас - радист, солидный парень, умнейший и смелейший человек».
Полный текст тут…..
http://www.iremember.ru/index.php?optio ... &Itemid=22

1-я московская пролетарская дивизия Толстикова П.Ф. 11гвардейская армия.
«Сколько раз на моих глазах гнали людей, как скотину на убой, взять какую-нибудь высоту 126, 0 или деревушку Козодоевку, которая нахрен никому никогда не была нужна.
Но гнали нас безжалостно на эти высотки и деревушки, под радостные визги штабных «придурков» и политруков –
«Это наш подарок Родине!» к очередной праздничной дате… Пехоту вообще никогда не жалели…
Кому был нужен штурм Пиллау (Балтийск) в конце апреля сорок пятого года, когда немцы сидели наглухо блокированные с суши и с моря в фортах?
Но ведь погнали нас брать этот Пиллау (Балтийск) к 1-му Мая!
16-й гвардейский стрелковый корпус наступал по узкой косе в оконечности Фриш –Гаффа.
Дивизии для наступления ставили в три эшелона. Наша дивизия шла в третьей волне наступавших на Пиллау (Балтийск).
Мы шли и ползли в буквальном смысле по настилу из трупов своих товарищей.
Первые две волны наступавших были истреблены полностью огнем морских и зенитных орудий из фортов базы. Почему не ждали, когда окруженные немцы сами капитулируют?
Кому понадобились эти тысячи неоправданных жертв за десять дней до Победы?
Знаете, мне много раз приходилось принимать участие в разведке боем. И если комбат был порядочный человек и жалел своих солдат, то он жертвовал только одним взводом, посылая его вперед на верную погибель.
При этом в штаб шел доклад – « Батальон несет потери! Прошу разрешение на отход на исходные позиции!».
Но если рядом с комбатом стоял замполит, или «особист», или проверяющий из штаба полка и дивизии, то весь батальон шел под нож…».

На фото: «Гвардейцы 11 стрелковой дивизии у пролива Зее Тиф, Пиллау. Апрель 1945 год».
Гвардейцы 11 стрелковой дивизии у пролива Зее Тиф.jpg
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Овсянов А. историк - краевед:
«К исходу 25 апреля 1945 года войска 11-й гвардейской армии под командованием генерал-полковника Галицкого взяли город Пиллау (Балтийск) и высадили десант на косу Фрише (Балтийская).
Однако гарнизон цитадели города, продолжал ожесточённое сопротивление.
Попытка штурмом овладеть цитаделью утром и вечером 25 апреля успеха не имела.
Фронтальный и фланговый огонь с бастионов и равелинов лишал атакующих и подрывников – сапёров безопасного «мёртвого» пространства.
Три въезда в цитадель были забаррикадированы изнутри кирпичом и бетонными блоками, прикрыты огнём из входных амбразур. Прямые попадания авиабомб и крупнокалиберных снарядов не причиняли стенам и покрытиям существенного вреда.
На предъявленный ультиматум о капитуляции начальник гарнизона цитадели ответил отказом, обрекая почти тысячную группировку войск на уничтожение.
В этот день наши наземные войска, приготовившиеся к атаке цитадели, были свидетелями подвига авиаторов. Экипаж нашего бомбардировщика с несброшенными бомбами, лишившись прикрытия истребителями, был подбит вражеским Fw-190 и стал терять высоту.
Экипаж направил горящую машину на цитадель, где мощным взрывом были уничтожены орудийный и пулемётный казематы и вызвана детонация склада боеприпасов.
Впоследствии удалось установить, что это был экипаж гвардии старшего лейтенанта Н.И. Прозванченкова из 135-го гвардейского Таганрогского Краснознаменного авиационно-бомбардировочного полка».

Воробьёв Е.Г. участник штурма цитадели:
«Ей-богу, мы не удивились бы, если бы из бойниц цитадели Пиллау торчали пищали и старинные фузеи, если бы между зубцами стены прятались рыцари в кольчугах, вооружённые копьями, алебардами, мечами, а на головы осаждающих полилась кипящая смола».

Овсянов А. историк-краевед:
« Под покровом темноты, после мощного огневого налёта по воротам, баррикадам, равелинам и бастионам войны 1-й Московско-Минской пролетарской дивизии полковника Толстикова П.Ф. бросились на штурм цитадели и овладели ею. К 23.00 26 апреля были подавлены последние очаги сопротивления противника.
Победа далась очень дорогой ценой, хотя и половина вражеского гарнизона была уничтожена».

На фото: «Пролив Зее Тиф, Пиллау – Балтийск 1945 – 2005»
Пролив Зее Тиф, Пиллау – Балтийск 1945 – 2005.jpg
Пролив Зее Тиф, Пиллау – Балтийск 1945 – 2005_2.jpg
Гольчиков Сергей, историк:
«К назначенному времени последние очаги сопротивления были подавлены.
Впрочем, по официальной советской истории, Восточно-Прусская операция завершилась ещё накануне, 25 апреля.
На косе Фрише-Нерунг быстро завершить боевые действия советским войскам не удалось.
11 гв. армия продолжала бои до 30 апреля, после чего была выведена во второй эшелон (очень большие потери).
По оценкам немецких участников, бои в западной части Замландского полуострова привели к самым большим, по отношению к численности войск, потерям за всю войну.
По советским данным с 20-го по 30-е апреля 1945 года 11 гв. армия уничтожила более 8 тысяч и взяла в плен 15902 солдата и офицера (Галицкий «В боях за Восточную Пруссию»).
Безвозвратные потери 11 гв. армии – около 8 тысяч человек («Пиллау-Балтийск прошлое и настоящее» Янтарный сказ.2000).
Бои на косе продолжили 96-я и 194-я дивизии 48 армии, 4-я штурмовая инженерно-сапёрная бригада, 343-й гвардейский тяжёлый и 1050-й самоходно-артиллерийские полки, различные части усиления , в том числе штрафные: 10-й отдельный батальон, 2 –я и 191-я отдельные штрафные роты.
Среди погибших 2-го мая 1945 года числится даже лейтенант воздушно-десантной дивизии.
Эти войска получили мощную поддержку авиации и артиллерии. Спустя неделю, в бой дополнительно ввели 17 стрелковую дивизию.
Дивизион тральщиков производил перевозки войск, вооружения и техники, а речные бронекатера вели огневую поддержку.
Вытесняя противника в дельту реки Висла, советские войска прошли почти всю косу. Окончание военных действий застало советские части перед посёлком Боденвинкель (Польша) у основания косы».

На фото: «Набережная Пиллау. Апрель 1945 года».
Набережная Пиллау. Апрель 1945 года.jpg
Оперативная сводка за 3 мая 1945 года:
«В течение 3 мая юго-западнее города и порта ПИЛЛАУ войска 3-го БЕЛОРУССКОГО фронта продолжали вести бои по очищению от противника косы ФРИШ НЕРУНГ и заняли населённые пункты КАЛЬБЕРГ ЛИП, КАЙЗЕРХОФ».
http://victory.mil.ru/war/sib/1945.05.html

Ханс Шойфлер, участник боёв на косе Фрише - Нерунг. «Das ende zwischen» 2005.
«Арьергадные бои на косе Фрише-Нерунг (Балтийская) продолжались недолго, так как советские войска, превосходившие нас в технике и имевшие достаточно боеприпасов, скоро вышли к Нёйкругу.
Бронированная группа 4-й танковой дивизии принимала самое активное участие в этих кровопролитных боях.
Почти безоружные солдаты в изношенной форме, с потухшими глазами на серых лицах, в которых отражался ужас, и днём и ночью спешили на запад по ухабистым бревенчатым настилам вдоль косы Фрише-Нерунг. Это были оставшиеся в живых солдаты немецкой 4-й армии, разгромленной в Восточной Пруссии – с Земландского полуострова, из Кёнигсберга, которым где-то как-то самыми невероятными путями удалось избежать плена или смерти на берегах бухты Фришес – Хафф.
Прибывали всё новые и новые раненые в почерневших от крови бинтах. Но они так торопились, что ни один не хотел остановиться для перевязки, у них не было времени даже передохнуть, сделать глоток воды из армейской фляжки перекусить куском хлеба и выкурить сигарету. Какой-же ужас они, должно быть, пережили.
Назад, назад! Чтобы не терять времени, чтобы поскорее оказаться подальше от этого шквала из стали и свинца, подальше от фронта! Это было их единственным желанием. Они ещё не знали, что здесь был сплошной фронт, без начала и без конца.
Наш танковый батальон 29 апреля был скрытно выдвинут вперёд для прикрытия 4-го танкового разведбатальона, увязшего в боях в районе Фёглерса. В ходе кровопролитных оборонительных боёв, от одного рубежа к другому, мы постепенно отступили к Кальбергу, который был сдан 3 мая. Тут уж в бой пришлось вступить нашему 12 панцергренадёрскому полку.
К 7 мая от 1-го батальона 35-го танкового полка нас имелось всего 80 человек с двенадцатью совершенно раздолбанными танками, к которым оставалось лишь немного горючего и несколько снарядов. Все эти жалкие остатки были сконцентрированы под Боденвинкелем, у самого основания косы Фрише-Нерунг.
Теперь мы действовали в составе 7-й баварской пехотной дивизии, которая до этого времени отражала все советские атаки на «водном фронте».
Позиции здесь были хорошо оборудованы. Через каждые четыре-пять километров косу от Балтийского моря до бухты Фришес-Хафф пересекали траншеи. Две или три из этих позиций были оборудованы заблаговременно. Советы обрушили на эти траншеи всю свою огневую мощь и буквально сровняли их с землёй, оставив от них лишь просеки в лесу. Страшнее всего были корчеватели деревьев «Baumkrepierer». Так мы прозвали снаряды с особо чувствительным взрывателем, который детонировал при малейшем соприкосновением с ветвями деревьев. Их осколки, разлетавшиеся веером вниз, делали опасным любое передвижение по земле, так как укрыться от них можно было лишь в траншеях или за бронёй танков. И даже каждая вылазка, чтобы подобрать тяжелораненых, оборачивалась всякий раз новыми жертвами. Горе тому, кто был ранен на участке другого подразделения!
Только вечером 6-го мая последние беженцы были эвакуированы».

На фото: Участник сражения за косу.
Участник сражения за косу.jpg
Карта: красные стрелки – направление атак красной армии. Синие стрелки – направление эвакуации немецких войск.
Карта. красные стрелки – направление атак красной армии. Синие стрелки – направление эвакуации немецких войск.jpg
Б.Бялик «Коса Фриш-Нерунг».
«Чем ближе к концу, тем яростнее сопротивление гитлеровцев…. Особенно жестоким стал 8-го мая 1945 года бой на подступах к пристани. Судьба её решила судьбу тех, кто надеялся бежать с косы в последнюю ночь, перед чёрным для фашистов утром капитуляции. Этот день был полон потерь…Один из танков, вырвавшись из рощи, успел послать в сторону траншеи два снаряда и тут же загорелся. Но другой, обогнав нас, въехал на высотку и стал в упор расстреливать немецкую траншею, пока не вспыхнул тоже. Я не видел третьего танка, но услышал, как смолк у меня за спиной шум его мотора.
Мы овладели траншеей, а затем с ходу захватили пристань и окружавшие её блиндажи. Можно было спокойно ждать конца.
Спокойно! Пришла темнота, но темноты не было. Казалось, схватились в рукопашную наша артиллерия и артиллерия врага. Если бы мне тогда сказали, что снаряды сталкиваются в воздухе – я бы не удивился….
И вдруг всё оборвалось. Прогудел в полуночном небе последний, посланный издалека снаряд, ухнул вдалеке последний разрыв, и стало странно темно и фантастически тихо.
А потом в этой тишине стали возникать звуки – новые, непривычные…Что это? Неужели плещутся волны? Восемь дней наступали мы по берегу моря – и не слышали моря».

На фото: Немецкие войска капитулируют на косе Фрише – Нерунг. 9мая 1945 года.
капит1.jpg
капит2.jpg
Бруно Винцер, командир противотанкового дивизиона 551 дивизии народных гренадёров.
«Солдат трёх армий» Прогресс 1971 стр.280

«Всё больше сужался «котёл» на Земландском полуострове. В некоторых пунктах целые роты бросали оружие и перебегали к русским.
Остатки нашей дивизии были оттеснены за Пиллау (Балийск) на узкую косу, где нельзя было спрятаться от налётов советской авиации, а в дюнах невозможно было оборудовать какие-либо позиции.
Советские бомбардировщики, базировавшиеся в Браунсберге (Бранёво ПНР) и Хейлигенбайле (Мамоново), летели через залив и сбрасывали свои бомбы на хорошо различимые цели, возвращались, чтобы загрузиться, и снова бомбили нас без передышки.
Было, кажется, первое мая, когда меня вызвали в штаб дивизии, где начальник оперативного отдела кратко обрисовал ситуацию. Нужно было с максимально возможной быстротой оттянуть остатки наших подразделений и погрузить на военный паром. Из Берлина получен по радио приказ перебазироваться в Данию, где дивизия будет заново укомплектована.
В этот момент я думал только о том, что появилась возможность убраться из этого ада.
На следующий день перед вечером, наконец, у берега появились паромы.
Их до края заполнили остатками нашей дивизии, так что паромы – по горло погрузились в воду.
В предвечерних сумерках вслед за тральщиком они двинулись в путь, взяв курс на Данию. Во время переправы мы не видели ни одного советского самолёта».

На фото: Немецкие войска эвакуируются на косу Хель. Балтийское море. Май 1945 года.
Немецкие войска эвакуируются на косу Хель.jpg

Курт Типпельскирх «Geschichte des zweiten weltkriegs» Bonn 1954, участник событий:
«На косе Фрише-Нерунг наряду с переправленными туда уцелевшими защитниками Земландского полуострова и остатками 4-й армии скопились бесчисленные толпы беженцев. Спасаясь от настигавшей их повсюду волны русских войск, они бежали сюда частично из Данцига, частично из Восточной Пруссии.
Русские самолёты беспрерывно наносили удары по этой косе. Русские форсировали залив Фришес-Гаф и перерезали узкую косу с целью отрезать ушедшие из Пиллау (Балтийск) немецкие части. Однако немцы в порыве безумной ярости сумели прорваться.
9 мая остатки разбитых немецких армий капитулировали.
Полная потрясающего трагизма борьба за Восточную Пруссию завершилась».

Оперативная сводка за 11 мая:
Войска 3-го БЕЛОРУССКОГО фронта закончили прием капитулировавших соединений и частей немецких войск в районе устья реки ВИСЛЫ и проводили прочесывание занятой территории, очищая ее от оставшихся мелких групп и отдельных солдат противника. Всего принято более 20.000 пленных немецких солдат и офицеров и 3 генерала. Учтены следующие трофеи: самолетов — 50, танков и самоходных орудий — 20, полевых орудий — 300, миномётов — 134, пулемётов — 2.500, винтовок и автоматов — 15.000, бронетранспортеров — 53, автомашин — 5.912, радиостанций — 30, лошадей — 1.570.
http://victory.mil.ru/war/sib/1945.05.html

Подборка фотографий:
«Капитуляция немецких войск на косе Фрише - Нерунг. 9мая 1945 года».
капит3.jpg
капит4.jpg
капит5.jpg
капит6.jpg
Так была закрыта последняя страница этой великой войны – на берегу Балтийского моря…

На фото: Балтийская коса. 2006.
Балтийская коса. 2006..jpg
МёбиуС
Дитя Роминты
Сообщения: 6121
Зарегистрирован: 17-03-2006 13:33:04
Благодарил (а): 3402 раза
Поблагодарили: 2054 раза

Сообщение МёбиуС »

Описание событий на косе и в Пиллау в 20-х числах апреля 1945 г.
Major Dieckert/GeneralGrossmann "Der kampf um Ostpreussen"
"Все воинские части стоявшие на передовой усердно занимались своими позициями. Военно-строительные батальоны, сапёры и фольксштурм копали противотанковые рвы и создавали отсечённые позиции. Усилия при этом направлялись, прежде всего, на то, чтобы прикрыть путь отхода на Пиллау. Вокруг Фишхаузена тянулась единая полевая позиция. Более сильно была оборудована отсечённая позиция у Тенкиттена (крест Адальберта сняли, чтобы он не мог служить ориентиром для русской артиллерии). Были выкопаны глубокие противотанковые рвы пересекающие косу севернее Лохштедта и Нойхаузера. Последняя отсечённая позиция пересекала косу севернее Пиллау. Протяжённость каждой позиции составляла 2 – 3 км., так что имевшихся в распоряжении воинских частей было достаточно для размещения на них. Однако по этим тонким оборонительным позициям должен был быть сконцентрирован огонь тысячи и более стволов русской артиллерии.
22 марта комендантом крепости Пиллау был назначен генерал Хилл со штабом XV корпуса. Ему предстояла оборона территории крепости Пиллау вплоть до Тенкиттенской отсечённой позиции. Правда земляные укрепления крепости со старинной цитаделью больше не соответствовали требованиям предъявляемым к современным крепостям. Однако тяжёлые орудия береговой артиллерии обеспечивали хорошую защиту от наступления со стороны моря. Усиливал возможности обороны также аэродром Нойтифа, допускавший посадку обычных и гидросамолётов и оборудованный позициями зенитных пушек и подземным бункером.
На участке косы протяжённостью лишь 30 км. перед Пиллау теснились остатки воинских частей с Земланда, подчинённые коменданту крепости Пиллау. Основной заботой оставалась транспортировка бесчисленных раненных и беженцев.
Всё делалось для того, чтобы по возможности дольше удерживать последнюю отсечённую позицию севернее Пиллау. Требовалось выиграть время. И это удалось. Десять дней потребовалось противнику, чтобы, имея сильное превосходство на земле и в воздухе, преодолеть участок от Тенкиттена до Нойхаузера, протяжённостью лишь 12 км. <…> На этой земле, покрытой лесом, перекопанной противотанковыми рвами, шёл продолжавшийся с 21 по 23 апреля ожесточённый бой. Старинный замок Лохштедт превратился в основной очаг сопротивления. Здесь стояли до последнего остатки 18-го зенитного дивизиона и береговой батареи Лохштедта. В ночь на 24 апреля русские заняли в ожесточённому бою, сражаясь за каждый дом, Нойхаузер. И вот, теперь, начался бой за саму крепость Пиллау.
В распоряжении коменданта крепости генерала Хилла, разместившегося со своим штабом в остатках цитадели, имелось множество «групп боевой готовности» составленных из остатков земландских дивизий, в числе которых, тем не менее, было лишь немного настоящих бойцов. В течении десяти дней они участвовали в бою, и после ночной бомбардировки им не было предоставлено никакого отдыха. Целую неделю на город рушился шквал авиабомб и снарядов. Пиллау I, Пиллау II и Камстигалл, порт – всё было превращено в поле, покрытое развалинами, охваченными пожарами, которые в последние дни никто не тушил.
24 апреля, утром противник вышел к внешней линии укреплений. Особенно бойко и самоотверженно боролись части 21-й дивизии. Снова возникали отдельные очаги сопротивления. В Плантаге бушевали ожесточённые бои. В течение дня противник прорвался танками по берегу моря через последний рубеж обороны и проник в город. Обе береговые батареи – Камстигалла и Северного мола – вели огонь до последнего снаряда и были потеряны. Моряки с «Зейдлица» держались на Северном молу. Всё ещё находились смелые солдаты, в числе которых были и морские пехотинцы, прикрывавшие отход через пролив Тиф. Введённая в бой 83-я дивизия, под командованием опытного военачальника генерала Венглера, переброшенная ещё вечером 24 апреля в Пиллау из Гелы, прибыла слишком поздно, чтобы суметь что-либо изменить. Генерал Венглер был убит.
Дольше всего, якобы ещё и 25 апреля, смогла продержаться старая часть Пиллау и узкая полоска Плантаге, примыкающая к Северному молу. Так подошёл к печальному концу бой за старую морскую крепость Пиллау.
<…>"

И оттуда же, отдельно про косу -
"По словам последнего морского коменданта Пиллау капитана первого ранга Штробеля, генералу Генке удалось из солдат различных частей вермахта в предрассветных сумерках организовать боевую группу. Противник, который вскоре после многочасового ураганного обстрела произвёл высадку в Нойтифе, обошёл и блокировал батарею, в защите которой и участвовал Генке, кроме участка морского берега. В надежде на то, что ночью подойдут катера, группа ответила отказом на предложение противника сдаться, и продолжала вести бой, хотя только одно зенитное орудие могло стрелять. Один из однополчан рассказывал: «Не смотря ни на что, генералу Генке, который сражался как лев, удалось не дать противнику попортить свою шкуру не только до ночи, но и до второй половины следующего дня». 27 апреля в 15.30 часов батарея пала и генерал Генке погиб в ближнем бою.
В то самое время, когда батарея в Нойтифе бесстрашно вела свой последний бой, противник, воспользовавшись замешательством, возникшим по обе стороны пролива в Пиллау, как со стороны моря, та и залива высадил на косу десант с быстроходных катеров. Встреченные слабым огнём из всех орудий, обе группы нападения захватили побережье. Тем не менее при высадке десанта не удалось добиться полной одновременности, а также полной внезапности. Поэтому противнику не удалось осуществить своё намерение – полностью отрезать переправившиеся на северную оконечность косы остатки воинских частей. Хотя угроза с тыла вызвала большое замешательство, последние части 83-й дивизии смогли в ту же ночь прорвать в южном направлении линию русского заграждения. Вследствие этого снова обрели свободу сотни офицеров и солдат уже оказавшихся в русском плену."


Усё вручную перепечатно из книги. Прочитал всю, книга здоровская, немного не превычно читать слово "противники, враг", сразу думаешь про немцев, а относится это к русским. Но книга сильная, впечатлила.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

П.Н. Кузьменко
Книга о боевых свершениях
31-й (б. 328-й) Гвардейской Витебской
ордена Ленина Краснознаменной
ордена Суворова II степени
стрелковой дивизии

Накануне победы

...После завершения боев в Кенигсберге дивизия недолго находилась во втором эшелоне. Ей предстояло преодолеть особые трудности на под­ступах к военно-морскому порту и крепости Пиллау. Пиллаусский полу­остров представляет собой узкую ленту суши длиной около 15 километров и шириной от 2 у основания до 5 километров у южной оконечности, по­росшую густым мрачным лесом. Дюнные берега непригодны для движе­ния тяжелой техники, на узком полуострове невозможно было маневрировать и войсками. Сбить противника возможно было только лобовым ударом. К тому же пошли проливные дожди, туман застилал все пространство.
Противник располагал на полуострове шестью оборонительными по­зициями, удаленными одна от другой на 1-2 километра. На северной ок­раине Пиллау стоят четыре крепостных форта и морская крепость. На северном берегу косы Фрише Нерунг - два форта и в глубине шесть обо­ронительных позиций. На полуострове гитлеровцы соорудили три глубоких противотанковых рва, пересекавших всю ширину полуострова. Обо­рона имела несколько линий проволочных заграждений, минных полей, множество траншей и ходов сообщения. Сюда были оттянуты остатки Восточно-Прусской группировки войск свыше 65 тысяч человек (с уче­том войск на косе Фрише Нерунг).
Каждый квадратный метр земли перед укреплениями был пристре­лян полевой артиллерией и орудиями морских кораблей.
Плотность живой силы, танков, орудий и минометов у противника была невиданной. Противника поддерживали 37 артиллерийских и 10 ми­нометных батарей, до 50 танков и штурмовых орудий. 3-4 боевых кораб­ля209 Гитлеровцы эвакуировали из Пиллау все. что удалось.
Боевые порядки 11 -й гвардейской армии были построены в несколь­ко эшелонов. Всю ночь на 18 апреля под проливным дождем, преодоле­вая слякоть, а местами утопая по колено в грязи, части дивизии вышли в исходное положение и к утру 18 апреля сменили части 103-го стрелкового корпуса 2-й гвардейской армии.
Но в наступление в этот день не перешли. Все части 16-го гвардейско­го стрелкового корпуса не были готовы к наступлению. Артиллерия от­стала, вымотанные трудным переходом уставшие роты подходили в район сосредоточения отдельными группами. Дороги были плотно забиты вой­сками, брошенными автомашинами различных марок из разных госу­дарств. Их было тысячи от огромных тупорылых грузовых до малолитражных легковушек. Там были и мотоциклы и велосипеды. Все это стояло или покосившись или валялось в грязной топи. Вторые сутки гвардейцы не получали горячей пиши. А главное - на полуострове был плотный туман, видимость нулевая. О поддержке авиации не могло быть и речи.
Несмотря на это командующий армией генерал К.Н. Галицкий при­казал наступать.
В 11 часов 20 апреля батальоны полков первого эшелона поднялись в атаку после жидкой артиллерийской подготовки, длившейся не более 20 минут. Однако первая атака, за ней вторая развития не получили. Недо­оценив возможности тщательной разведки, командиры частей не улови­ли хитрости противника. Артподготовка велась по опушке леса, а траншеи противника были сдвинуты вперед на 150-200 метров. Снаряды без пользы разрывались на пустом месте на опушке леса. Недочеты разведки повлекли за собой большие неоправданные потери. До позднего вечера вели бои за первую и вторую траншеи. Понесли колоссальные потери, но первой позицией так и не овладели. Атака по всему фронту захлебнулась. С утра следующего дня вводом в бой вторых эшелонов возобновилось наступле­ние. 21 апреля противник сильным артогнем и силой до роты пехоты к 20 часам 10 минутам задержал батальоны 95-го полка. Они залегли и только через полчаса контратака была отражена. 45 солдат и офицеров против­ника оказались в плену.
За три дня непрерывных боев, неся большие потери, части 16-го кор­пуса смогли выйти только к противотанковому рву в самой узкой части полуострова южнее Детского курорта. В этих боях 22 апреля погибли на своем наблюдательном пункте командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса генерал С.С. Гурьев и командующий артиллерией корпуса пол­ковник С.И. Полецкий. Оба Герои Советского Союза.
После печальной, но уже привычной процедуры похорон командиры 1-го и 3-го батальонов 95-го полка Г.П. Яшкин и Ф.И. Кучеренко сидели на опушке леса в ста метрах от новых братских могил и молча угрюмо маленькими глотками опорожняли из фляг положенное водочное доволь­ствие, закусывая крепкими, как камень, сухарями.
"Федя, сколько ты потерял в этой мясорубке?" - тревожно спросил Яшкин у Кучеренко.
"Ты лучше спроси, сколько осталось... Из трехсот человек только сто
десять", - дрожащим голосом ответил тот.
"А у меня и того меньше..."
Словно подслушивая их мысли, на опушке леса появился на серой пятнистой лошади полковник Павел Афанасьевич Лещенко. Небольшо­го росточка, щупленький. осунувшийся. На уставшем его лице заметно выступала серая щетинка. Война даже его заметно надломила.
"Поминки справляете? Туды вашу мать... Научились бы лучше вое­вать!..."
На горячность командира полка не обижались. Он быстро отходил и даже иногда извинялся. Вот и на сей раз, после непродолжительной пау­зы, он уже в доброжелательном тоне продолжал:
"Не доволен нами командующий, грозит всех строго наказать. Спа­сибо Бурмакову и Семенову, новому командиру корпуса. Они на нашей стороне, защищают, как могут ..."
"Чтобы наказывать, большого ума не надо", - вспылил Яшкин.
"А вот зачем в эту проклятую горловину, в пасть дракона бросать безрассудно людей со слабой поддержкой, подумать бы полководцам надо."
"А ты скажи Галицкому это сам", - прервал его Лещенко.
"И скажу, если встречу, но, к сожалению, я его ни разу не видел в нашем полку и вряд ли увижу."
"Ну ладно вам... быстрее приводите в порядок свои батальоны, к вечеру получите пополнение."
19 апреля противнику удалось вклиниться в разрыв между 95-м и 99-м полками, окружить блиндаж 2-го батальона 99-го полка майора В.А. Бурова, в результате чего 15 гвардейцев было потеряно, а майор Буров и заместитель командира 99-го полка по строевой подполковник А.П. Ла­гунов в связи с тяжелыми ранениями вышли из строя.
В течение шести дней с 18 по 24 апреля шло ожесточенное сражение на перешейке без заметных результатов. Дивизия то наступала, то отво­дилась во второй эшелон для пополнения.
Немного отдохнув и пополнившись, 24 апреля после часовой артил­лерийской подготовки в 10 часов дивизия вновь перешла в наступление, взломала вражескую оборону и за два часа полностью очистила поселок Нойхойзер. К вечеру, преодолевая 8 траншей, части дивизии заняли ряд железобетонных бункеров форта "Плантанге" на северной окраине Пиллау, стадион, западную окраину Пиллау, часть Цитадели. К этому време­ни 1-я гвардейская мотострелковая дивизия атаковала город с севера.
Низко стелятся рваные облака. Шквальный порывистый ветер гонит моросящий туман. Видимость заметно слабеет. Но для гвардейцев нет преград непреодолимых. Не все шло гладко. Командир противотанковой батареи старший лейтенант И.И. Аринушкин после взрыва снаряда дол­го падал. Его подняло взрывной волной и выбросило в огромную ворон­ку метров шесть в диаметре и метра четыре глубиной. Уже лежа на дне воронки, он еще долго "падал". Когда очнулся и поднялся на ноги, шуме­ло - гудело в его голове. На плечах не осталось погонов, не было шапки на голове, но сам-то цел. Боль в голове, особенно в левом виске.
Боль до тошноты. Кругом воняло толовой смрадью. Резь в глазах, все лицо в мелком песке. Аринушкина из воронки вытащил старший сержант К.А. Рогов. Он же вытащил из воронки его шапку и погоны. Через час Аринушкин вновь командовал батареей. Повезло ему. А ко­мандиру батальона капитану Спротикову не повезло: не прошел он несколько шагов, как пронзительный свист резанул слух. Раздался взрыв. Когда дым рассеялся, безвольно распластав руки, неподвижно лежал командир батальона. В правой его руке была зажата топогра­фическая карта с жирными пометками красным карандашом. Не по­везло и заместителю по политчасти командира 3-го батальона 97-го
368


полка старшему лейтенанту М.И. Машкову. От бомбежки он спрятал­ся под танк, а танкист от той же бомбежки решил отвести танк в укры­тие - тело Машкова превратилось в месиво...
25 апреля. Утро тихое До жути тихое. Над проливом Зеетиф витал легкий дымчатый туман. Легко шурша и хлюпаясь, набегали на берег косые волны. До города подать рукой. Изрытая окопами, израненная взры­вами бомб, снарядов и мин, перепаханная траками танков земля обрече­но терпела над собой насилие варваров. Среди вывороченного песка, густо перемешанного с глиной, зеленеют заплаты из луговины и невысоких кур­чавых сосновых рощ.
Солнце будто остановилось над полем боя освещая неразбериху раз­рушений. Окутанные темными тучами дыма и зелено-желтой пылью, тан­ки, как катера на волнах, качаясь и переваливаясь с боку на бок. стремительно двигаются через ров. Натружено урча, гудят моторы, со звоном лязгают гусеницы. А в воздухе в два яруса самолеты. Сверху ПЭ-2, а внизу "Илюшины". Резко и терпко пахнет толовой гарью и порохом. То и дело раздаются дробные выстрелы пушек и гаубиц.
Уже к первой траншее противника подходят гвардейцы, ведя огонь на ходу. Дробно, зло бьют пулеметы, им вторят автоматы, отрывисто и хлестко.
Впереди желтеют вражеские траншеи. Летят дружно гранаты в око­пы гитлеровцев, со скрежетом разрываясь на мелкие осколки, ищущие свои жертвы, разрываясь хлопками, заглушаемые стонами пораженных. Вздымалась черными султанами комьев и густой пыли земля. И вот уже по переднему краю противника гремит гвардейское "Ура".
Продолжая наступление ночью, не ввязываясь в бой за город, диви­зия вдоль берега моря вышла к проливу, овладев двумя фортами, при­крывающими город с юго-запада. Выходом к проливу было завершено окружение Пиллау, на улицах которого шел бой. Жестокий и напряжен­ный. Его вели гвардейцы 1-й мотострелковой дивизии, сражаясь в центре города и вытесняя противника со Звездного форта. Ранним утром гарни­зон крепости Пиллау капитулировал.
На косе Фрише Нерунг оборонялись части Четвертой полевой армии - 5 пехотных дивизий, остатки двух танковых и нескольких пехотных ди­визий, ранее разбитых на Земландском полуострове. Общая их числен­ность составляла 35000 человек, имевших на вооружении свыше 250 орудий, до 275 минометов и до 50 танков и самоходных орудий. Кроме того гитлеровцы могли использовать авиацию и корабли. Большие запасы продуктов, боеприпасов и различного снаряжения позволяли держать длительную оборону. Географическое расположение косы (длиной 70, шириной от 0,5 до 2 километров) не позволяло действовать крупными силами, использовать маневр. Рыхлые пески, покрывающие косу, затруд­няли движение танков, артиллерии. Лесистая местность облегчала подго­товку нескольких оборонительных промежуточных рубежей, подступы к которым прикрывались минными заграждениями, лесными завалами и противотанковыми рвами211.
У пролива генерал ИД. Бурмаков вызвал командира 1-го батальона 99-го полка и поставил перед ним задачу: форсировать пролив и захва­тить плацдарм на косе Фрише Нерунг. Капитан Чураков был известен в дивизии как смелый, решительный, инициативный командир. В белорус­ской операции, командуя ротой, он смело вырвался вперед и вел за собой весь батальон, был ранен. После излечения вернулся в родную дивизию, стал командовать батальоном. Ему командир дивизии поручил это не­легкое задание-форсировать шестисотметровый пролив.
"Даю вам две амфибии. До утра овладеть плацдармом и обеспечить переправу главных сил!"
- приказал генерал.
Когда капитан Чураков готовил первый эшелон десанта на косу Фри­ше Нерунг. комсорг 99-го гвардейского стрелкового полка лейтенант А.М. Рыбкин, командир пулеметного расчета старший сержант Хмара обнару­жили бесхозную надувную лодку.
Чья она - наша или противника, они не знали, но они знали, что раз­ведать берег косы не мешает, и в этом им поможет лодка. Проявив ини­циативу, Рыбкин и Хмара, с ними два солдата на этой лодке поплыли в неизвестность. Скоро лодка уткнулась в твердь волнореза на середине пролива Зеетиф. По волнорезу они осторожно проникли на берег косы. Противника там не обнаружили.
Рыбкин послал на лодке одного бойца сообщить в штаб полка, что берег косы пуст, а трое оставшихся укрылись среди молов на берегу, ожи­дая десанта Чуракова.
Первый эшелон Чураков составил из стрелкового взвода, усиленно­го пулеметами и одним минометом. Тяжело груженные машины-амфи­бии "Джемси" вошли в воду. Натружено урча моторами, они шли к неизвестному берегу. Близился рассвет. Ясно обозначались низкие песча­ные берега косы Фрише Нерунг.
Сжимая оружие в руках, гвардейцы батальона Чуракова тревожно и пристально вглядывались во вражеский берег. У каждого в голове неотвязная мысль: "Что там впереди? Схватка? Или, благодаря стремитель­ности и внезапности удастся захватить плацдарм без боя". Угрюмый бе­рег загадочно молчал. Тупоносые машины-амфибии с разбегу ткнулись в прибрежный сырой песок.
Одно мгновение, и десант рассыпался в цепь, изготовился к бою, при­крываясь дюнами. Плацдарм 40-50 метров захвачен, амфибии отправи­лись за следующей группой.
Рассвело. По дороге из леса показалась длинная колонна. Сомнений не было - это шли немцы. Около 300 человек двигались беспечно, никак не ожидая, что здесь могут быть русские: с того берега из Пиллау явствен­но доносились звуки боя.
Затаив дыхание, судорожно вжавшись в песок, бойцы ждали коман­ды, но командир медлил: слишком неравные силы - фашистов в десять раз больше. Завязывать бой бессмысленно и опасно. И Чураков решил: его замполит А.Р. Шехтман в совершенстве знал немецкий язык, пусть он предложит им сдаться в плен. Конечно фашисты могут расстрелять его, но ... иного выхода не было. Чураков обменялся с ним двумя фразами, тот молча кивнул. И гвардейцы стали ждать.
" Действуй!" - сказал Чураков. когда до головы колонны осталось не более 50 метров.
Абрам Рувимович Шехтман с пистолетом в руке вскочил на камень и крикнул:
"Ахтунг, ахтунг! С вами говорит представитель Советского ко­мандования. Вы окружены. Сопротивление бесполезно, бросайте оружие. Добровольно сдавшимся в плен гарантируется жизнь".
Высокая фигура политрука на камне, энергичный уверенный голос и красноречивый жест руки, а позади него горстка солдат. И лишь тихо плескались о гранит холодные волны пролива.
Фашисты, казалось, оцепенели. А гвардейцы, затаив дыхание, боя­лись бандитского выстрела в грудь политрука. Но, к счастью, выстрела не последовало. От неожиданности гитлеровцы остановились. Ряды их смешались.
Шехтман требовательно повторил сказанное. Теперь уже в толпе сол­дат распавшейся колонны послышались грубые окрики, команда. Офи­церы пытались привести в боевой порядок свои распавшиеся подразделения. Но солдаты упрямо не слушались, они торопливо проби­вались вперед, бросали оружие. Офицеры, убедившись, что власть над подчиненными окончательно потеряна, так же торопливо стали срывать с себя планшеты, оружие и бросать все на песок.
Чураков через Шехтмана приказал пленным подальше отойти от ору­жия... "Что делать дальше? - тревожно думал он. Такая масса гитлеров­цев, увидев горстку солдат, могла опомниться, вновь захватить оружие и тогда...".
Принято решение: в первую очередь, отделить офицеров от солдат, чтобы лишить их возможности влиять на подчиненных, если они. придя в себя, попытаются активно сопротивляться.
Пленных офицеров оказалось 37. В это время подошли амфибии со следующей группой. Чураков решил отправить офицеров в Пиллау. И это было самым правильным решением. Подошли еще три амфибии. Вско­ре весь батальон Чуракова был на плацдарме.
Смелость и находчивость наших командиров обеспечили бес­кровную победу над многократно численно превосходящим против­ником. Батальон Чуракова быстро овладел поселком Нойтиф. За подвиг по овладению плацдармом награждены: Чураков орденом Ленина. Шехтман - орденом Богдана Хмельницкого, Рыбкин и Хмара - орденом Красного Знамени. Вскоре 95-й и 99-й полки про­рвали оборону противника, пересекавшую косу в наиболее узком месте и соединились на балтийском берегу с морским десантом, в котором участвовал морской офицер Грумбков Олег Павлович, ныне контр-адмирал в отставке.
Коса Фрише Нерунг представляла собой кошмар: воинские части, женщины, старики и дети все смешались. Между ними не всегда осторож­но передвигались танки, виллисы-амфибии и другие машины, стреляли орудия, строчили пулеметы и автоматы, а советские бомбардировщики беспрерывно бомбили косу, немецкие корабли обстреливали косу круп­нокалиберной артиллерией.
Бомбы и снаряды разрывали людей в клочья, уцелевшие с неистовы­ми криками проклинали Сталина, Гитлера. Василевского, Галицкого. весь мир и в панике бежали сами, не зная куда, давили друг друга. Толпы ки­дались к стоявшим лодкам, кораблям, но и капитаны кораблей не знали, куда плыть.
На берегу косы Фрише Нерунг валялись трупы немцев и гвардейцев. Там был сплюснутый почти ушедший в землю наш истребитель и возле него останки летчика (одна только грудь) с орденами Ленина и Красного Знамени на груди. Последние были без колодок. Это значит, что он был награжден еще в начале войны и мало, очень мало дней не дожил он до Победы.
Повсюду были следы прошедшего сражения: воронки, разбитые ав­томашины, танки, орудия, двуколки, убитые лошади, люди, ящики из-под снарядов, патроны, снаряды, амуниция, обмундирование, разрушенные блиндажи, жилища и многие другие признаки прошедшего сражения. Даже воздух имел особый непередаваемый запах войны. На косе погиб и близкий друг командира взвода управления батареи И.А. Сысоева офицер батареи Саша Шилин из Свердловска, где ос­тались его жена и двое малолетних детей.
Учитывая особую сложность боев на косе и большую насыщенность вражеских войск. Василевский приказал Галицкому и морякам высадить на косу десанты войск. Еще боеспособные части Четвертой полевой ар­мии сражались с яростью обреченных и отбивали многие попытки десан­тов высадиться на косу, топили корабли и баркасы, а разрозненные подразделения уничтожали или брали в плен211. Затем сами оказывались в окружении и вместе с плененными сдавались в плен.
Обескровленные части 31 -й гвардейской стрелковой дивизии продол­жали теснить противника.
"На колеса!" - командует лейтенант Потехин, артиллерист 99-го полка.
Номера орудий тот час бросились к пушкам, подняли их хобота, на­валились на колеса - по одному человеку на каждое колесо, пристегнули лямки к колонкам колес, крякнули и довольно быстро покатили орудия вперед на место, указанное Потехиным. Остальные солдаты, подхватив лотки с боеприпасами, пригибаясь под их тяжестью, бежали за пушками взвода. Навстречу им летело звонкое чирканье разрывных шальных пуль.
Капитан Клюев командует:
"По пехоте огонь!"
Пулеметы, дробно стуча, поливали огнем убегающие толпы фашистов.
"Вперед!" - скомандовал Клюев. И в разных концах перелеска сопро­вождаемое эхом прогремело гвардейское "Ура".
"На колеса!" - гремит голос старшего сержанта В.В. Зикеева.
И пушка снова покатилась вперед, оставляя на песчаном грунте глу­бокую колею. Теперь они катились еще быстрее. Артиллеристам помога­ли тянуть пушки пехотинцы.
Теперь бой шел по всей полосе фронта полка, медленно перемещаясь на юг. Все вокруг перемешалось, слилось, все было в движении, в спешке, все торопились вперед, преследуя по пятам отступающего врага.
Телеграфисты с шестами, загнутыми на концах крючками, и катушками телефонных проводов, мелькая между деревьев, наращивали линию связи.
Лес кончился. Вышли на прибрежный песчаный дюн. Мокрый песок его сверкал под искристыми лучами солнца. Группе разведчиков поручи­ли разведать силы противника и захватить пленных. Связисты 8-й бата­реи 64-го гвардейского артиллерийского полка И. Б. Хасанов и Ф. Рослов двигались впереди ядра группы в 40-60 метрах. В двух-трех метрах раз­ведчики заметили входную дверь в землянку, к которой, подремывая, приник часовой. Осторожно подобрались они к часовому. Федя Рослов огрел его дрыном, сбил наповал. Имам Хасанов резко толкнул ногою дверь и. размахнувшись, швырнул в землянку противотанковую гранату.
Сильный оглушительный взрыв нарушил ночную тишину. Вслед за взрывом они вдвоем ворвались в "особняк". На хорошо оборудованных нарах, дрожа, лежали пулеметчики с поднятыми руками.
Тут же подоспела группа разведчиков. Они захватили оставшихся в живых офицера и четырех солдат, два ручных пулемета. 11 автоматов, много боеприпасов и без потерь возвратились в штаб. Пленные дали под­робные сведения о силе противника и его расположении. Это облегчило с меньшими потерями полностью очистить этот участок косы Фрише Нерунг, последний бастион окруженного противника.
Так смелостью, оперативностью и неожиданностью блестяще было выполнено боевое задание.
95-й полк, взаимодействуя с десантными отрядами 260-й бригады мор­ской пехоты, на амфибиях форсировал пролив севернее молов, чем обес­печил ввод в бой 5-й гвардейской стрелковой дивизии. Наступая на косе Фрише Нерунг, он в 18 часов 26 апреля овладел Вальдхалле, в 20 часов вышел в район 500 метров западнее лесничества Мевенханен, где он был выведен во второй эшелон. Когда в результате упорного сопротивления противника в районе "Русского леса" атака 5-й дивизии захлебнулась, 95-й полк был снова введен в бой. В первом эшелоне действовал батальон Г. П. Яшкина. Оказав помощь 5-й дивизии, этот полк сосредоточился в районе Комстилага214.
За время боев с 23 по 26 апреля полк потерял убитыми - 54, ранеными 174 человека, нанеся противнику огромные потери: убито до 300, пленено 3500 солдат и офицеров. Уничтожено орудий 88 мм - 3, 75 мм - 2, зенит­ных 20 мм - 11, минометов 81 мм - 7, пулеметов - 50, автомашин - 40, захвачены трофеи: орудий 105 мм - 5, 88 мм - 3, 75 мм - 4, зенитных 20 мм - 9, танков Т-1У - 5, самолетов - 11, пулеметов - 70, винтовок - 1200, автоматов - 300, складов с боеприпасами -12, с продовольствием - 17, с военным имуществом - 8, автомашин с грузом - 250, лошадей - 300215.
28 апреля дивизия в ночном бою овладела рубежом обороны южнее Кабельбуде.
На командный пункт 97-го полка противник обрушил шквальный артиллерийский огонь. Гвардейцы, спасая полковника Алексея Аниси­мовича Кулакова, Героя Советского Союза закрыли его своими телами. Один из них погиб, двое ранены. Заместитель начальника штаба полка по разведке капитан Д.Т. Мысяк был ранен в голову, командир полка в ногу, и они выбыли в госпиталь для лечения.
Преследуя отходящего противника, к утру 29 апреля дивизия очисти­ла половину косы Фрише Нерунг. На этом боевые действия 31-й гвардей­ской стрелковой Витебской ордена Ленина. Краснознаменной, ордена Суворова II степени дивизии закончились.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Два снимка с орудиями из ФИ "Противотанковая артиллерия вермахта"
Остальные снимки с подписями взяты из Фронтовой Иллюстрации "Танковые соединения вермахта в 1945 году"автор Максим Коломиец
Цитата из введения
...Что качается аннотации к фото то автор не стал фантазировать, к какому подразделению принадлежит та или иная машина. Дело в том, что в конце войны дивизионные или другие эмблемы встречаются на боевой технике довольно редко. Поэтому принадлежность указывается только в том случае, если это достоверно известно, а в других случаях указывается только место и дата съемки...
У меня у самого вопросы по этим фото... к примеру у 511 тяжелого танкового батальона есть одна боевая потеря, 8 апреля 1945 года. ?

Еще фото. Тигр 511 тяжелого танкового батальона, уничтоженный в порту Пиллау апрель 1945
тигр3.jpg
"Тигр" из 511 тяжелого танкового батальона, подбитый в Кенигсберге. апрель 1945.
тигр1.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Немецкие части на 12.04.1945.
Kriegsgliederung der Armee "Ostpreußen": Stand 12.04.1945
http://www.diedeutschewehrmacht.de/arme ... u%DFen.htm

Пара карт.
Из истории 83 пехотной дивизии.
карта1.jpg
Ostpreußen dated 30th April 1945
карта2.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Попов С. Е. На огневых рубежах
...После падения Кенигсберга гитлеровцы пытались удержать Земландский полуостров. К 13 апреля здесь действовали восемь пехотных и одна танковая дивизии, несколько отдельных полков и батальонов фольксштурма, входивших в оперативную группу «Земланд». В этой группе насчитывалось около 65 тыс. солдат и офицеров, 1200 орудий, 166 танков и штурмовых орудий
Стремясь избежать кровопролития, командующий 3-м Белорусским фронтом Маршал Советского Союза А. М. Василевский 11 апреля обратился к немецкому командованию с предложением прекратить сопротивление, сложить оружие и сдаться. Но предложение было отвергнуто. 13 апреля четыре армии 3-го Белорусского фронта снова перешли в наступление.
43-я армия, в составе которой продолжала оставаться 3-я гвардейская артиллерийская дивизия прорыва, получила задачу наступать вдоль северного побережья залива Фриш-Гаф и к исходу второго дня выйти на рубеж Форкен, Циммербуде. В дальнейшем развивать наступление в западном направлении, завершить разгром 1, 21, 28-й пехотных и 5-й танковой дивизий противника и овладеть Фишхаузеном.
В первом эшелоне при поддержке 3-й гвардейской артиллерийской дивизии прорыва наступал 54-й стрелковый корпус. После прорыва обороны противника предусматривалось ввести в бой 13-й гвардейский стрелковый корпус.
Рано утром 13 апреля была проведена короткая артиллерийская подготовка, после которой части 54-го стрелкового корпуса прорвали оборону противника. Начались тяжелые бои.
Несмотря на ожесточенное сопротивление противника, части корпуса действовали успешно и активно продвигались к намеченной цели.
Во время этих наступательных боев геройски действовали воины 12-го минометного полка. По дороге на Пиллау в районе Клайн Фридрихсберг на берегу реки Прегель стоял сильно укрепленный форт, который опоясывали проволочные заграждения. За ними просматривался противотанковый ров, наполненный водой. Из узких бойниц форта строчили пулеметы, а из-за стен били минометные батареи.
Пехотинцы шесть раз поднимались в атаку, но безрезультатно. Тогда командир 1-го дивизиона 12-го минометного полка капитан Н. Н. Бугринов, возглавив группу бойцов, под прикрытием вечерней темноты повел их в атаку.
Последние мины, выпущенные батареями дивизиона, еще рвались за противотанковым рвом, а командир 1-й батареи лейтенант Н. Цинцадзе с группой разведчиков уже был у стен форта. Перебравшись через железный забор со стороны реки, минометчики ворвались во внутренний двор. Короткая вспышка ракеты на миг осветила вход в казематы форта и прикрывавший его станковый пулемет. Под градом пуль они ворвались в здание форта. Завязался рукопашный бой. Через несколько минут гарнизон форта в количестве 350 солдат и офицеров сдался в плен.
В боевом отзыве командира 74-го гвардейского стрелкового полка говорилось: «В боях за форт наравне с пехотинцами действовали бойцы, сержанты и офицеры 12-го минометного полка, часть из них пошла впереди наших воинов. Они первыми ворвались в форт, проявив при этом исключительное мужество и героизм». Командир полка объявил минометчикам благодарность.
Бойцы 3-й гвардейской артиллерийской дивизии продолжали поддерживать наступление частей 54-го и 13-го стрелковых корпусов. Занимая один населенный пункт за другим, они продвигались вперед, отбивая многочисленные контратаки.
14 апреля более ста фашистских солдат и офицеров скрытно вышли к наблюдательному пункту командира 1-го дивизиона 12-го минометного полка капитана Н. Н. Бугринова и с ходу контратаковали его. Воины-минометчики смело вступили в бой. Завязалась ожесточенная рукопашная схватка, во время которой старший разведчик А. А. Евсеев спас раненого командира. Отбиваясь гранатами, ведя меткий огонь из автомата, Евсеев вдруг почувствовал боль в плече. Рука безжизненно повисла. Но разведчик продолжал отстреливаться. Вскоре опустел диск. Брошена последняя граната. К обессилевшему от потери крови советскому разведчику бросились гитлеровцы. Они били его прикладами, кололи ножами. На груди бойца было обнаружено одиннадцать ножевых ран.
Фашисты заплатили за смерть героя-разведчика дорогой ценой. Вокруг котлована, где оборонялся Александр Евсеев, минометчики насчитали 37 трупов вражеских солдат.
Отважному артиллерийскому разведчику старшему сержанту Александру Александровичу Евсееву было посмертно присвоено высокое звание Героя Советского Союза.
Под ударами наступающих войск капитулировали гарнизоны Циммербуде, Фишхаузена и другие. 17 апреля наши части вышли к заливу Фриш-Гаф. Противник большими группами стал сдаваться в плен...



Адмирал В. Ф. ТРИБУЦ
Балтийский флот в завершающих операциях войны

...Прибыли в этот район и бронекатера — морские и доставленные по железной дороге малые речные.
13 апреля, когда часть сил 3-го Белорусского фронта начала наступление на Земландском полуострове, дивизион бронекатеров капитана 2-го ранга М. Ф. Крохина содействовал войскам, продвигавшимся вдоль северного побережья залива Фришес Хафф. Высадив десант в районе Гросс-Хайдекруг, он громил врага на дамбе Кенигсбергского канала.
16 апреля бронекатера приняли на борт десант из состава 24-й гвардейской стрелковой дивизии и после артиллерийской подготовки высадили его на дамбу канала севернее Циммербуде в тылу врага.
Успешные высадки десантов и огневая поддержка бронекатеров позволили войскам 43-й армии в короткий срок овладеть вражескими опорными пунктами Циммербуде и Пайзе, где была прижата к морю группировка противника. При попытке последней эвакуироваться на подручных средствах в Пиллау, бронекатера 17 апреля потопили несколько быстроходных десантных барж, 117 баркасов и много шлюпок. При этом было уничтожено до 5 тыс. гитлеровцев...
...Остатки разгромленных в Пиллау войск бежали через пролив Зее-Тифф на косу Фрише-Нерунг. Там на небольшом клочке земли скопилось до 35 тыс. солдат и офицеров. Сюда же было стянуто большое количество вооружения и техники. Спешно создавалась оборона. У противника еще имелась возможность использовать и свои надводные корабли для поддержки этой группировки. В связи с этим возникла задача не дать передышки врагу, сорвать его попытку сдержать на этом участке наступление советских войск. Было решено высадить десант на косу Фрише-Нерунг, чтобы разъединить силы противника в районе Вальдхалле — Лемберг — Хакен и ударом с тыла обеспечить армейским соединениям форсирование пролива Зее-Тифф. Своеобразие обстановки подсказало и решение высадить два тактических десанта. И тут нам очень пригодился заблаговременно подготовленный, но не использованный для Пиллау десант.
Командование десантом было возложено на вице-адмирала Н. И. Виноградова. Он уже находился на КП командарма, и это облегчало организацию взаимодействия, обеспечивало связь и надежное управление.
Командиром высадки на восточный берег косы назначили контрадмирала Н. Э. Фельдмана, командиром прикрытия этой группы — капитана 2-го ранга М. Ф. Крохина. Для высадки было решено использовать не менее 60 вымпелов. Это были различные катера и тендеры, которые проявили себя в боях с самой замечательной стороны. В состав десанта входили полк морской пехоты и стрелковый полк (командиры-полковники Л. В. Добротин и Козлов). В первом броске высаживался батальон морской пехоты подполковника А. О. Лейбовича. Пунктом сосредоточения всех этих сил был избран район Пайзе-Циммербуде.
В гавани Пальмникен сосредоточивался второй десант. Высадить его на западный берег косы было поручено капитану 1-го ранга А. В. Кузьмину. Ему же предстояло командовать и прикрытием. Поддержка этой группы была возложена на дивизион морских бронекатеров капитана 2-го ранга Г. С. Гапковского. Состав десанта — сводный полк 83-й гвардейской дивизии генерал-майора А. Г. Маслова. Для высадки использовались все катера, камерные тральщики капитан-лейтенанта А. В. Дудина, торпедные катера Героев Советского Союза С. А. Осипова, В. М. Старостина, А. Г. Свердлова. Авиация была готова с рассвета взаимодействовать с десантными силами.
Еще в пору подготовки к боям за Пиллау войска и десантники провели учения в море, на Кенигсбергском канале. Отрабатывалась высадка на необорудованный берег. Все тренировки проводились только в темное время. Особое внимание обращалось на отработку надежной связи во время боя за высадку, вызова огня и авиации для поддержки десанта. Все это должно было дать свои результаты.
К началу операции катера были максимально приближены к району высадки и рассредоточены в нескольких пунктах северного и южного побережья Земландского полуострова. Это способствовало скрытности, облегчало осуществление быстрого маневра в море и обеспечивало внезапность высадки.
В ночь на 26 апреля, когда войска 11-й гвардейской армии генерала К. Н. Галицкого после мощной артиллерийской подготовки начали форсирование пролива Зее-Тифф, оба десантных отряда вышли из района сосредоточения. В 1 час 35 минут колонны катеров повернули на курс к месту высадки. Слабый ветер и спокойное море благоприятствовали выполнению задачи.
Бронекатера отряда артподдержки под командованием Гапковского обнаружили две самоходные баржи и, потопив их, взяли много пленных фашистских солдат и офицеров, которые, кстати сказать, показали, что спешили на выручку своим войскам. Было около 2 часов ночи, когда катера подошли к берегу. Противник был застигнут врасплох. Он открыл пулеметный огонь по катерам лишь тогда, когда они, закончив высадку, уже отошли от берега. Успеху десанта способствовала мощная артиллерийская и авиационная поддержка. Надежно прикрывали высадку торпедные катера капитана 1-го ранга А. В. Кузьмина.
Решительные, смелые действия хорошо обученных десантников, умелая организация и четкое управление позволили произвести высадку всех сил западного десанта в течение 50 минут без потерь. Оживавшие огневые точки на берегу противника подавлялись сильным пушечно-пулеметным огнем с морских бронекатеров капитан-лейтенанта Тунгускова.
Десантники восточного направления шли на бронекатерах капитана 2-го ранга М. Ф. Крохина. Высадившись, морские пехотинцы полковника Л. В. Добротина быстро преодолели незначительное сопротивление врага и повели наступление в глубь косы с целью перерезать пути отхода противнику, отступавшему под ударами войск 11-й гвардейской армии. Это нужно было сделать и для обеспечения высадки последующих эшелонов десанта. Вскоре десантники вышли на противоположный берег косы, ширина которой в этом месте не превышала 1,5 км.
Стремительные действия десантников смяли всю оборону противника. Гитлеровцы большими группами стали сдаваться в плен. Уже к концу первого часа боя было взято около 2 тыс. пленных.
Успешно высадив первый эшелон, часть катеров направилась за вторым, а оставшиеся огнем поддерживали наступление десантников. В ходе боя неоценимую поддержку им оказала артиллерия бронекатеров. Ее огневые налеты по контратакующему врагу отличались исключительной меткостью.
Бой по уничтожению оставшихся очагов сопротивления на северной оконечности косы подходил к концу, когда высадился второй эшелон под командованием полковника Козлова. Он получил задачу окончательно разгромить противника.
А вскоре, с рассветом, десантников надежно прикрыли истребители прославленного в боях под Ладогой и Ленинградом 4-го гвардейского истребительного авиаполка под командованием Героя Советского Союза В. Ф. Голубева.
К полудню 26 апреля оба десанта, продвинувшись по косе навстречу войскам 11-й гвардейской армии, соединились с ними и начали сообща добивать гитлеровцев. Первой была очищена от врага северная часть косы. Несколько десантных барж и сторожевых катеров противника, пытавшихся подойти к месту высадки, уничтожила наша штурмовая авиация.
Тактический десант на косу Фрише-Нерунг с двух направлений облегчил 11-й гвардейской армии форсирование пролива Зее-Тифф. Вместе с ее войсками десантники окружили и полностью разгромили группировку противника в северной части косы.
На поле боя осталось 1700 убитых вражеских солдат и офицеров. Число взятых в плен достигало почти 6 тыс. человек. К 8 мая капитулировали и остальные 22 тыс. человек...


Чернышев И. П. О друзьях-товарищах
...В последующие дни события разворачивались стремительно. После непродолжительного затишья фронт вновь пришел в движение. Наши войска начали бои за военно-морскую базу германского флота Пиллау. Все эти дни штаб ЮЗМОРа жил напряженной жизнью: необходимо было согласовать действия морских и армейских частей, поставить им задачи, при изменении обстановки перенацелить удары. Работники штаба выходили в море на торпедных и сторожевых катерах, на малых охотниках и малых канлодках, высаживались вместе с десантами, шли со штурмовыми группами впереди наступающих войск...
Песчаная коса Фриш-нерунг стала единственным путем, по которому гитлеровцы еще могли уйти из Пиллау. Чтобы не допустить этого, советское командование решило высадить на косу два десанта: один со стороны залива Фриш-гаф, а другой — со стороны Данцигской (Гданьской) бухты. Этим десантам молниеносными бросками предстояло перерезать косу и преградить путь отхода фашистским войскам. Перебросить десанты должны были торпедные катера, тральщики, а также бронированные охотники и малые канлодки, которые привел Кведло.
Ночь. Быстро приняв морских пехотинцев, составлявших первый эшелон десанта, катера вышли в море. Крутая зыбь не позволяла им развить большой скорости. Местами над водой стлался туман. На берегу непрерывно мелькали зарницы от разрывов снарядов, веером рассыпались разноцветные трассы пулеметных и автоматных очередей, описывали крутые дуги ракеты различных оттенков. В море иногда завязывались скоротечные бои между нашими катерами прикрытия и вражескими [213] кораблями, пытавшимися прорваться к десантному отряду. Тяжелый гул, прокатывавшийся иногда над морем, свидетельствовал об успехе наших торпедных катеров — это взрывались торпеды и шли ко дну суда врага.
Перед рассветом десантный отряд подошел к месту высадки. Впереди белел песчаный берег, покрытый дюнами. Севернее грохотал бой, а здесь — тихо. Второй отряд десанта, высаженный со стороны залива Фриш-гаф, сообщил, что встретил неожиданно огневое противодействие врага. Первому отряду десанта, находившемуся в Данцигской бухте, это было ясно и без донесения: все видели внезапно возникшее зарево вспышек и слышали стрельбу.
Кведло подал команду «Вперед!». Катера полным ходом, обгоняя один другого, устремились к берегу. До него оставалось всего триста... двести... сто метров. Но по-прежнему тихо. Видимо, враг не ожидал здесь десанта, и все его внимание приковано к восточному побережью косы.
Катера застопорили двигатели и на инерции выползли на песчаный пляж. Десантники спрыгнули на берег и молча исчезли за ближайшими дюнами. Вскоре в глубине косы взвились ракеты, рявкнуло орудие, раздался треск автоматов и пулеметов.
— Поздно спохватились! — довольно улыбнулся Кведло.
Не прошло и получаса, как за дюнами раздалось «ура». Это соединились наши восточный и западный десанты и перерезали гитлеровским войскам путь для отступления из Пиллау.
К пляжу подходили катерные тральщики со вторым эшелоном десанта, который сразу же вступал в действие. Сойдя на песок, пехотинцы быстро направлялись в район, где продолжалась перестрелка. Бой то вспыхивал с новой силой, то затихал. Гитлеровцы отчаянно сопротивлялись, но, поняв, что окружены и будут уничтожены, если не прекратят сопротивления, поднимали руки и произносили неизменное «Гитлер капут!»
В результате проведенной операции, в которой участвовали и бронированные охотники Кведло, пришедшие сюда из Ленинграда, было взято в плен более шести тысяч гитлеровских солдат и офицеров, два генерала, представитель верховного командования фашистской армии и захвачено большое количество трофеев...


Боевой путь 502 тяжелого танкового батальона. Schwere Panzer Abteilung 502/511.
12.04.45
В ожидании наступления Советских войск, 2 рота разделяется на небольшие группы по 2 или 3 танка в каждой и распределяется вдоль линии фронта. Ст. лейтенант Ринке и еще один Тигр прикрывают пересечение дорог на п. Тиренберг, Кершер и один Тигр (командир унтер-офицер Бареш) прикрывают холмы в районе п. Норгау-Кляйн Норгау-Пойерштеттен.
13.04.45
Возле п. Норгау Боевая группа Кершера уничтожает более 20 танков против­ника. Второй Тигр вынужден отступить после повреждения башенного ору­дия. В полдень Кершер подбивает еще 15 танков у п, Норгау. Вечером грузо­вая машина снабжения привозит немного боеприпасов и с ней приходит вто­рой Тигр (командир унтер-офицер Вейганд). Вскоре после этого, в низине удается подбить 12 СУ-100. По радио второй Тигр отозван на новую позицию. Ночью пехота отступает, введенная в заблуждение ложными приказами сабо­тажников из Национального комитета "Свободная Германия", Прорываясь че­рез п. Норгау Тигр прокладывает путь на п. Фишхаузен. Тем временем 1 рота ведет бой в районе п. Палмникен, но несет большие потери.
14.04.45
Тигр Кершера может двигаться только на 3 передаче,
16.04.45
Кершер пытается поддержать 2 Тигра (фельдфебеля Германа и унтер-офицера Бареша), но получает ранение а голову. Танк Германа не может двигаться и остается позади. Танк Бареша тоже подбит. Уцелевшие члены экипажей на поврежденном танке Кершера двигаются через п. Фишхаузен-Лохштадт в ремонтный цех в Неукаузерских лесах. Тем временем 1 рота полностью унич­тожена в районе п. Палмникен.
20,04.45
Лейтенант Ниенштет освобождает попавший в ловушку батальон возле замка Лохштадт. С 13.04.45 батальон уничтожил 102 танка.
21.04.45
Починенный танк Кершера вместе с 2 "Хетцерами" 1 роты и 1 противотанко­вым орудием и 1 Тигром II 505 тяжелого танкового батальона, обеспечивают охрану окраин Нойхаузерского леса и отражает несколько танковых атак про­тивника. Подбит 21 танк, Кершер доводит свой личный счет подбитым танкам до 100. У Тигра II заканчиваются боеприпасы и он вынужден отступить. Противотанковые пушки и два "Хетцера" отправлены на другую позицию.
22.04.45
После нескольких попаданий начинает протекать бензобак и на корпус выли­вается более 300 литров горючего. Кершер смывает его и продолжает бой! Подбив несколько танков, он меняется позицией с 2 починенными Тиграми. Один из них ломается в результате технической неисправности, а второй бро­сает экипаж.
23.04.45
Снова Кершер вызван на подмогу пехоте. Когда Тигр был вынужден отпра­виться в ремонтный цех, противнику удается прорваться в Нойхаузерский лес.
24.04,45
Прямо в середине леса (при ограниченной видимости) Кершер и второй Тигр (командир унтер-офицер Грубер) пытаются отбросить противника, После того, как подбивается танк Грубера, Кершер отходит к п. Пиллау, В порту прихо­дится в конце-концов взорвать свой танк. Тем временем лейтенант Ниентштет на последнем "Хетцере" отражает атаку противника у ж/д станции. Большая часть батальона грузится на паром и направляется в п. Фрише Нехрунг.
26.04.45
Один из двух Тигров в п. Фрише Нехрунг снова готов к бою (№ 217 командир фельдфебель Кестлер). Этот танк подбивает 9 высадившихся на полуостров танков противника.
27.04,45
Утром в течение 10 минут Тигр 217 уничтожает 2 танка Т-34, 1 танк
ИС-2,1 КВ-1 и 1 М-4. Позже уничтожается еще один танк ИС-2. Вероятно, в резуль­тате саботажа танк взрывается после того, как экипаж покидает его на корот­кий отдых. Возле п, Никелшвальде капитан фон Ферстер распускает баталь­он. Уничтожив более 1400 танков и 2000 противотанковых пушек этот Тигро­вый батальон капитулировал перед Советскими войсками 09.05.45 г.


С сайта о бронекатерах.
58. №212 (до 1941 г. "Б-212", с 22.02.1944 "БК-212")
Заложен в 1939 г., спущен весной 1940 г., вст. в строй летом 1940 г. и 12.07.1940 г. вошел в состав КБФ. Участвовал в Свирско-Петрозаводской 21.06 - 9.08.1944 г., Таллинской 17 - 26.09.1944 г. и Восточно-Прусской 13.01 - 25.04.1945 г. наступательных операциях. Погиб 25.04.1945 г. от подрыва на неконтактной мине противника в Кенигсбергском заливе.
59. №213 (до 1941 г. "Б-213", с 22.02.1944 "БК-213")
Заложен в 1939 г., спущен весной 1940 г., вст. в строй летом 1940 г. и 12.07.1940 г. вошел в состав КБФ. 28.08.1941 г. совместно с бронекатером №214 в Выборгском заливе таранным ударом потопил 10 плавединиц противника. Участвовал в Свирско-Петрозаводской 21.06 - 9.08.1944 г., Таллинской 17 - 26.09.1944 г. и Восточно-Прусской 13.01 - 25.04.1945 г. наступательных операциях. В ночь на 11.07.1944 г. таранным ударом потопил германский катер в сев. части Чудского озера. Сел на мель 26.04.1945 г. в Кенигсбергском заливе и уничтожен береговой артиллерией противника.
60. №214 (до 1941 г. "Б-214", с 22.02.1944 "БК-214")Заложен в 1939 г., спущен весной 1940 г., вст. в строй летом 1940 г. и 12.07.1940 г. вошел в состав КБФ. 28.08.1941 г. совместно с бронекатером №213 в Выборгском заливе таранным ударом потопил 10 плавединиц противника. С 3.10.1941 г. по 31.01.1942 г. находился в распоряжении Военного совета Ленинградского фронта. Участвовал в Таллинской 17 - 26.09.1944 г. и Восточно-Прусской 13.01 - 25.04.1945 г. наступательных операциях. Погиб 25.04.1945 г. от подрыва на мине в р-не Пиллау (по другой версии - от артиллерийского огня противника).
Зелёный
Сообщения: 4
Зарегистрирован: 07-03-2007 01:41:33

Сообщение Зелёный »

О чень подробно по десантам 25-26 апреля, а что имеем по десанту 30.04.1945?
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

30.04.45 - это через пролив? Или со стороны залива? Уточните... :roll:
Зелёный
Сообщения: 4
Зарегистрирован: 07-03-2007 01:41:33

Сообщение Зелёный »

Формировался десант в районе "Русского лагеря" (это урочище на косе), если не изменяет память-из состава 245 гв.сп. Морем или заливом-не знаю (скорее заливом). Место высадки и задачу тоже не знаю, потому и интересуюсь. Состав-два батальона (естественно далеко не полных).
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Предполагаю, что это подготавливалась высадка через пролив Зее-Тиф на северную часть косы, наше командование считало, что высадка будет трудной.
Однако его удалось преодолеть быстро, без помощи десантников....
Зелёный
Сообщения: 4
Зарегистрирован: 07-03-2007 01:41:33

Сообщение Зелёный »

В том то и дело, что 30 апреля северная часть косы уже была захвачена, а десант, повторюсь, формировался на косе(примерно 12-14 км. южнее пролива Seetief).
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

В каком источнике взята информация об этом десанте? :roll:
Зелёный
Сообщения: 4
Зарегистрирован: 07-03-2007 01:41:33

Сообщение Зелёный »

Боевые донесения 84 гв.сд., архив МО (г.Подольск)

Выписки из донесений у меня дома, как вернусь так отсканирую и выложу, вот только вернусь месяца через 3-4(работа такая).Я так понял, что никто не имеет по этому десанту инфы? Не удивительно-сам ничего в общедоступной лит-ре не встречал. Но факт остаётся фактом-десант был, а вот цензоры из архива очень заботливо заштриховывали, к примеру, имя генерала Хенке, а донесения за 30.04.45 вообще не выдали.Так вот 29.04 десант формируется, 30.04-нет информации, 01.05-дивизия находится на марше в тыл, кроме двух батальонов 245 гв.сп. Эти данные достоверные, то есть заверенные печатью архива, проверенные цензором, а вот по незаверенным данным, т.е. вынесенным на куске тетрадного листа втихую-из 112 десантников вернулось двое. Так, что искать надо в архиве(может за 7 лет правила смягчились) или в инете у гансов о попытке высадки десанта 30 апреля 1945.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Вот у Хайнца Шофлера есть в книжке о десанте 23 апреля 1945 года:

"23 апреля был поднят по тревоге 4-й танковый разведывательный батальон. Несмотря на разъезжанные дороги и интенсивное неконтролируемое движение колонн беженцев навстречу, с другого конца косы у Пиллау, им удалось появиться вовремя, когда советское командование предприняло высадку десанта на косе с моря. Собрав в кулак все бронемашины и бронетранспортёры, они с большими потерями сбросили советский десант назад в море".

Х.Шойфрер "Разгром Вермахта между Одером и Вислой" 2005 стр.100.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Прудников
Юрий Андреевич


...В конце апреля 1945 г. мне довелось участвовать в последнем бою,
проведенном 83-й гвардейской Городокской Краснознаменной орде-
на Суворова стрелковой дивизией на Земландском полуострове. Здесь,
после ликвидации крупной группировки противника в Кенигсберге,
11-я гвардейская армия и в ее составе наша дивизия штурмовали го-
род и крупную военно-морскую базу немцев.
Передо мной и другими пехотинцами была поставлена задача —
высадиться со стороны моря десантом на забитую войсками и техни-
кой немцев косу Фриш—Нерунг и во взаимодействии с другим десан-
том, действовавшим со стороны залива Фриш—Гаф, перерезать ком-
муникации врага на косе и тем самым облегчить и ускорить оконча-
тельный разгром немецких войск в районе Пиллау. Для решения этой
сложной задачи из стрелков, минометчиков, бронебойщиков и связи-
стов 83-й гвардейской дивизии был сформирован сводный отряд чис-
ленностью около 650 человек под командованием заместителя коман-
дира дивизии полковника Л.Т. Белого.
Но как справиться «сухопутным» гвардейцам 83-й дивизии с не-
привычными для нас боевыми действиями морских пехотинцев? Мне
пришлось учиться азам десантирования в тренировочных дневных и
ночных занятиях по посадке на корабли и высадке десанта с моря, по
защите от воды оружия, боеприпасов, рации.
Я участвовал в отработке вопросов обеспечения радиосвязью
управления стрелковыми и другими подразделениями десанта во вза-
имодействии с флотом, артиллерией, штабом армии.
Вечером 25 апреля 1945 г. к причалам в порт Пальмникен подо-
шли малые боевые корабли Балтфлота — сторожевики, торпедные
катера, всего их было около 25 единиц. Перед посадкой состоялся
краткий митинг. Прибывшее из штаба дивизии и корпуса начальство
призывало участников десанта к образцовому выполнению последне-
го, боевого задания дивизии. Я понимал, что вернутся из этого десан-
та немногие. Еще вчера и позавчера солдатами были написаны пись-
ма домой, оказавшиеся для большинства последними. Послал письмо
и я своей любимой девушке — маленький, на четвертушку, листочек,
который любимая моя бережно хранила всю жизнь. Уходя в десант, я
верил, что недалек тот день, когда окончится нашей победой война,
вернутся фронтовики к своим семьям, женам, и жизнь будет другая,
радостная и счастливая.
В ночь на 26 апреля 1945 г. отряд погрузился на корабль и вышел
в море. Однако скрытно достигнуть расчетного района высадки на
косу нам не удалось: более крупные суда немцев обнаружили нас,
подвесили на парашютах осветительные ракеты. В ночном артилле-
рийском бою были потоплены 2 наших катера. Надо сказать особо,
моряки наши сражались отважно — всего 3 или 4 бронекатера, имев-
ших артиллерийское вооружение, прикрыли огнем своих орудий вы-
садку десанта, потопили вражеский корабль.
Вот в серой предрассветной мгле показались очертания берега.
Катера на малом ходу шли к берегу и вскоре уткнулись в прибреж-
ную отмель. Прыгаю по горло в леденящую воду. А на спине — вещ-
мешок с резервными батареями, на шее — автомат. Моряк подает на
вытянутые мои руки завернутую непромокаемо рацию. Только бы не
накрыло и не сбило волной. Невдалеке зовут на помощь тонущие и
раненые.... Через несколько десятков шагов уже мельче — по грудь,
по колено, и уже гремит русское «ура». Ведя огонь из стрелкового ору-
жия, забрасывая врага гранатами, мы с ходу овладели первой линией
траншей и блиндажей противника, взяли в плен несколько сот солдат
и офицеров врага. Однако в ходе боя мы несли потери, и нас остава-
лось все меньше. Поэтому вместе с другими стрелками заняли круго-
вую оборону в траншеях врага, отстаивая занятый плацдарм. С рас-
светом противник, обнаружив малочисленность десанта, начал ярос-
тные, практически беспрерывные контратаки против десанта. Мне, как
и многим другим десантникам, включая раненых, надо было беспре-
рывно вести автоматно-пулеметный огонь, в ход пошли трофейное
оружие, гранаты. Не раз я участвовал в рукопашной схватке с вра-
гом, и мы не отступили ни на шаг. В критический момент кровопро-
литного боя мне удалось напрямую связаться по рации с командую-
щим армией — генералом Кузьмой Никитовичем Галицким. Голос ге-
нерала по мощной рации гремел в наушниках: «Где Белый, почему
молчали? Доложить обстановку!» Докладываю я — гв. старшина
Прудников, начальник рации стрелкового батальона: «Где находится
Белый — мне неизвестно, а молчал из-за невозможности развернуть
свою рацию — немцы беспрерывно контратакуют, кругом кипит бой,
надо отбиваться». Выйти на связь должен был Белый через армейс-
кую рацию. (После окончания боя выяснилось, что армейские радис-
ты — группа из 3-4 человек — ответственные за связь командира
десанта со штабом и командующим 11-й гв. армии погибли при вы-
садке десанта.)
Как недавно стало известно, полковник Л.Н. Белый со штабом
был пленен немцами, однако отбит умелыми действиями разведчиков
250-го гв. стр. полка (В. Цуранов «Бой и вся жизнь». Калининград,
областной совет ветеранов войны, труда, вооруженных сил и право-
охранительных органов. 1995 г., с. 210, 211). Видимо, по этой причи-
не мы не находим фамилии полковника Белого среди имен 8 участни-
ков десанта, удостоенных звания Героя Советского Союза.
Рация сержанта Карташова для связи Белого со стрелковой груп-
пой десанта молчала — он получил пулевое ранение в левое плечо и
грудь. Николая Карташова, а также Петра Белякова — телефониста,
раненного вражеской пулей в живот навылет, мне удалось вынести из
боя, перевязать с помощью пленного немца — врача, имевшего хоро-
шие перевязочные средства. До сих пор восхищаюсь стойкостью и
жизнелюбием этих русских богатырей, победивших смерть в, казалось
бы, безвыходном положении: оба выжили. По излечении в госпита-
лях оба понемногу пожили у моей мамы в Москве летом 1945 г., на-
бираясь сил перед дорогой на Родину.
По найденной у убитого командира роты карте я уточнил распо-
ложение боевых порядков стрелковой группы десанта и вызвал огонь
нашей артиллерии на себя. Разметанные мощным огневым налетом
цепи немцев ослабили контратаки десанта. Несмотря на многочислен-
ные потери враг не оставил яростных попыток сбросить десантников
в море. В условиях скоротечного боя мне удалось еще несколько раз
выйти на связь, корректируя работу нашей артиллерии. Это позволило
десанту удерживать захваченный плацдарм, препятствовать организо-
ванному отходу врага по косе в сторону Данцига. Наши части ускори-
ли форсирование пролива Фриш—Гаф и завершили разгром вражеских
войск на косе. За обеспечение радиосвязью боевых действий десанта 83-
й гв. стр. дивизии 16 мая 1945 г. я был награжден командиром 11-й гв.
армии генералом Галицким орденом Красного Знамени...


Письмо
Восточная Пруссия, 18.05.45

Милая моя Геличка!
Мне не хотелось писать тебе «маленькой» весточки, я ожидал
момента, чтобы сообщить о себе более подробно.
Гелюша! Ты, наверное, получила мое письмо от 25 апреля, где я
сообщал тебе, что скоро должен отправиться в опасный и трудный
«рейс». Я написал тебе об этом потому, что не хотел тревожить
мать. Ведь мы шли почти на не отвратимую ни чем смерть,...то была
довольно-таки дерзкая операция. Мы высаживались морским десантом
на косу Фриш — Нерунг, южнее Пиллау. Немцы располагали более чем
десятикратным превосходством по численности и вооружению. «Дело»
получилось так. Около полуночи мы погрузились на катера, и вышли в
открытое море. Прошли км 40 на юг; здесь нас поджидали корабли
немцев. Нас обнаружили. И вот отсюда-то и началось. Мы приняли
неравный бой; несколько катеров с десантниками и командой утонуло.
Медлить было нельзя. На тихом ходу пошли к косе. Конечно, фрицы нас
встретили, как следует. Наши славяне тоже дружно били из автоматов по
берегу, траншеям, пулеметным площадкам немцев. Около трех
ночи мы высадились на берег. В р./станции, запасные аккумуляторы и
батареи — все было водонепроницаемо. Об этом мы позаботились еще
в Пальмникене. Несмотря на волну и леденящую воду, нам удалось быстро
выбросить на берег боеприпасы, пулеметы и минометы. И в 20 м
от воды начали бой, почти что рукопашный. На первых порах взяли 600
«гансов». Но охранять их было некому, так как нас становилось все
меньше. Освещая место высадки, в море горели два наших катера и один
немецкий сторожевик.... Нашим лозунгом в тот момент были слова —
вперед, вперед и только вперед! В месте высадки коса имела всего лишь
800- 900 м ширины. Необходимо было ее перерезать и занять прочную
оборону; ожидая действий другой десантской группы и удара наших
войск с севера. Отступать было некуда. И мы дрались, как никогда за
всю войну...с рассвета до 3-х- 4-х дня, фрицы отчаянно жали нас. Их
было много, нас же — мало. Мы также израсходовали значительное
количество гранат и патронов. Ты знаешь, Гелюша, ведь, я когда-то
был пулеметчиком. Пришлось вспомнить эту специальность. Когда
убило первого номера, и кончились ленты, я забросил приемник и взял
автоматы. Их у меня было четыре — два наших и столько же фрицевских!
Это было большим счастьем. В нашей маленькой группе (фрицы
нас расчленили и окружили) даже раненые заряжали диски автоматов,
а нередко сами вели огонь, кидали гранаты. Два раза бились в рукопаш-
ную. Пришлось довольно-таки туго. К третьему дню из 27 нас осталось
8 чел. и тысячи полторы автоматных патронов. Еще бы 30- 40
мин. боя — и нам пришел бы конец.
К великому счастью, этого не случилось; наши подошли с севера
на помощь, погнали фрицев на юг в сторону Данцига. Трудно, Геля,
описать тот момент, когда мы соединились со своими... Мы потеряли
очень много своих товарищей, но отомстили сурово, втройне, даже
больше... Но мне зачастую приходит во сне тот бой, который мы,
оставшиеся в живых, его участники, никогда не забудем. Все участники
десанта награждены не ниже ордена Отечественной войны 1 ст.
Меня представили к ордену Ленина.
Гелюшенька! Поздравляю тебя с нашей Победой, я искренне надеюсь,
что нам скоро удастся встретиться в Москве или же где-нибудь
недалеко от столицы! Когда это произойдет, не знаю, но до середины
лета.
Посылаю тебе, Гелюшенька, собственный снимок — «Я и мой аккордеон»!
Жди, скоро приеду.
Крепко целую и обнимаю мою любимую Гелю.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Пиллау после штурма...
Пиллау после штурма.jpg
Ещё.... :roll:
пиллау.jpg
Вот фото мне понравилось.... :wink:
Изображение
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Уличный бой в Пиллау.
Уличный бой в Пиллау.jpg
Земландский полуостров. Сдача в плен.
Земландский полуостров. Сдача в плен.jpg
Земландский полуостров. Сдача в плен. Интересные погоны. Моряки?
Земландский полуостров. Сдача в плен. Интересные погоны.jpg
Капитуляция, пленные немцы.
плен1.jpg
плен2.jpg
Аватара пользователя
ualexj
Сообщения: 20
Зарегистрирован: 08-05-2007 07:39:07
Откуда: 3./Pi.Btl.1
Поблагодарили: 2 раза

Сообщение ualexj »

погоны интересные))) - скорее всего - морпехи, как раз заимел жетон таких,
на погонах - виден одинарный якорь - то есть это не береговая артиллерия, и не собсно корабельная команда, на бушлатах погон не носили. в общем какойнить M.s.B.122
классное фото и несомненно редкое! каков источник если не секрет?
Gott sei dank!
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Снимки из фотоальбома Великая Отечественная Война, год 1945.
Можно предположить, что это сформированная из моряков часть.
Моряки в сухопутных частях получали стандартную экипировку
вермахта и имели морские пятиугольные погоны с темно-зелеными
просветами...
Аватара пользователя
Сидор Матрасов
Исследователь
Сообщения: 514
Зарегистрирован: 25-02-2005 12:15:16
Откуда: Родом из Трагхайма
Благодарил (а): 150 раз
Поблагодарили: 410 раз

Сообщение Сидор Матрасов »

так и у гансов, что ствольё сдают, рожи тоже далеко не трагические...
фото явно постановочное. Скорее всего гансы оружие уже сдали, но приехал военкор и гансов "попросили" приподнять стволы и подержаться за них. По крайней мере у меня такое впечатление сладывается исходя из их поз и выражения лиц.
Начинающий копатель найдет какую-нибудь ржавую фигню и выбросит ее, а опытный сначала назовет ее "артефактом", и только потом выбросит...
Фотоальбом здесь!
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Изображение
COASTAL ARTILLERY EM'S SHOULDER STRAP
Вот погон берегового артиллериста, зеленый. С якорями, как на фото.

Изображение
COASTAL ARTILLERY MOTOR TRANSPORT CAREER EM'S SHOULDER STRAP
Вот такой еще погон.

Изображение
И якорей было много вариантов.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Поискал по ГД. Чего то совсем мало... :(

Изображение

Интересно, на снимке десантная баржа спецпостройки, "seeschlange".
Именно такие были у саперов генерала Хенке, на них уходили последние
немцы из разбитого и горящего Пиллау...
Вот как он погиб. Воспоминания Oberstabsarzt доктора Максена (по немец.)

...Über den Tod des Höheren Lands-Pionierführer Generalmajor Henke berichtet der damalige Oberstabsarzt Dr.Maxen aus eigenem Erleben:
"In der Nacht vom 24.auf den 25.April 1945 wurde die Festung Pillau,in der ich einen Regimentsverbandsplatz hatte,mit den Pionierbooten des Genmaj.Henke über den Nehrungsdurchstich nach Neutief evakuiert.
Unglücklicherweise war der Russe in der gleichen Nacht auf der Nehrung auch gelandet,so daß wir aus dem kleinen Kessel Pillau in den noch kleineren von Neutief geraten waren.Bei dem Versuch,die russische Sperre zu durchbrechen,traf ich das erstemal auf den General,der das gleiche mit einer anderen Kampfgruppe versuchte.Der Durchbruch gelang aber nicht,und so war unser leiner Haufen gezwungen,sich in einer Batteriestellung der Marineflak einzuigeln.In dieser kleinen Stellung verteidigten wir uns unter Führung des Generals,ringsum eingeschlossen,gegen eine erdrückende Übermacht zwei Tage lang.Ein Versuch,uns in der dazwischenliegenden Nacht mit von der Weichselmündung kommenden Pionierbooten zu evakuieren,scheiterte.So wurde die Lage am anderen Morgen,an dem kein geschütz mehr feuerbereit war,aussichtslos.Trotzdem wurden alle Aufforderungen,uns zu ergeben,abgelehnt und der Kampf aud den Bunkern heraus fortgesetzt.Erst als der Russe auch noch acht Sturmgeschütze gegen uns 200 Mann,die nur teilweise mit Handfeuerwaffen ausgerüstet waren,einsetzte,fielen die drei Betonbunker.Ich selbst war im Moment der Übergabe nicht im Bunker des Generals,sondern im Nachbarbunker,der voller Verwundeter lag.
Wir übergaben zuletzt und wurden mit der Peitsche zu den übrigen Gefangenen getrieben und von den Russen sofort nach dem General gefragt.Offentsichtlich hatten sie Befehl gehabt,diesen lebend in die Hand zu bekommen.
Es dauerte nicht lange,bis vier Soldaten den General in einer Decke herantrugen.Er war tot.Ein wenig später eintreffender russischer General erkundigte sich bei uns nach den genaueren Umständen des Todes von Genmaj.Henke,der sich im Augenblick der Gefangennahme selbst erschossen hatte.Der russische General sprach und dann seine Anerkennung für die tapfere Verteidigung aus und gestattete uns sogar,Genmaj.Henke sofort zu beerdigen,die dazu nötigen Mittel stellte er uns zur Verfügung.Wir Offiziere trugen darauf unseren General auf die höchste in der Nähe gelegene Düne und setzten ihn dort bei.Auf sein Grab pflanzten wir ein schlichtes Holzkreuz mit Inschrift.Danach traten wir den bitteren Weg in die Gefangenschaft an."...



Примерно, если через мой корявый немецкий:
О гибели руководителя саперов генерал-майора Хенке рассказывает тогдашний главный
штабной врач(?) доктор Максен из собственного переживания: " Ночью от 24.на 25 апреля
1945 началась эвакуация из крепости Пиллау при помощи транспортов генерала Хенке. К
несчастью, русские также высадился той же самой ночью на косе, так что мы попали
из одного маленького котла Pillau в еще более маленький .
При попытке прорвать русскуе окружение, я наталкивался erstemal на генерала, который
пробовал это тот же самое с другой боевой группой. Однако, прорыв не удавался, и таким
образом мы были вынуждены занимать круговую оборону в позиции батареи морской
зенитной пушки. В этом маленьком положении мы защищались под управлением генерала, в
окружении, против подавляющего перевеса 2 дня. Попытка эвакуировать
нас ночью с прибывающими от устья Вислы лодками саперов, потерпела неудачу.
Следующим утром положение стало безнадежным.
Только когда русские назначали также еще 8 штурмовых орудий против нас 200 мужчин,
которые быливооружены только частично ручным огнестрельным оружием, 3 бетонированных
убежища были разрушены. Я сам был в данный момент сдачи не в бункере генерала, а в
соседском бункере, в котором было полно лежачих раненых. Мы сдались в конце концов и
были согнаны к остальным пленникам и были допрошены русскими .
Они имели приказ получить генерала живым. Поиски долго не продолжались, до 4 солдат
приносили генерала. Он был мертв. Немного позже прибывший русский генерал осведомлялся
у нас о более точных обстоятельствах смерти Genmaj. Хенке, который застрелился в момент
взятия в плен. Русский генерал высказывался и тогда его признание для смелой защиты и
даже разрешил нам Genmaj. Хенке сразу похоронить, он предоставил в распоряжение для
этого необходимые средства нам. Мы, офицеры, несли на руках нашего генерала на самую
высокую расположенную поблизости дюну и там похоронили его. Мы поставили простую
деревянную крестовину с надписью на могилу. Затем мы приступили к горькой дороге в
плен...

Изображение
Lands-Pionierführer Generalmajor Henke

Мдя. За перевод не бейте сильно. 8) Часть пропустил, там не понятно. Если
еще кто переведет то заранее спасибо. :)
Аватара пользователя
btr
Борис Трифонов (22.07.1966 - 24.02.2018)
Сообщения: 279
Зарегистрирован: 22-09-2005 11:51:13
Откуда: Koenigsberg
Благодарил (а): 1 раз
Поблагодарили: 11 раз

Сообщение btr »

да нормальный перевод, смысл понятен главное.
Это, интересно, та береговая зенитная батарея, которая со стороны моря, ближе к аэродрому ?
С детства я вывел для себя правило: Любую неизвестную кнопку необходимо нажимать четное количество раз!
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Вот еще.

General der Panzertruppen,Saucken,daran:
"Die aufopfernde Arbeit der Pionierlandungsboote in den verschiedenen Phasen des Abwehrkampfes im Danziger raum fand ihren Höhepunkt beim Übersetzen in der Nacht vom 24.zum 25.April 1945 über das Pillauer Tief.Die Pionierlandetruppe wetteiferte mit den Marinefährprähmen im Wegschaffen von Flüchtlingen,Verwundeten und truppen,unbekümmert um Feindeinwirkungen aus der Luft oder von der Erde.Der Kommandeur der tapferen Pioniereinheiten,Generalmajor Henke leitete das Übersetzen so lange es irgend ging.Dann wurde bei der Armee der Funkspruch von ihm aufgenommen,wonach er sich in der Flakbatterie Lehmberg bei Neutief verteidigte."

...вспоминал позже генерал бронетанковых войск, Saucken, об этом: " Самоотверженная работа десантных катеров саперов в различных фазах оборонительного боя достигла апогея ночью на 25 апреля 1945 .
Подразделения саперов соревновалась с Marinefährprähmen в спасении беглецов, раненых , не обращая внимание на воздействий противника с воздуха или земли. Командир смелых инженерно-саперных подразделений, генерал-майор Хенке руководил переводом так долго как только мог. Тогда его радиограмма была начата при армии, после чего он защищался в батареи зенитной пушки Лемберг
при Neutief . "...

_________________


...Der Höhere Landungspionierführer hatte sich schon beim Rückzug der 17. Armee aus dem Kuban-Brückenkopf 1943 und ein Jahr später im Baltikum einen legendären Ruf in der amphibischen Kriegsführung erworben. Seine "Seeschlangen", Pionierfahrzeuge aller Art zu endlosen Konvois zusammengestellt, retteten im Endkampf um Ostpreußen schließlich die Verlorenen aus dem Heiligenbeiler Kessel, täglich 600 bis 700 Verwundete, dann in Pillau, das zum größten Fluchthafen der Weltgeschichte wurde; 625 000 Menschen wurden über See herausgebracht. Als am 24. April die Sowjets Pillau eroberten, leitete General Henke das Übersetzen der Flüchtlinge, Verwundeten und Soldaten nach Neutief. Mit einem Rest von Truppen verschanzte er sich in der "Batterie Lehmberg" an der Ostsee, um den Fluchtweg solange wie möglich freizuhalten. Sie kämpften bis zur letzten Patrone gegen eine erdrückende Übermacht. Ein Befreiungsversuch über See scheiterte wegen eines verhängnisvollen Irrtums.

Am 27. April um 15.30 Uhr war der Endkampf um Pillau vorbei. Der General erschoß sich selbst, weil er nicht in Gefangenschaft gehen wollte. Die eindringenden Russen fragten sofort nach Henke. Der Divisionskommandeur ließ die Verteidiger antreten und lobte die Tapferkeit des deutschen Befehlshabers und die seiner Offiziere. Diese wurden sogar zu einem Essen nach Pillau eingeladen. Der Sowjet-General gestattete die Beerdigung Henkes. Seine Soldaten trugen ihn auf eine hohe Düne der Umgebung, bestatteten ihn und setzten ein schlichtes Holzkreuz mit Inschrift auf das Grab. Darauf hätte auch der Bibelvers stehen können, den das Kreuz in Tenkitten für den ersten Prußenmissionar, Adalbert von Prag trug, nicht viel weiter nördlich von Pillau als dieser Platz des Opfertods südlich: "Niemand hat größere Liebe denn die, daß er sein Leben läßt für seine Freunde."

1970 schickten ehemalige ostpreußische Pioniere von See aus eine Flaschenpost, adressiert an das "Grab von Mövenhaken" (tatsächlich südöstlich am Haff gelegen) in das unzugängliche Land. Sie galt dem Manne, der kämpfte und starb für die Rettung Tausender und Abertausender flüchtender Ostpreußen. Die Ruhestätte des Generals ist heute nicht mehr auszumachen; aber die Reste der Batterie Lehmberg sind noch erkennbar. Ein unscheinbarer Hügel in der Vordünenlandschaft birgt die von Unkraut überwucherte Bunkeranlage. Bäume sammeln sich darüber, dem Wind und der See trotzend, wie zu einem Totenhain. Totenstille empfängt den Besucher auf der ganzen weiteren Frischen Nehrung, 25 Kilometer beklemmende Einsamkeit. Kein Mensch, kein Tier – vergessene Welt. Das Zwitschern der Vögel, nicht oft zu hören, klingt schrill. Taucht gar dann und wann ein Mensch auf, Angler oder Pilzsammler, so schrickt man zusammen...



Более высокий командир саперов высадки приобрел себе уже при отходе 17 армии из предмостного укрепления Кубани в 1943 и на год позже в Прибалтике легендарный призыв в земноводном ведении войны. Его "морские змеи", транспортные средства саперов всякого рода к бесконечным конвоям составленный, спасали в решающем бое вокруг Ostpreußen, наконец, потерянные в окружении Heiligenbeiler , ежедневно от 600 до 700 раненых, тогда в Pillau, который стал самой большой гаванью бегства всемирной истории; 625 000 людей выносились над озером. Когда 24 апреля советы захватывали Пиллау, генерал Хенке перевозил беглецов, раненых и солдат. С остатком пехоты он окапывался в
" батарее Лемберг " на Балтийском море, чтобы резервировать запасный выход как можно дольше. Они боролись вплоть до последних пзащитников против подавляющего перевеса. Попытка освобождения над озером терпела неудачу из-за роковой ошибки.


27 апреля 15.30 ч. миновал решающий бой вокруг Pillau. Генерал застрелился сам, так как он не хотел идти в плен. Убедительные русские сразу спрашивали о Хенке. Командир дивизии позволял защитникам приступать и хвалил смелость немецкого командующего и смелость его офицеров. Они были приглашены даже для еды после Pillau. Советский генерал разрешал погребение Henkes. Его солдаты несли его на высокую дюну окрестности, погребали его и ставили простой деревянный крест с надписью на могилу. На это смог бы стоять также стих, который крест нес в Tenkitten для первого Prußenmissionar, Адальберта фон Прага, ненамного дальше на севере от Pillau чем это место смерти жертвы к югу: " Никто не имеет большей любви все же их, что он жизнь оставляет для его друзей. "

В 1970 бывшие восточно-прусские саперы из озера посылали бутылочную почту, адресуемую в " могилу Mövenhaken " (в самом деле на юго-востоке в зеливе расположено). Генерал считался человеком, который боролся и умирал для спасения тысяч и много тысяч покинувших Ostpreußen. Сегодня место упокоения генерала не нужно больше составлять; но остатки батареи Лемберг еще узнаваемы. Неприметный холм в пред-ландшафте дюн спасает покрытое сорняком устройство бункера. Деревья собираются об этом, ветру и озеро упорствуя, как к роще мертвеца. Совершенно тихие принимает посетителя на всей следующей Свежей косе, 25 км душной уединенности. Никого, никакого животного - забытый мир. Слышать щебетание птиц, не часто, звенит резко. Если человек появляется совсем иногда, рыболов или собиратель гриба, то вздрагивают



Мне кажется, или мой перевод с каждым разом все хуже и хуже... :)
Аватара пользователя
btr
Борис Трифонов (22.07.1966 - 24.02.2018)
Сообщения: 279
Зарегистрирован: 22-09-2005 11:51:13
Откуда: Koenigsberg
Благодарил (а): 1 раз
Поблагодарили: 11 раз

Сообщение btr »

чего он защищался в батареи зенитной пушки Лемберг
при Neutief . "...
ну, стало быть именно эта батарея...дюн там высоких, правда, несколько...на некоторых запашка и посажены сосенки :-(

На это смог бы стоять также стих, который крест нес в Tenkitten для первого Prußenmissionar, Адальберта фон Прага, ненамного дальше на севере от Pillau чем это место смерти жертвы к югу: " Никто не имеет большей любви все же их, что он жизнь оставляет для его друзей. "

Это имеется в виду крест Адальберта-первого прусского миссионера, установленный в Тенкиттене
С детства я вывел для себя правило: Любую неизвестную кнопку необходимо нажимать четное количество раз!
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Да Саша, так и есть про мастерские 5 танковой и 505 тяжёлого, с Пайзе эвакуировали и морем и вдоль кромки воды, у Гроссмана есть вроде об этом..... :wink:

Вот обещанные страницы о генерале Хенке в книжке "Борьба за Восточную Пруссию":

По словам последнего морского коменданта Пиллау капитана первого ранга Штробеля (Strobel), Генке (Henke) удалось из солдат различных частей вермахта в предрассветных сумерках организовать боевую
группу. Противник, который вскоре после многочасового ураганного обстрела произвел высадку в Нойтифе, обошел и блокировал батарею, кроме участка морского берега. В надежде на то, что ночью подойдут катера, группа ответила отказом на предложение противника сдаться и продолжала вести бой, хотя могло стрелять только одно зенитное орудие. Один из однополчан рассказывал: «Не смотря ни на что генералу Генке, который сражался как лев, удалось не дать противнику попортить свою шкуру не только до ночи, но и до второй половины следующего дня». 27 апреля в 15.30 часов батарея пала, и генерал Генке погиб в ближнем бою.
Но он продолжал служить образцом для солдат понтонно-мостовой службы. Ими, с последнего участка, известного со времени прорыва на Висле в 1848 г., не взирая на обстрелы и воздушные налеты, на рейд
Гелы были перевезены тысячи людей, причем эту работу они делили с морскими паромами.
В то самое время, когда батарея в Нойтифе бесстрашно вела свой последний бой, противник, воспользовавшись замешательством возникшим по обе стороны пролива в Пиллау, высадил на косу десант с быстроходных катеров, как со стороны моря, так и залива. Обе группы нападения давали о себе знать удаляющимися по косе звуками артиллерийских выстрелов. Встреченные слабым огнем из всех орудий они захватили побережье. И все же при высадке десанта им не удалось добиться полной одновременности, а также и полной внезапности. Поэтому противнику не удалось осуществить свое намерение - отрезать переправившиеся на северную оконечность косы остатки воинских частей в семи километрах южнее пролива Зее-Тиф. Хотя угроза с тыла вызвала большое замешательство, последние части 83-й дивизии смогли в ту же ночь прорвать в южном направлении линию русского заграждения. Вследствие этого снова обрели свободу сотни офицеров и солдат уже оказавшихся в русском плену.
Нойтиф пока еще не был полностью в руках русских. Но они сразу же навели через пролив Зее-Тиф понтонный мост. По нему они стали подтягивать на северную часть косы свои войсковые части. В результате продвижения вперед этих войсковых частей, во взаимодействии с несколькими десантами на быстроходных катерах и штурмовых лодках, русские почти полностью уничтожили позиции 50-й дивизии 55-го корпуса. И теперь сильный противник, имевший в избытке все средства
ведения войны, встретился со стоявшим южнее этой дивизии 6-м корпусом.
Командующий 6-м корпусом генерал Гроссман (Grossmann) в очередной раз продемонстрировал свой организаторский талант и из спасшихся через залив остатков 4-й армии сформировал новые дивизии, а именно:
из 14-й и 56-й дивизии - новую 14-ю дивизию под командованием генерала Шульце (Schulze), из 170-й и 131-й дивизий - новую 170-ю дивизию под командованием генерала Газа (Наss) и из 28-й легкопехот-
ной (егерской) дивизии и 61-й дивизии - новую 28-ю егерскую дивизию под командованием полковника Темпельгофа (Tempelhoff).
Однако в апреле, когда противник начал наступление на Кенигсберг и Земланд, корпус был вынужден направить туда самые сильные свои дивизии, оставив себе только 14-ю дивизию.
В то время в расположении корпуса на косе Фрише Нерунг, хотя и были оборудованы многочисленные отсечные позиции, все же не хватало в достаточной степени оружия и боеприпасов. Воинские части еще
не преодолели психическое потрясение, возникшее в результате разгрома на восточных берегах залива Фришеc Хафф. Теперь корпус своими слабыми полками должен был сражаться на своем северо-восточном фронте и охранять 32 км побережья косы, как со стороны Балтийского моря, так и залива.
Моральное состояние корпуса подвергалось на этот раз сильному испытанию при виде остатков дивизий, разгромленных в Земланде и Нойтифе. Обозы, полиция, военно-строительные батальоны и колонны гражданских беженцев устремились со своих мест на юг. Плачевным было положение бредущих назад по косе женщин, детей и стариков, стремившихся достичь спасительного порта Кальберг. Нагруженные чемоданами, узлами и свертками или таща за собой маленькие тележки, без мест для остановки, без временных продовольственных пунктов (так же как и для войск), они проводили ночь плотно прижавшись друг к другу, под открытым небом, часто под бомбами русских летчиков и со страстной тоской ждали следующий корабль, который должен был их вывезти из этого ада.
Аватара пользователя
btr
Борис Трифонов (22.07.1966 - 24.02.2018)
Сообщения: 279
Зарегистрирован: 22-09-2005 11:51:13
Откуда: Koenigsberg
Благодарил (а): 1 раз
Поблагодарили: 11 раз

Сообщение btr »

МёбиуС писал(а):Приобрести можно, как и другие книги из этого списка
http://kenig.org/datas/users/4-newspisok.rar
кста, о книгах..вот в этой тоже кое что по ВП на ВВ2 есть:
Залгаллер В.А. Быт войны // Вестник, № 11(270), 22 мая 2001.

http://victory.mil.ru/lib/books/memo/za ... index.html

Пару зарисовок:
"...Идет тяжелый бой. Опять во взводе есть убитые. На холодных полях с ветром лежат два мертвых гитлеровца, закоченевшие в снегу. У каждого на пальце кольцо: череп и две кости. Дивизия СС «Мертвая голова». Хотел снять на память кольцо. Не идет. Стал перекусывать палец телефонными кусачками...

...Заняли имение над горой. В подвале коллекция редких ковров. Каждый ковер в трубчатом футляре. Ковры потом развернули и подсунули под колеса буксовавших машин. Помогло. Это — не единственная дикость. В дворцовом зале особняка огромная коллекция гравюр, они в больших бледно-оливковых папках. Стеллажи с папками в два этажа по всему залу... В одном конце зала солдат развел на полу костерок. На выдвинутом шомполе греет котелок. Топит гравюрами. Греет воду для санитара. Рядом на разостланных гравюрах санитар перевязывает тяжелораненного. Один солдат ходит и ножницами вырезает из гравюр голых баб...

...Рядом на горке особняк. Ложимся в нем спать. Наверху кто-то ходит. Подымаюсь. В спальне посторонний солдат под шкафом из карельской березы, в котором висят меховые пальто, разводит костер. «Ты зачем?» — «Они мою деревню спалили». — «Пошел вон». И все-таки он сжег дом. Мы ночью выпрыгивали в окно. Упрямый был солдат...

... Стоим здесь несколько дней, едим на дорогом фарфоре. Посуду не моем, а бросаем в окно. На следующую еду берем из другого буфета.. .
С детства я вывел для себя правило: Любую неизвестную кнопку необходимо нажимать четное количество раз!
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Пиллау 1945....
Пиллау 1945.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Шмерлинг С. Б. Десант
http://militera.lib.ru/bio/shmerling_sb3/12.html

Глава тринадцатая.
Доты в дюнах

Поздними синими сумерками 25 апреля 1945 года у причалов прусского поселка Пальмикен ошвартовался катерный отряд. Тут были и низенькие деревянные тральщики, неустанные охотники за коварными немецкими минами, и быстроходные, юркие торпедные катера, не раз дерзко атаковавшие фашистские корабли. Теперь все они выполняли особое задание, принимали на борт десант.

Неподалеку от берега, ощетинившись крупнокалиберными пулеметами, курсировали бронекатера, отряд прикрытия.

Некрасов стоял перед коротеньким строем минроты, оглядывая бойцов, оружие, снаряжение. Как и у всех десантников, у него за спиной был набитый патронами вещмешок и автомат, на плечах — видавший виды ватник, на голове — пилотка. Многие офицеры батальона надели гидрокостюмы. Но Леопольд отказался:

— Не сахарный, не растаю, — может, при этом он вспомнил Москву-реку и свою Стрелку.

— В моем батальоне, — рассказывает Конов, — насчитывалось около 200 человек. Вооружены мы были автоматами, ручными и станковыми пулеметами. Взяли самое необходимое: сухой паек на двое суток, патронов, ручных гранат — как говорится, по силе возможности, мин — два комплекта. У минометчиков груз оказался самым тяжелым.

Моряки-катерники приглянулись пехотинцам — спокойные, ловкие, шутливые, будто каждый день десанты доставляли: «Довезем — не растрясем».

Пожалуй, тогда не все десантники знали, что среди [185] морских офицеров, обеспечивающих этот поход, было три Героя Советского Союза: командир дивизиона торпедных катеров С. А. Осипов, капитан третьего ранга В. М. Старостин и капитан-лейтенант Свердлов, а командовал ими мастер торпедных ударов капитан первого ранга Кузьмин. Ему и поручено было доставить на косу Фрише-Нерунг Западный отряд пехотинцев, который возглавлял гвардии полковник Белый.

— Спокойно, — приговаривали моряки. — Тихо. Слушаться команд. Не курить.

Началась посадка. Комбат Конов оказался на торпедном катере, в рубке, рядом с флотским лейтенантом. Роты разместились по суденышкам, и в полутьме гвардии майор их едва различал. Минометчики со своими «самоварами», ящиками боеприпасов находились на трех катерах-тральщиках КТ. Вместе с Некрасовым были Воронков, Шабанов, Ковалев, Гусев, еще несколько номеров и пехотинцы.

За низким, присадистым бортом колыхалась тяжелая вода почти так же близко, как на знакомой для Леопольда восьмерке, спортивной лодке. Но та вода была своя, москворецкая, в знакомых гранитных берегах. А эта — чужая, неизвестная, уходящая к невидимому темному горизонту.

Урча моторами, катера один за другим отвалили от причалов, забрали мористее и вытянулись в кильватерную колонну. Как свидетельствует запись в истории 83-й гвардейской Городокской дивизии, Западный отряд отошел от Пальмикена в 23 часа 15 минут.

Море было тихое, едва зыбило. Ничто не напоминало пехотных боев с грохотом, свистом пуль, облаками дыма. Прохладный, влажный ветер обвевал лица и был приятен. Но щемящая тревога не покидала пехотинцев и минометчиков. Тишина, бескрайнее море сулили всякие пугающие неожиданности. Полная луна освещала морскую гладь холодным и предательским светом.

Исчез, будто потонул, берег. Бойцы притихли. Даже быстрый на язык Воронков помалкивал. Его чубчик уныло упал на лоб. На земле-матушке каждый кустик примет, бугорок укроет, ямка-воронка спасет. Там можно и побороться за свою судьбу, бешено работая лопатой, отрыть окоп, а тут что поделаешь? Ну как завяжется морской бой, а эта деревянная скорлупка перекинется от первого разрыва, а ты окажешься в посеребренных [186] луной темных водах? Окунешься — и поминай как звали. Пучина. Где он, берег-то?

«Сухопутные солдаты, провоевавшие не один год, — понимал Некрасов, — робеют в этой таинственной морской стихии». И как частенько бывало на привалах, в перерывах меж боями, принялся тихонько наговаривать им свое любимое — про дом, про Москву, смешное из юности. Как однажды поплыл по Москве-реке на спортивной лодке-одиночке и перевернулся у самого Крымского моста. Едва выплыл на поверхность, как налетел осводовский катер и с него швырнули спасательный круг. Да так его этим кругом долбануло по голове — чуть ко дну не пошел...

Ребята заулыбались.

Из рубки высунулся катерник:

— Пехота, держись бодрее. Глядите — при высадке не задерживаться, а не то, — пригрозил, — сбросим!

— Зачем так говоришь, обижаешь, — отозвался Шабанов. — Нехорошо. Мы — гвардейцы.

— Ладно, поглядим.

Как-то враз моряки засуетились. Послышались короткие команды. Пехотинцы, напряженно вглядываясь, заметили впереди и справа черные силуэты судов. Немцы! Какие корабли, сколько их? Угнетала беспомощность. Боя не миновать, а что они могут сделать, жалкие «пассажиры»?

— Помню, — рассказывает Конов, — как командир катера, лейтенант, сказал мне вежливо: «Товарищ гвардии майор, освободите, пожалуйста, рубку. Драться будем», — и стал к пулемету. Я — что я тут мог? — вышел и присел к бойцам в желоб, в который кладут торпеду... Да, мы не прошли незамеченными, фашисты преградили нам путь.

В истории дивизии этот эпизод выглядит так:

«При повороте на боевой курс отряд встретил шесть быстроходных десантных барж противника. С барж открыли пулеметный и артиллерийский огонь, которым подожжен один катерный тральщик КТ. Команда и десант в количестве 27 человек погибли».
Померк блеск луны. Море и небо осветили острые, яркие вспышки, исхлестали трассы пуль. Все билось, грохотало. На глазах у Некрасова и всех прижавшихся к бортам пехотинцев близко, совсем близко вспыхнул факелом катер, где находились товарищи из их батальона, [187] с которыми Леопольд служил еще с городокских боев. Минута-другая, и факел погас, поглощенный морем. И броситься на помощь, спасти, как это не раз делал капитан на сухопутье, было нельзя. Поздно.

Трудно сказать, сколько длился этот морской бой. Вероятно, считанные минуты. Бронекатера атаковали противника, сбили его с курса, зажгли и уничтожили одну из десантных барж, остальные отогнали куда-то южнее. Они расчистили дорогу катерному отряду.

И опять блеск луны, приглушенный рокот моторов и огромное чужое море. Вскоре оно осветилось высоким, развороченным костром, бросающим в небо искры. Слева на траверзе выплыл Пиллау, город и порт, который, гвардии капитан знал, штурмовали соединения и части 11-й гвардейской армии.

Пиллау — это крепкие приморские здания, старая крепость с валами, башнями, равелинами, десятки укреплений. В городе и на всем Пиллауском полуострове сил у немцев было много. Там скопились десятки тысяч солдат и офицеров. Конечно, дивизии фашистов были основательно потрепаны, но их двадцать четыре пехотных и две танковых! Девятнадцать дивизионов и сорок пять зенитных батарей обороняли Пиллау.

Как и все десантники, Некрасов не мог не подумать о том, что с этими страшными силами, так или иначе, придется встретиться и ему. Немцев не сегодня, так завтра выбьют из города и порта. Но куда устремится эта масса фашистских войск? Дорога у нее одна — через узкий пролив, точнее, устье канала — Зеетиф, на косу Фрише-Нерунг, тонким клином уходящую на юго-запад. Там их спасение и возможность возвращения в свой «фатерланд». Тысячи и тысячи остервенелых фрицев кинутся на косу, и путь им должен преградить десант.

Эта мысль пришла в голову каждому офицеру и бойцу отряда, но ее перебила другая: как-то еще совершится высадка, удастся ли занять плацдарм на темном, молчаливом берегу?

Пал туман. Засочился дождь. Берег приближался. Катера по команде «Все вдруг!» резко изменили курс и стрел. Из кильватерной колонны круто повернули влево и устремились к побережью — в район приморского поселка Вальдхалле. И тут снова загремели выстрелы. Немцы били с притаившихся барж и из береговых зенитных [188] орудий. Запылал еще один КТ. Объятый пламенем катер не отставал от других, рвался к месту высадки. Но не дошел. Десантники погибли в огне и волнах, и только двое или трое из команды добрались до цели. Они присоединились к пехотинцам.

Морякам не пришлось никого выбрасывать или подталкивать. Когда катер с минометчиками сбавил ход, бойцы, разобрав оружие, прихватив мины, уже стояли готовые к прыжку. Они смотрели на узкую полоску песка и высокие увалы, закрывавшие для них горизонт.

КТ закачался на прибрежной волне.

— Пошли! — крикнул старшина-катерник.

Как свидетельствуют ветераны, гвардии капитан Некрасов первым прыгнул с борта в холодную воду. Он не спешил. Задержался и, поднимая над головой автомат, ждал, когда покинут борт все минометчики.

«Мы были перегружены оружием, боеприпасами, — вспоминает В. Р. Ковалев. — Мне, Коле Воронкову и другим пришлось нести опорную плиту, ствол и мины. Было тяжело и страшно. Но все же кто сполз, кто прыгнул... Некоторых потянуло на дно. Но капитан был рядом и помог нам».


2
Высадка Западного отряда началась около двух часов пополуночи, когда над морем и побережьем слоился густой туман, струился дождь. Смутно светила тесная полоска песчаного пляжа, манила пехотинцев. Но до нее еще надо было добраться. Поднимая над головой автоматы и «ручники», раздвигая грудью неподатливую, обжигающую холодную воду, бойцы упрямо шагали по неверному дну. Ватники сбросили на катерах, но и набрякшие вещмешки, шаровары, сапоги тянули пудовым грузом.

В полусотне метров от берега стрелки взяли оружие на изготовку и открыли огонь. Навьюченные своими минометами, боеприпасами, некрасовцы едва поспевали за ними.

Округлые глыбы дюн заискрились ответными выстрелами.

Из-под ног внезапно ушла земля: минометчики ступили в глубокую промоину. Некрасова захлестнула волна, [189] унесла пилотку, но он тотчас вынырнул и на плаву огляделся. Слева тонул Ковалев. Барахтаясь, захлебываясь, он не выпускал из рук «трубу». Гвардии капитан бросился к нему, обхватил за плечи и вместе со стволом миномета вытолкнул на мель. Еще горше пришлось Воронкову. Его топила увесистая опорная плита. Рубя саженками, Некрасов подплыл к нему, помог выбраться из глубины. Вдвоем они выскочили на берег.

Впереди бежали пехотинцы, карабкались на крутой откос.

По гребню дюн пролегала немецкая траншея, из нее беспорядочно били автоматы и пулеметы. К счастью, наши стрелки оказались в «мертвом пространстве», и первые пули их миновали. Гвардии капитан понял, что его поддержка необходима именно сейчас. Огневую позицию занял у самого уреза воды. Волны лизали опорные плиты, впечатавшиеся в песок. Мины были наготове — в руках, прицепленные к поясу, связками перекинутые через плечо. В секунды зарядили три уже установленных миномета, и грянул первый залп — на самую близкую дистанцию. «Хвостатые» взметнулись над дюнами, рванули на гребне.

— Как только мы зацепились за клочок земли и под обстрелом побежали к высоткам, минометчики сразу же дали огонь, — рассказывает комбат Конов. — Не скажу точно, сколько мин они выпустили. Вероятно, штук по пяти каждый расчет, и нас хорошо поддержали...

Ворвавшись в траншею, десантники завязали рукопашную и быстро одолели противника. Фашисты сдавались, бежали прочь. Преследуя их, наши стрелки встретили главные очаги вражеской обороны — то были долговременные укрепления, оборонявшие подступы к военно-морской базе — крепости Пиллау. Справа и слева, в глубине песчаных холмов простирались бункеры, блиндажи, казематы, а поодаль и доты. Чернели провалы бойниц, серели бетонные плиты, торчали трубы вентиляции. Все это возникло перед глазами, в десятках шагов...

Бой, который тотчас разгорелся в недрах высоких дюн, несомненно, представляет собой загадку. Как это в течение неполного часа (комбат считает, что он длился минут пятьдесят) шесть сотен наших автоматчиков, [190] пулеметчиков и минометчиков, только что выбравшихся на сушу, сумели одолеть врага, который, по крайней мере, втрое превосходил их по численности, был укрыт бетоном, имел не только стрелковое, но и артиллерийское вооружение?

Безусловно, нашими союзниками были внезапность и дерзость. Пленные немцы потом показывали, что ждали нападения в полночь и, вероятнее всего, со стороны пролива Зеетиф, а потом расслабились, задремали, утратили бдительность. Но к этому следует добавить, что в конце апреля сорок пятого, как замечали наши солдаты, «немец стал не тот, что прежде». Большинство державших оборону помышляло не столько о сопротивлении, сколько о бегстве. Ждали пароходов, барж, которые прямо с косы эвакуируют их в Германию. Выросшие на гребне и показавшиеся гигантскими фигуры наших пехотинцев парализовали их волю, повергли в ужас.

«Враг был ошеломлен внезапностью, — характеризует этот бой генерал Галицкий. — Оказав незначительное сопротивление, подразделения противника сдались в плен».

Наши пехотинцы растеклись по подземельям.

— Из траншеи я кинулся в блиндаж, — вспоминает комбат. — Скатился по бетонным ступеням. Выхватил гранату. Вбегаю. Немец у телефона. «Хенде хох!» Перепуганный, он вскочил, поднял руки. Я его разоружил. Подумал: «Куда девать?.. Ведь их сотни...»

Но были и яростные стычки. В истории Городокской дивизии сказано, что в этом бою отличились пулеметчики — четырежды орденоносец Калинин и кавалер орденов Славы комсорг Китальный. Они не только прикрыли высадку и бросок стрелков, но огнем очищали траншею, били по амбразурам. Китальный гранатами уничтожил минометный расчет врага, а Калинин в блиндаже взял в плен трех офицеров и трех солдат. Один — шестерых! А группа бойцов под командованием гвардии капитана Пронина через тридцать минут после высадки уничтожила до 90 гитлеровцев и взяла в плен до 120.

После первых залпов гвардии капитан получил подкрепление. Все расчеты собрались на мокром песчаном пляже. Сюда же моряки-катерники доставили на шлюпке весь запас мин. Верный правилу «Не вижу — [191] не стреляю», Некрасов вслед за пехотинцами вскарабкался на дюны и, быстро оценив обстановку, понял, что в ближайшие минуты он и его подчиненные нужны для рукопашного боя.

— По одному у минометов, остальные — за мной! И два десятка его бойцов с автоматами и гранатами ворвались в подземный гарнизон.

— Шабанов, Гладков, Воронков, Давиденко, я и другие, — рассказывает Ковалев, — бросились за гвардии капитаном... Он кинул две гранаты в вентиляционную трубу, а потом влетел в бункер. Там он взял два немецких пулемета... Мы тоже брали оружие, пленных...

— Я несколько раз видел Некрасова при штурме укреплений, — вспоминает комбат. — С автоматом, гранатами он и его минометчики прочесывали укрепления, выводили пленных немцев... Напористости, решительности ему, как говорится, было не занимать. И еще хочу подчеркнуть одно обстоятельство. В этой круговерти, нашей разобщенности по бетонным норам немудрено было растерять людей. Роты перемешались. Но гвардии капитан своих всегда видел, и когда подземная схватка закончилась, он сразу собрал роту, доложил мне и получил новую задачу.

Пленных оказалось так много, что это внушало командованию десанта самые серьезные опасения. Как записано в истории дивизии, после высадки на побережье было захвачено около полутора тысяч фашистских солдат и офицеров. Целая воинская часть! Их собрали на пятачке у самого берега и приставили к ним более чем скромную охрану, — много ли мог выделить десант, которому предстояло решать свою главную задачу. Как еще поведут себя эти сотни притихших, испуганных фашистских солдат, лишенных оружия, но, быть может, еще не сломленных? Они оставались в ближнем тылу нашего отряда, как кастет, занесенный над головой. Но никто из бойцов и командиров и пальцем не тронул пленных. Только иногда с тревогой посматривали на темную шевелящуюся в предрассветных, сумерках массу немецких солдат.

Вскоре их потеряли из виду: отряд переместился. Оставив бетонные укрепления, гвардейцы вышли в центр косы Фрише-Нерунг. Некрасова тоже не устраивали огневые позиции у уреза воды. Надо было перевалить дюны и выйти в густой и влажный лес. [192]

Шел пятый час утра. Туман рассеивался, и с высоты песчаных холмов открылись незнакомые окрестности.

Если, взобравшись на гребень дюн, рассматривать косу Фрише-Нерунг, то невольно удивишься. В районе высадки десанта ширина косы едва достигает шестисот метров, но противоположного берега, омываемого заливом Фришес-Хафф, даже в ясную погоду не видно. Обзор застилает лес, занявший низины, увалы. Слева темнеют домики поселка. Редкие сосны, склонившие свои вершины под морскими ветрами, продолжаются густыми порослями осины, ольхи, граба и редкими свечками берез. Вслед за песком дюн, как бы им в контраст, темнеет стоячая болотная вода, заливающая корни деревьев и кустарников. Лес прорезает тонкая полоска шоссе, изредка высветливают поляны.

Можно себе представить, как выбирали здесь свою новую позицию и рыли окопы минометчики гвардии капитана Некрасова. Конечно, у Леопольда, да и не только у него, был соблазн: прижаться к бетонным укреплениям. Во всех отношениях это было спокойнее: за спиной — надежное укрытие. Но он сделал еще один выбор — и вывел роту поближе к шоссе, то есть поставил ее на пути отступления немцев.

Надо полагать, что он и другие десантники с надеждой прислушивались к перестрелке на востоке. С того берега должно было прийти подкрепление: там высаживался Восточный десант.

Но пока подкрепления не было.

«Конечно, десанты в основном справились со своей задачей, — писал в своих воспоминаниях генерал Галицкий. — Но в их организации были допущены некоторые просчеты: второй эшелон Восточного десанта высадился только через несколько часов, а первый высадился не там, где намечено. Все это создало тяжелую обстановку для отряда Л. Т. Белого».

Что ж, как говаривал Леопольд, повторяя знаменитые слова из фадеевского «Разгрома»: «Надо было жить и выполнять свои обязанности».

Наступило пять часов 26 апреля сорок пятого года.



Глава четырнадцатая.
Последний бой

1
Немецкий подземный гарнизон был пленен, но бои не затихали. Они вспыхивали у подножия дюн, в сумеречном лесу, на тесном шоссе и полотне узкоколейки. То здесь, то там обнаруживались разрозненные группы фашистов. Из прибрежного поселка Нойтиф методично били вкопанные в землю танки и самоходки, а подавить их было нечем: десантники не имели артиллерии.

Некрасов вел свою роту среди разрывов, под свистящими осколками снарядов. Минометчики продвигались короткими, чуткими перебежками, поминутно укрываясь за стволами деревьев, бугорками, в ямах-водомоинах, сгибаясь под своим тяжелым грузом. Гвардии капитан присматривал огневую позицию. Выбор был ограничен: только узкая полоса в центре косы — главное направление отступления фашистов из Пиллау. Да и выбрать было не из чего: ни пологого оврага, ни доброй высотки, за обратным скатом которой надежно укроются минометы; то лес, то подлесок — обзор и обстрел ограничены. Наконец Некрасов остановился в неглубокой низинке, пересекавшей шоссе, — все-таки укрытие, да и заросли здесь пореже.

Приказав старшине Бояркину быстрее оборудовать огневые позиции, Некрасов выдвинулся вперед, чтобы найти себе наблюдательный пункт. Едва высунулся из-за кустов, как грянула автоматная очередь и пули распороли воздух над головой. Он распластался на прелой листве, ответил огнем из своего ППШ. Подумал, что от роты отрываться нельзя и рассчитывать на стрелковое прикрытие нечего. Настоящего НП, по всем правилам, тут не подобрать. Позади послышался шорох. Оглянулся. Полз Николай Колесов. «Спасибо. Не упускает из виду. Заменяет ординарца Короткова, Тереху». Вдвоем они для верности еще раз обстреляли кусты, где скрывался автоматчик, и, убедившись, что он уничтожен или отошел, заняли невысокий холмик рядом с огневой позицией роты: так-то верней... [194]

Немцы не давали покоя. Отрывая окопы для минометов, протягивая телефонную нитку на КП батальона, бойцы то и дело прерывали работы. Отложив малые саперные лопатки, брались за оружие. Установив свои «самовары», некрасовцы под руководством энергичного Ивана Бояркина принялись отрывать стрелковые ячейки, а несколько человек направились к месту высадки, чтобы доставить на новую огневую весь запас мин. Они ползли под огнем...

«Хватит ли боеприпасов?» Эта мысль неотступно преследовала Леопольда. С минуты на минуту он ждал мощного удара врага со стороны пролива. Даже отсюда, из глубины лесистой косы, были отчетливо видны тяжелые и густые тучи дыма, огненные всполохи над Пиллау, и сюда доносился грохот сражения. Ясно, что наши стрелковые дивизии ворвались в город, отвоевывают квартал за кварталом, штурмуют старинную цитадель, порт с его бетонными сооружениями. Теснят и теснят фашистов, а те грузятся на баржи и катера и с боевой техникой переправляются через неширокий Зеетиф.

Сколько времени нужно немцам для этой переправы? Десятки минут — и вот они уже высаживаются на косе, скапливаются сотнями, а может, и тысячами. Конечно, офицеры организуют их в колонны и ведут на юго-запад, иного пути нет. Встреча с ними неминуема и близка.

Спокойствие и осмотрительность. Скорее закончить работы на огневой и глядеть в оба. И беречь, беречь мины. Все-таки мало их...

Память однополчан сохранила гвардии капитана в эти минуты. Волглое обмундирование, так и не просохшее после морской купели, обхватывало крутые плечи гребца, всю его стройную, крепкую фигуру. С неизменной трубочкой в руке, с автоматом ППШ на груди и вторым — трофейным «шмайссером» — за спиной, он придирчиво оглядывал скороспелую оборону. Прежде чем подняться на невысокий холм, где был отрыт окопчик его НП, он, улыбаясь, спросил:

— Ну как, ребята, устоим?

— Устоим, не впервой, — ответили ему, хотя, даже зная общую обстановку, минометчики вряд ли полностью представляли, что вскоре произойдет на этом клочке приморской земли. [195]

— Не пропадем!

Шел седьмой час утра. Как отмечено в боевом донесении, в 6.10 первые подразделения противника, переправившиеся через пролив Зеетиф, натолкнулись на рубеж, занятый морским десантом. Колонна немцев силами до полка развернулась в плотные цепи и обрушилась на батальон гвардии майора Конова.

Телефонная связь тотчас оборвалась, и Некрасов, как мог, из окопа на холмике, выкрикивал команды. Минометчики дали несколько залпов. Разрывы ложились в гуще гитлеровцев, но те, невзирая на потери, атаковали с отчаянием обреченных. Они ворвались в боевые порядки батальона и расчленили его.

Если еще десятки минут назад впереди, слева и справа минроту прикрывали редкие цепи наших стрелков, то теперь такого прикрытия не было, приходилось рассчитывать только на собственные силы.

Соседний батальон гвардии майора Федорова, того, что в Кенигсберге штурмовал грозный форт № 10 и овладел им, встретил противника дружным огнем, но остановить его порыва не смог. Сжатый в кулак вражеский полк пробился таранным ударом, круто сманеврировал на запад и вышел к открытому морю. Немцы знали, что делали. Там, на берегу, под малочисленной нашей охраной находились плененные десантом гитлеровцы — около полутора тысяч. Как только немецкий полк соединился с ними, его командир, полковник, приказал без промедления и разбора расстрелять десять солдат, сдавшихся в плен, а остальным, устрашенным расстрелом, тотчас найти оружие и сражаться против русских, искупая свою вину. Вряд ли все они выполнили его приказ, многие укрылись или бежали, но, несомненно, прорвавшиеся к морю фашисты получили значительное подкрепление.

Таким образом, часам к семи утра минометная рота Некрасова, как и батальон, и весь Западный отряд, дрались в полном окружении. Позади был немецкий полк вкупе с вооруженными пленными, а с фронта, от пролива, надвигались все новые подразделения врага, и силы их были неизвестны нашим командирам. Десант оказался раздробленным на группы. «Куда ни глянь, — вспоминает Абдулла Башарович Шабанов, — везде фрицы».

— Локтевая связь между нашими подразделениями [196] была утеряна, — отмечает Конов, — телефонная связь — тоже, лишь иногда ко мне доползали посыльные от рот. Оборонялись, как получалось после вклинения фашистов, повзводно, поотделенно, а то и стихийно возникшими группами. Все обратилось в запутанный клубок...

Сама местность Фрише-Нерунг представляет собой образ этой сложной, чересполосной схватки: густые, чашеобразные заросли и редкие открытые участки, перелески и кустарники, дюны на побережье, сжатая деревьями шоссейка, низкая насыпь узкоколейной железной дороги, разбросанные домики поселка, песчаные откосы и застойные болота. И на каждом десятке метров происходили стычки, перестрелки, атаки, рукопашные схватки.

Наверное, описать во всех подробностях этот отчаянный бой просто невозможно. Чтобы дать хоть некоторое представление о нем, приведем лишь отдельные эпизоды, запечатленные в рукописной истории соединения и листовках, выпущенных политотделом Городокской дивизии. Из них явствует, что страшное в сорок первом и начале сорок второго года понятие «окружение» для наших десантников сорок пятого года не существовало. Паники не было и в помине. Наши стрелки уверенно и бесстрашно дрались в замкнутом кольце, и не только оборонялись, но и наступали, беспрестанно проявляя боевую активность.

В тот час принял неравный бой стрелок гвардии младший сержант Скрипай. Вместе с бойцами отразил контратаку врага, а потом прополз к немецкой пушке и взял в плен орудийную прислугу. Через некоторое время он же захватил автомашину. Участвуя в шести атаках, захватил около сотни гитлеровцев.

В критический момент, когда орава фашистов грозила смять горстку гвардейцев, гвардии младший сержант Богачкин выкатил на прямую наводку трофейную пушку и открыл огонь по немцам. Его бойцы Сопчук и Селезнев подносили снаряды, а Богачкин бил в упор, без промаха. Гвардейцы отразили контратаку врага и сами его атаковали.

Когда на другом участке косы гитлеровцы подтянули орудие, то гвардеец Абель прокрался к ним во фланг и пулеметным огнем снял расчет. Его самого взял на прицел фашистский снайпер, но последнего опередил [197] гвардии младший сержант Краснов — поразил первым выстрелом.

Вместе с пехотинцами сражалась команда наших моряков с сожженного фашистами катера, моряки метко били врага из пулемета и автоматов.

Все это происходило в сотнях, а то и в десятках метров от Леопольда Некрасова. И в прежних боях ему не раз приходилось отрываться от бинокля и карты, брать в руки автомат и вместе со стрелками отражать натиск врага: он был верным подданным пехоты, но такого, как здесь, на косе, он не испытал за все минувшие годы войны. В течение нескольких часов он объединял в себе и минометного, и стрелкового командира. Он верно рассчитал, заняв НП рядом с огневой позицией, и когда его рота оказалась в кольце, капитан был с ней — в стрелковой ячейке неподалеку от комсорга Николая Колесова, старшины Ивана Бояркина, близ расчетов Абдуллы Шабанова и Федора Воронкова. Предусмотрительный и запасливый гвардии капитан еще в дюнах вооружил минометчиков трофейными «шмайссерами» и пулеметами. И наряду со своими автоматами они пригодились: немцы были так близко, что отбиваться пришлось стрелковым оружием и гранатами.

— Берегите мины, берегите мины! — повторял бойцам командир роты. Но запас мин, да и патронов, непрестанно таял. Он резко уменьшился во время боя с немецкими самоходками. Одну из вражеских колонн сопровождали два «фердинанда». Прикрытые броней немецкие пушки расчищали путь своей пехоте. «Фердинанды» продвигались в нескольких сотнях метров от минометчиков, и те ясно видели черные кресты на их бортах, огненные всплески из стволов... Некрасов испытывал ярость и беспомощность. Мины бессильны. Хотя бы одно орудие сюда. Что он может сделать? Все-таки может. Отобьет, отсечет фашистскую пехоту от самоходок, положит ее... С привычной быстротой подготовив данные, подал команду:

— Огонь!

Ударили всей ротой, окружили «фердинанды» кольцом разрывов. Немецкие пехотинцы залегли. И «фердинанды» тоже не прошли, их гранатами подорвали наши стрелки. А боеприпасы у минометчиков таяли и таяли...

Минул час боя у шоссе, а мины подходили к концу. Их оставалось не более десятка. Да и патронов было [198] маловато. Некрасов с горечью подумал, что очередной натиск врага ему и встретить нечем. Он мучительно искал выхода.


2
Поистине кто ищет, тот всегда найдет. Помог случай, нежданная удача. Но если бы не она, Некрасов все равно не оставил бы роту без боеприпасов. Попытался бы пробиться к комбату, чтобы добыть патроны, совершил бы дерзкую вылазку к немецким минометчикам, попытался бы добраться до Восточного отряда... Что-нибудь да придумал. А пока он по-пластунски подобрался к шоссе, чтобы осмотреться, и вдруг увидел повозку. В двух-трех сотнях метров. Конь, видимо, был убит, и несколько немецких солдат толкали эту повозку. Некрасов тотчас оценил ее груз: ящики с боеприпасами, патронные цинки. Целое богатство.

Он опрометью кинулся на огневую. Скомандовал ближайшему расчету: «За мной!» Этот эпизод так передает Шабанов:

«Создалось безвыходное положение. Чем стрелять? Нечем. И вот тогда умный наш герой Некрасов нашел выход. Он углядел, что справа по дороге немцы волокут арбу с большим грузом. «Ну, братцы, пойдем на «ура»! — крикнул наш капитан. Мы поднялись и с криком «ура!» бросились на врага и захватили арбу. В ней оказались ящики с патронами, гранатами и мины 81 мм. И все пошло в ход. «Бейте врагов беспощадно», — говорил нам капитан. И мы били».
Уважаемый Некрасовым Абдулла Башарович Шабанов, которого он наряду со старшиной Бояркиным назначил своим заместителем, вспоминает, что минометчики вели прицельный огонь немецкими минами, потому что этому делу были обучены еще в городокских боях. Но и трофейных боеприпасов им не хватило до конца этой, казалось, бесконечной схватки.

Немцы вновь надвигались, рвались на юго-запад, к своему спасению. Отряды, группы противника даже не успевали развернуться, густыми колоннами, толпами кидались на нашу оборону. И все чаще минометчики обращались в пехотинцев, отстреливаясь, бросками разрывая кольцо врага. «Но сколько мы ни бились, враг [199] был сильнее. Много, много было немцев, — свидетельствует Шабанов. — Они нас снова стали окружать. Гляжу, вскочил наш командир, кричит: «Братцы, ни шагу назад! Там море — тут немцы. Бейтесь до последней капли крови!» Все время рядом с гвардии капитаном находился Николай Колесов, который в десанте заботливо и самоотверженно заменял ему друга, связиста и ординарца Терентия Короткова.

И в девятом и в десятом часу минометная рота, как и другие подразделения десанта, держала круговую оборону. Но около десяти часов она не смогла устоять на своей огневой позиции. К этому времени поток фашистов от переправ бурно возрос, а их натиск стал еще яростнее. Они давили массой, остервенело шли на приступ, пренебрегая жертвами. Наступил момент, когда минометная рота была окружена почти вплотную. Враги были рядом. Воздух свистел от выстрелов. Дымы застилали обзор. Солнце накрылось мглой. И Некрасов почувствовал, что надо вырваться во что бы то ни стало.

— Товарищи, ребята! — крикнул он. — Живыми не сдадимся. Берегите последнюю пулю — себе.

Как мог, он организовал этот бросок. Скомандовал: «В цепь!», объяснил, что атаковать вслед за выстрелом из миномета. «А было нас девятнадцать человек, и всего десять мин, — пишет Шабанов. — Меня одного капитан оставил у миномета. Сказал мне: «Ну, дорогой Шабанов, дадим последний удар. Или нам конец, или паразитам хана». И еще добавил: «Шабанов, береги мины». Нейтральная полоса была не больше ста метров, а за ней — фрицы. Я дал два выстрела — фашистам прямо в ноги, а в это время Некрасов и все минометчики кинулись с криком «ура!» и врага потеснили. Бились и огнем, и прикладами, и кулаками. Тяжело ранили Николая Воробьева... Многие фашисты не выдержали, бежали или сдались».

Но до конца боя было еще далеко. С барж и катеров продолжали высаживаться немецкие солдаты и офицеры и, как стадо разъяренных быков, рвались по косе, все еще надеясь на спасение. Теперь уже не строились они в колонны, не разворачивались в цепи, их командиры потеряли власть, организованный отход превратился в беспорядочное бегство. Кое-как сбивались в группы, захватывали повозки, машины, а чаще [200] мчались дикими толпами, стреляя на ходу. Минометчикам трудно стало разобраться в этом хаосе, найти свое место. Мины кончились, и отбивались только автоматным огнем, прикладами, а то и кулаками. «Пошла такая война: играли в чехарду. То враг попадался в кольцо, то мы. Но в плен ни один из наших не сдался...»

Атакуя и обороняясь, Некрасов не отступал от своего заветного правила, рожденного еще под Городком: держаться дружно, не бросать ни одного бойца, сохранять оружие. Сколько раз меняли позицию, а рота была вся вместе. Капитан зорко следил, чтобы легкораненые не отставали, чтобы товарищи им помогали, а тяжелораненого Воробьева попеременно несли на руках. И все минометы тащили с собой.

— Большой заслугой гвардии капитана Некрасова я считаю не только его личную храбрость, инициативу и сильную волю, но и умение самостоятельно организовать сложный бой, — говорит комбат Конов. — Лишенный связи со старшими начальниками, он все делал решительно, на свой страх и риск. Ни секунды не бездействовал. Как и при высадке, и в дюнах, он все время держал роту крепко, не терял управления, руководил людьми, вдохновляя их личным примером.

Весь этот страшный бой с его обороной, атаками, окружениями, вылазками, рукопашной борьбой начался в 6.10 и завершился около 12 часов дня, когда подразделения Восточного отряда соединились с поредевшими, измученными непрерывными схватками группами Западного отряда, а через пролив Зеетиф хлынули подразделения наших двух стрелковых дивизий и погнали врага на запад.

Ни Леопольд Некрасов, ни комбат Конов в полной мере не могли оценить тогда все значение и весь смысл прошедшего боя. Конов на листке полевой книжки набросал лаконичное боевое донесение, всего несколько строк: «Закрепившись на указанном рубеже, батальон был атакован большими силами при поддержке двух «Фердинандов». Противнику удалось обойти батальон. В течение последних шести часов противник шесть раз ходил в контратаки. Захваченный плацдарм был удержан до подхода наших войск».

Много лет спустя, характеризуя действия всего Западного десантного отряда гвардии полковника Белого, командующий 11-й гвардейской армией генерал Галицкий в своих воспоминаниях отметит:

«Его подразделения выдержали по 8–10 контратак. Однако, несмотря на это, героически сражавшиеся десантники выполнили свою роль».
Шесть сотен наших десантников-гвардейцев на узкой полоске омываемой морем косы противостояли многим тысячам фашистов. Выстояли и победили. И был среди них, в числе самых мужественных и умелых гвардии капитан Леопольд Некрасов, бывший московский школьник.

Шел первый час дня 26 апреля 1945 года.

Леопольд стоял у подножия дюн, под тремя невысокими кряжистыми соснами. Бой уходил на запад. Стихали выстрелы. Оседали тучи дыма и пыли. Светлело солнце, острыми бликами сияло море.

Леопольд улыбался. Раскуривал трубочку.

Таким его запомнили однополчане.

Конечно же, гвардии капитан испытал упоение победой, светлое чувство освобождения и отдыха. Страшный экзамен миновал. Все позади — и он жив. Даже не ранен. Впереди — ясность, вокруг весна с первой изумрудной травой и нежной листвой на деревьях. Все — хорошо. Родная Городокская дивизия живет уже по законам мирного времени. Новости, которые принесли наступающие части, прекрасны. Советские войска ведут бои в Берлине.

Он сделал свое дело и снова, как после Кенигсберга, может мечтать о будущем. Наверное, в лагере Тереха взял у почтальона свежие письма, и среди них, конечно, есть из Москвы, от Рины...

Некрасов улыбался, когда бойцы подвели к нему четырех пленных немцев. То были старшие офицеры. Поникшие, растерянные, они с испугом глядели на юного голубоглазого русского капитана. Леопольд шагнул к ним, чтобы допросить. Не успев погасить улыбки, потягивая трубку, он задал первый вопрос... Рядом с ним стоял Николай Колесов.

Этот момент Абдулла Шабанов запомнил на всю жизнь.

...Грянул взрыв. Столб огня и дыма поднялся над тремя соснами. Дым еще не рассеялся, когда бойцы увидели лежавших навзничь Колесова и гвардии капитана. Как потом установили, стрелял какой-то фашистский танк, удиравший на запад. То был последний выстрел на этом участке косы Фрише-Нерунг.

Бойцы кинулись к командиру и комсоргу. Оба были бездыханны.

Некрасова и Колесова похоронили на окраине немецкой деревеньки Каддих-Хакен, в 50 метрах от шоссейной дороги, ведущей на Пиллау.

Он погиб за две недели до Победы. 29 июня ему было присвоено звание Героя Советского Союза. Посмертно. А спустя месяц, 23 июля, Леопольду исполнилось бы 22 года.
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Пиллау 1945.....вот они - наши морские пехотинцы.....
морские пехотинцы в Пиллау2.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

С кинохроники? А откуда фото?
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Небольшую подборку друг подарил......эта серия про морскую пехоту... :wink:

Ещё морские пехотинцы в Пиллау:
морские пехотинцы в Пиллау.jpg
Ещё Пиллау 1945....
Пиллау 1945_2.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Это из журнала "Вокруг Света" №6 (2548) | Июнь 1986г. Рубрика «Летопись Великой Отечественной»
Воспоминания чьи-то или просто фантазия? Не пойму.


Бункер

Пиллау (Ныне Балтийск.) — последний опорный пункт Восточной Пруссии — гитлеровцы защищали с отчаянным упорством. Отброшенные через пролив на косу Фрише-Нерунг, они продолжали обстреливать и военно-морскую базу, и город. Из четырех радиостанций на «газиках» у нас осталось две. Одну — с самым мощным передатчиком — разнесло снарядом, вторую мы потеряли во время налета немецкой авиации. Я оказался старшим в подвижном радиоотряде, организованном командованием Балтийского флота еще на подступах к Восточной Пруссии. Пока главстаршина Павлов разворачивал с телефонистами проводную связь штаба базы, мы с мичманом Васиным и радистами оборудовали радиоцентр. С армейскими частями, кораблями и авиацией связь установили тотчас, но Кронштадт, где находился штаб Балтийского флота, нас не слышал. Оставшийся целым радиопередатчик был маломощный, к тому же работал на штырь (Вертикальная антенна из металлической трубы или нескольких Труб, сужающихся кверху.). Все мачты для антенн были перебиты.
Уже в сумерках я заметил на набережной у пролива, отделяющего Пиллау от косы Фрише-Нерунг, две ажурные радиомачты. Захватив аккумуляторные фонари и автоматы, мы с Басиным осмотрели немецкую радиостанцию. Передатчик был средней мощности, к тому же поврежден снарядами, но антенна в порядке. Мы не трогали никаких приборов и проводов. Станция могла быть заминирована, и тогда неосторожное включение вызовет взрыв. Подогнав машину со своим передатчиком к радиостанции, присоединили к нему большую немецкую антенну. Передатчик пришлось перестраивать, но спустя полчаса нас слышали не только подразделения в районе Пиллау и Кенигсберга, но и Кронштадт.

Возвратились на приемный центр затемно.

— Старлей, мешают сильные помехи,— докладывает вахтенный радист.

Сажусь за приемник. На нашей волне, забивая сигналы катеров, работает мощная радиостанция. Перестраиваю приемник на другие волны. Щелчки Морзе заполнили весь рабочий диапазон. Выходит, передатчик не только мощный, но и где-то рядом. Передает цифры, значит — шифровку. Справляюсь по телефону у оперативного дежурного. В районе Пиллау наших мощных радиостанций нет.
Вместе с Басиным мастерим деревянный крест — основание радиопеленгаторной рамки — и наматываем на нее провод. Рамку подключаем к приемнику переносной радиостанции. Передатчик у нее без ламп, но сейчас он нам и не нужен. Проверяем работу самодельного радиопеленгатора по своей радиостанции. Точность невелика, но направление на источник излучения определить можно. Пригодился опыт довоенной работы с радиопеленгаторами. Басина оставляю за старшего и со свободным от вахты молоденьким радистом, украинцем Фоменко, с автоматами и мощным электрическим фонарем мы отправляемся искать таинственную радиостанцию.
Идем в темноте. Чтобы не разрядить аккумулятор, фонарь включаем редко. В гавани много металлических отражателей: взорванные стальные вышки, мачты и такелаж затонувших судов, танки, артиллерийские орудия — все искажает поле излучения неизвестной радиостанции и мешает определить истинное направление. К тому же с моря пришел туман. Мы беспрестанно натыкаемся на завалы разрушенных зданий и каких-то сооружений, темноте и тумане трудно разобрать, что есть что. Когда обходим завал, нарушается взятый пеленг и приходится начинать все сначала. Передатчик умолк, и мы, потеряв в который уже раз направление, останавливаемся и вертим рамкой.
Радиостанция снова защелкала. Засекаем ее и с трудом пробираемся по узенькой улочке, забитой ранеными и мертвыми лошадьми, орудиями и зарядными ящиками.
Фон «зеркального» излучения радиостанции возрастает. Передатчик где-то здесь, совсем близко! Пробираемся к мрачному, будто выросшему из земли, бетонному зданию. Наш приемник захлебывается от сильных сигналов. Чтобы не сжечь, выключаем его.
Освещая странное сооружение карабкаемся через нагромождение разрушенных стен и железобетонных плит. У второй стены здания натыкаемся на высокий, в несколько метров, металлический штырь маскировочного серо-зеленого цвета. Штырь, более толстый у основания и постепенно сужающийся кверху, прикреплен к такого же цвета массивному изолятору. Антенна коротковолнового передатчика! И, судя по штырю и изолятору, мощного.
Вытаскиваю неоновую лампочку, которую всегда ношу с собой. Лампочка вспыхивает в руке в такт сигналам Морзе. Протягиваю ее к штырю. Длинная дуга высокочастотного излучения обжигает руку. Снова перебираемся через завалы, окружающие здание, и подходим к штырю с противоположной стороны. Ни окон, ни дверей, даже вентиляционных отверстий в стенах нет — сплошной бетон.
Может, вернуться и доложить командиру? Нельзя. Пока доберемся свяжемся со штабом, вызовем солдат, неизвестный радист закончи свою тайную работу. Нужно помешать ему сейчас. Штырь, конечно пустотелый, скорее всего стальной с омедненной оболочкой. Сломать или согнуть руками — нечего и думать. Да и руки обгорят при такой мощности передатчика. Стрелять него из автомата бесполезно. К том же мы не знаем, кто работает на радиостанции, и обнаруживать себя раньше времени не стоит. Раздумываю, а неоновая лампочка в руках мигает... Освещаю фонарем место вокруг штыря. Среди битых кирпичей и взорванного бетона длинный стальной прут. Как раз то, что нужно. Выправляем его с Фоменко и втыкаем поглубже в мокрую землю рядом со штырем. Чтобы не обжечься излучением, надеваю шапку на руку и протягиваю прут к штырю. Еще на расстоянии, от штыря к пруту проскакивает искра и превращается в пульсирующую светящуюся дугу, а вверх тянется дым горелого металла. Плотно прижимаю прут к штырю и проверяю работу неоновой лампочкой. Она едва светится. Антенна замкнута на «землю», и мощность излучения передатчика уменьшилась почти до нуля. Теперь нужно ждать...
Тот, кто передает шифрованные сигналы, поймет, что с антенной что-то случилось, и обязательно придет сюда узнать, в чем дело. Мы прячемся за завалом с автоматами наготове и выключаем фонарь. Чуть слышно стучит дождь. Над проливом вспыхивают ракеты, и их мерцающий свет едва проникает сквозь толщу сливающегося с небом тумана. Жаль, передатчик нашей переносной рации не работает и нельзя сообщить, что мы здесь обнаружили.
Прошло минут пятнадцать, когда у штыря возникла высокая фигура. Я даже не заметил, откуда она появилась. Фоменко включает фонарь, а я вскакиваю и кричу:

— Хенде хох!

Яркий свет выхватывает из темноты рослого немецкого моряка в длинной темно-синей шинели. Одна рука у него забинтована, а в ней стальной прут, которым мы замкнули антенну. Он щурится на слепящий фонарь, бросает прут и поднимает руки. Во второй руке продолжает держать гаечный ключ и кусок провода. Немец, по-видимому радист, молчит некоторое время, а затем довольно хорошо говорит по-русски:

— Камрад, я ранен,— кивает на свою забинтованную руку.— Там госпиталь,— и поворачивает голову в сторону бункера.

— Фоменко, обыщи его!

Фоменко находит у немца «вальтер» и неоновую лампочку. «Радист»,— решаю я. Пистолет кладу во внутренний карман шинели, а неоновую лампочку отдельно, чтобы не разбилась.

— Шнель, шнель в госпиталь,— приказываю я и слегка толкаю радиста автоматом в спину.

Мы освещаем фашистского моряка фонарем, и его огромная фигура словно колышется в тумане. Перебираемся через ближний завал и попадаем в потрескавшийся железобетонный тоннель с вывалившимися плитами. Метров через двадцать упираемся в бронированную серо-зеленую дверь с нарисованным на ней большим красным крестом. Немец стучит в дверь три раза и через интервал — еще четыре. Выходит — семь ударов. Неожиданно вспоминаю, что рисунок свастики состоит из четырех семерок. Когда-то давно семерки считались счастливыми цифрами...
Дверь открывает здоровенный краснолицый немец с перевязанной головой. На раненого никак не похож. Проходим в тамбур, освещенный коптящими плошками в картонных коробках. Сыро, холодно, смрадно. На полу и на наскоро сколоченных двухъярусных нарах раненые с серыми лицами, в бинтах с подтеками засохшей крови. Лишь немногие едва поднимают головы и безучастно смотрят на нас. Есть и мертвые.

— Камрад, госпиталь,— показывает на раненых радист.— Русский зольдатен уже смотрел здесь.

— Яа, яа,— поддакивает краснолицый.

Я не верю им. Подталкивая радиста автоматом, приказываю:

— Давай, давай вперед. Шнель, шнель!

— Яволь, яволь,— покорно бормочет радист и шагает внутрь тамбура. Длинный тамбур, с потолка и стен которого сочится вода, заполнен ранеными. Упираемся во вторую полуоткрытую бронированную дверь. Захожу внутрь. Здесь тоже раненые — среди вони и сырости в полутьме горящих плошек.
Госпиталь явно меньше бункера, да и расположен он только на уровне земли. Где-то должен быть еще вход. Там и радиостанция. Шарю фонарем. Прямо по центру второго помещения с двухъярусных нар приспущены серые солдатские одеяла, прикрывающие стену. Продолжаю медленно водить лучом фонаря, умышленно не останавливаясь на подозрительных одеялах. Рассматриваю помещение, не упуская из виду немцев. Краснолицый кивает кому-то. С нижних нар встают двое. Сопровождающие переглядываются, а я соображаю: «Передавят тут нас как котят, никто и не узнает! Фоменко нужно оставить у выхода, а немцам скажу, будто послал меня сюда русский генерал». Поворачиваюсь к сопровождающему:

— Гут, гут госпиталь,— и показываю на выход, чтобы возвращались назад. Двое немцев идут к выходу. Наклоняюсь к Фоменко и тихо, чтобы никто не слышал, приказываю:

— Жди у выхода. Если через полчаса не выберусь, беги в радиоцентр, пусть Басин вызовет автоматчиков.

Подхожу к радисту и громко, чтобы слышали все, кто понимает русский, объявляю:

— Советский генерал послал нас выключить функштацьён (Радиостанция.).

С двумя сопровождающими иду во второе помещение и показываю на одеяла:

— Открывай, открывай! Радист мнется, переглядывается с краснолицым. Лишь после этого, протиснувшись между стеной и нарами, сдергивает одеяла, обнажая стальную дверь.

— Открывай, открывай,— повторяю я и лезу за ним. Радист громко стучит. После второй попытки дверь приоткрывается на освещенную электрическим светом лестницу. На ней немец в темно-синей морской тужурке, белой рубахе и черном, со свастикой галстуке. На правой стороне груди орел с раскрытыми крыльями и свастикой. Погон нет. Вместо них шитые золотом нарукавные нашивки: две средние — лейтенант.

Лейтенант будто собрался на парад, блестит как новая копейка.

— Передай лейтенанту, советский генерал послал меня выключить функштацьён.

Радист переводит. Щеголь смотрит, кивает. Затем пропускает меня и радиста на лестницу и задраивает дверь. Краснолицый остается в тамбуре. Спускаемся за щеголеватым моряком. При желании вдвоем они со мной бы справились! Радист с меня ростом, выглядит внушительно. Щеголь поменьше, но весь налитой, сильный. Но, вижу, нападать не собираются. Однако на всякий случай останавливаюсь и пропускаю радиста вперед, чтобы оба были перед глазами. В конце лестницы еще одна дверь. Выходим в залитое электрическим светом большое помещение, наполненное немцами. Прикидываю, сотни полторы, не меньше. Большинство сидит за столами. Многие курят, но воздух свежий, вентиляция отменная. Среди темно-синих моряков островки серо-зеленой полевой и черной формы. Рослые, холеные, не то что замызганные раненые в тамбуре. И моряки и эсэсовцы выбриты, аккуратно одеты. У нескольких моряков ухоженные бороды. Слева, через два стола от меня, сидит седовласый морской офицер с нашивками капитана третьего ранга.
Но, присмотревшись к гитлеровцам внимательнее, замечаю, что не так уж они опрятны, как показалось вначале. Наверно, прячутся не один день. Лица, как и воротнички и манжеты, выступающие из рукавов тужурок, серые, несвежие. Во взглядах и осанке еще видна надменность, но уже изрядно разбавленная растерянностью и даже страхом. Часть из них, чувствуется, недавно вышла из боя. По-видимому, собравшиеся здесь с трудом начинают понимать, что происходит или уже произошло.
Снова пробегаю взглядом по убежищу. У стен не наспех сколоченные деревянные нары, как в тамбуре, а двухъярусные металлические койки с добротными шерстяными одеялами. Под одним проглядывает автомат. На койках по-домашнему спят кошки, лежат и раненые.
Второй раз встречаю в кубриках немцев кошек. Первый раз увидел их после освобождения острова Тютерс в Финском заливе. Тогда немцы бросили в казарме не меньше двадцати кошек. Говорят, домашние животные снимают нервное напряжение.
А на столах бутылки, колбаса, банки, картонные коробки, пачки сигарет с разноязыкими наклейками. Все мирно, благопристойно. Пьют, едят, разговаривают...
Ближе всех, за столом, изрядно захмелевший эсэсовец. Лицо крупное, мясистое, будто ошпаренное, какое бывает у рыжих и блондинов. Волосы — прилизанная пакля, как у куклы. Уставив на меня рысьи глаза, булькает остатками вина и со стуком ставит стакан на стол. Поднявшись, неверной походкой идет к койке. Отбросив матрац, вытаскивает автомат и, не спуская взгляда, направляется ко мне.
Я один. За мной стена! Но стрелять оттуда ему нельзя. Перед ним другие гитлеровцы. Если выберется из-за них, окажусь в положении приговоренного к казни. Для него это самый удобный вариант... Ждать, когда он запустит в меня очередь,— самоубийство! А если начну первым? Затрещит весь зал! Оружия у них, видно, хватает. Конечно, пропаду, зато недаром. Первая очередь моя, тогда им достанется больше. А может, не начинать первому? Обойдется и так? Умышленно не смотрю на офицера. Еще подумает — прошу защиты. Не поворачивая головы, краем глаза пробегаю по его столу. Развалившись, с приклеенной к лицу улыбкой, он смотрит в мою сторону. Тут такая злость меня взяла, что первую очередь закатил бы не по эсэсовцу, а по нему. А тот, со «шмайссером» над головой, ползет, будто танк, бесцеременно расталкивая окружающих массивной тушей. Я больше не раздумываю и поднимаю свой ППШ.
В зале смолкло. Я ощущаю тишину. Она шевелится, движется. Эсэсовцу осталось оттолкнуть двух моряков. Очередь дам сразу, как только начнет выходить из-за них! А по спине, чувствую, бежит струйка пота.

— Хальт! — будто лает офицер. Двое в темно-синем наваливаются на эсэсовца, отбирают «шмайссер», волокут к койке.

Я опускаю автомат, а пот бежит не только по спине, но и по животу. И тут доходит до меня, что это представление. Представление, которым позабавился немецкий офицер. Убить меня для них было проще простого и в тамбуре, и здесь. Оружие есть, а выстрелить могли откуда угодно. И не было им смысла из-за пьяного эсэсовца подставлять себя под пули моего ППШ. Значит, боятся! Конечно же, боятся...

Поворачиваюсь к радисту и хрипло приказываю:

— Давай на функштацьён!

— Обер-лейтенант, айн момент,— отвечает он и подходит к столу офицера. Вытягивается, затем наклоняется. Получив приказание, радист возвращается и, небрежно бросив: «Битте шён», идет вперед. Я за ним. За мной шагах в пяти двое. Проходим еще одно помещение. В нем немцев не меньше, если не больше.
Некоторое время петляем по узеньким бетонным коридорам и проходим мимо стальной двери, за которой в такт сигналам Морзе слышится прерывистое гудение трансформатора.

— Функштацьён? — показываю на дверь автоматом.

— Найн,— отвечает радист и идет дальше.

— Цурюк! — кричу я и направляю на него автомат.— Назад!

Радист пятится, а двое в темно-синем приближаются. Разворачиваюсь и снова:

— Цурюк! — Они отходят. Показываю на дверь и подзываю радиста.— Открывай!

Он дергает. Дверь не поддается. Перегоняю радиста к тем двум, чтобы видеть троих, и нажимаю на дверь. Она и в самом деле заперта изнутри. Недалеко, на этой же стороне прохода, еще одна закрытая стальная дверь. Толкаю ногой. Дверь распахивается, и через небольшое помещение с электрическими щитами вижу радиостанцию. Вскакиваю в щитовую и мигом задраиваю за собой дверь.

— Обер-лейтенант, там нельзя, мина, капут! — надрывается за дверью радист.

Молча проверяю выходы из рубки в коридор. Обе двери задраены. Передатчик продолжает работать. Сгоряча хочу разбить лампы, потом раздумываю. Радиостанция мощная, еще пригодится. Передатчиком, по-видимому, управляют с приемного центра, прикидываю я, значит, рядом должен быть второй, параллельный ключ. Нахожу его и нажимаю, чтобы помешать гитлеровцам. Фашистский радист продолжает выстукивать. Ключ у передатчика не действует! Наконец обнаруживаю переключатель. Отключаю немца от радиостанции и тут же медленно передаю: «Васин, Басин, я заперт в радиорубке бункера, здесь нем...» Окончить фразу не удалось. Немцы выключили не только передатчик, но и освещение. Мощный аккумуляторный фонарь остался у Фоменко, а у меня лишь слабенький трофейный, с разряженной батареей. Он горит тускло. Выключаю его. Еще пригодится.
Темнота стала плотной, а вместе с ней пришли запахи и звуки, которых раньше не замечал. Пахнет изоляционным лаком от перегретых проводов и деталей радиостанции. Где-то стучит дизель, вызывая легкую вибрацию пола. За дверью возня. Жарко. Снимаю шинель и сижу в темноте. В голове одно: «Где Фоменко? Приняли ли мое сообщение наши радисты?»
Шум в коридоре усилился. Прижимаю ухо к двери. За ней шаги, приглушенный говор. Включаю фонарик и подношу к циферблату. «Прошел час, как я расстался с Фоменко. Он уже на радиоцентре. А если его захватили или убили? Буду сидеть здесь, а работать на передатчике не дам!»

За дверью немецкий говор, потом стук.

— Товарищ старший лейтенант! Откройте, это я, Фоменко!

— Как ты сюда попал?

— Так нэмець сказав, шо вы менэ зовете.

— Тебя обманули, возвращайся назад!

— Так назад не пускают.

Шум в коридоре стихает. Убивать Фоменко, как и меня, опасаясь возмездия, гитлеровцы, видимо, не собираются. Этим, наверное, можно объяснить их нерешительность. Немцы должны передать какое-то важное сообщение, а я мешаю... Тут проклюнулась во мне стоящая мысль. Нужно вывести из строя радиостанцию, да так, чтобы фашисты не смогли бы в ближайшее время ее исправить, тогда им смысла не будет со мной бороться. Передатчик нам пригодится позже, поэтому испортить его нужно с умом, чтобы я один знал, как исправить...
Немцы — народ аккуратный, инструмент к радиостанции должен быть рядом. Зажигаю фонарик. Умирающий его свет все же помогает найти отвертку, плоскогубцы и кусачки. Забираюсь в нутро передатчика и начинаю мудрить со схемой. Провозился несколько минут, вдруг с кусачек посыпались искры, а руки задергались от ударов электрического тока. Немцы включили и тут же выключили радиостанцию. Прихожу в себя и растираю онемевшие пальцы. В щитовой грохнуло, а вслед за этим загорелся электрический свет. Хватаю автомат и вбегаю туда. В верхнем углу стальной двери большая рваная дыра. Тут тотчас грохнуло в радиорубке. Вскакиваю в радиорубку — такая же дыра и в ее двери...
Мне осталось совсем немного и, пользуясь светом, заканчиваю работу в радиостанции. В отверстия дверей влетают дымовые шашки. Помещение быстро наполняется дымом. Ничего не вижу. Душит кашель, из глаз и носа течет. Теперь мне прятаться ни к чему: радиостанция все равно работать не будет. Ощупью надеваю шинель, беру ППШ и открываю дверь. Гитлеровцы выхватывают автомат, заламывают руки, обыскивают, забирают «вальтер», волокут и впихивают в камеру.
Кашляя и протирая глаза, осматриваюсь и понемногу прихожу в себя. Совершенно пустая камера; она так мала, что в ней можно только стоять. Давит низкий потолок. В углублении стены, закрытая мелкой стальной сеткой, тускло светит лампочка. Душно, глухо, как в гробу. А из головы не выходит: «Что с Фоменко? Ищут ли нас?» Чтобы отвлечься, вспоминаю хитроумные поломки, которые устроил фашистам. Неожиданно дверь открывается. В полосе яркого света мичман Басин, а за ним двое наших солдат. Рядом, со связкой ключей, щеголеватый немец.

— Где Фоменко? — вырывается у меня.

Щеголь молча идет по коридору, звякает ключом у соседней камеры. Из нее, щурясь, выбирается Фоменко. Появившийся в коридоре радист возвращает нам автоматы и переносную рацию, которую отняли у Фоменко. Мимо радиостанции, из которой еще тянет дымом, мы идем к выходу. Из тамбура санитары переносят раненых немцев во внутренние светлые и теплые помещения, а фашистские моряки и эсэсовцы под пристальным взглядом наших солдат морской пехоты складывают оружие.
На следующий день мы протянули линию связи к бункеру, а к вечеру голос трофейной радиостанции зазвучал над Балтикой, передавая частям и кораблям, наступающим на запад, приказы советского командования.
Лишь спустя неделю я узнал, с какой целью немцы работали на радиостанции. Находившиеся в бункере моряки представляли для рейха особую ценность. В бой их не бросали, а эвакуировать не успели. Туда же забрались и остатки разгромленной части СС.
Когда наши войска взяли Пиллау, солдаты обнаружили бункер, но, увидев раненых, решили, что там только госпиталь, и ушли. Фашисты воспользовались этим и по радио стали вызывать свои корабли, намереваясь под прикрытием тумана перебраться на косу Фрише-Нерунг, где были их части, или уйти в нейтральную Швецию.
Два обстоятельства определяли поведение немцев, когда мы с Фоменко оказались в бункере. Формально они не сдавались в плен нашим частям. Однако, оказавшись в тылу советских войск, сознавали опасность ликвидации русского офицера и матроса. Вначале они не трогали нас, решив, что советскому командованию известно, где мы находимся. Когда же я передал свое сообщение Басину, они стали сомневаться: попали мы в бункер случайно или нас послало командование? Однако и здесь они не были уверены, приняли ли русские радисты мою странную радиограмму или нет. Выяснения этого они и ждали.


Владимир Сидоренко
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

...Взятие Фишхаузена

Советским войскам не удалось с ходу взять город Фишхаузен. Атаки и контратаки следовали непрерывно днем и ночью. Один из немецких солдат вспоминал:

«Перед обедом в течение получаса упало почти 500 бомб. Уже после первой волны город полыхал во всех концах и углах. Позднее русские сбросили бомбы и на наши позиции, вызвав большие пожары. Здесь, восточнее Фишхаузена, мне многое пришлось увидеть и пережить. Советский летчик, спускаясь на парашюте из сбитого самолета, стрелял по нам из автомата. По нему открыли массированный огонь. И на землю он уже опустился мертвым. Между налетами новых бомбардировщиков нам удалось покинуть город, так как удерживать в нем позиции было уже нельзя».

И только в ходе ночного штурма 17 апреля город остался в руках наступавших войск. Вся линия фронта осветилась сигнальными ракетами. Стихийный салют продолжался более часа. На железнодорожном переезде Фишхаузена под артиллерийский обстрел попала машина А.В. Василевского, выехавшего на передовые позиции, чтобы разобраться в причинах медленных темпов наступления. Упорство, с которым оборонялись немецкие войска, заставило его принять решение о замене 2-й гвардейской армии...



Система обороны Пиллау

...Уже после окончания операции оборона противника была внимательно изучена. Занятый немцами полуостров вытянулся в северо-восточном направлении на пятнадцать километров. Мелкий зернистый песок позволил быстро окопаться. Поросшие кустарником и деревьями дюны служили естественным препятствием для движения боевой техники. По всему побережью тянулись высокие обрывы. Через полуостров пролегали одна железная и одна шоссейная дороги. Проселки в это время года оставались практически непроходимыми. Леса и сады маскировали линию обороны. К тому же весна выдалась холодной, с дождями и утренними туманами. Низкая облачность затрудняла действия советской авиации.

На эти преграды опиралась мощная система из шести оборонительных рубежей, каждый из которых был неприступен.

1. В 2-х километрах севернее Лохштедта. Он состоял из противотанкового рва (ширина 4 м, глубина 2,5 м). Перед ним в 100 м и за ним две сплошные линии траншей полного профиля. Железнодорожное полотно и шоссейную дорогу перекрывали пять рядов противотанковых надолбов. Всего в 2-х линиях траншей было 2 дзота, 7 противотанковых орудий, 50 пулеметов, 14 зенитных орудий, 5 самоходных артиллерийских установок и около 100 блиндажей.

2. Лохштедт — Детский курорт (в Павлово). Состоял из двух линий траншей полного профиля. На восточной окраине Лохштедта 3 дзота. Шоссе прикрывалось 2-мя пулеметными точками и 2-мя противотанковыми орудиями. Все имеемые постройки были приспособлены под огневые точки. Пулеметы были расположены через каждые 20—25 метров. Имелось до 150 блиндажей. Юго-западнее Лохштедта в 1—1,5 км проходил сплошной противотанковый ров (ширина6 м, глубина 3—3,5 м).

3. Нойхойзер (Мечниково). Наиболее подготовленный к обороне рубеж. Передний край состоял из сплошной линии траншей полного профиля. У шоссе 3 дзота. Южнее траншеи в 300—400 м проходил противотанковый ров (ширина 4—6 м, глубина 3—3,5 м).

4. В 1 км севернее города Пиллау. Состоял из линии траншей полного профиля. На каждые 100 м было до 3-х пулеметных точек. Большое количество противотанковых орудий и минометов.

Пятый и шестой оборонительные рубежи находились на северной окраине города и состояли из траншей с проволочным заграждением.

Систему оборонительных рубежей немцев смотри на плане «Штурм Пиллау» >>>

Подступы к городу со стороны моря прикрывали 18 бетонированных дотов, расположенных по западному берегу полуострова. Значительную артиллерийскую поддержку сухопутной группировке оказывали корабли на рейде Пиллау (до 7 единиц). Непосредственно сам город был полностью подготовлен к обороне. Весь изрезан траншеями и ходами сообщений со многими убежищами, не считая подвалов домов. В нижних этажах домов были подготовлены укрытые позиции для противотанковых орудий. На ряде улиц созданы баррикады из разбитой техники, бочек, повозок. Город также защищали несколько фортов и крепость. Стены цитадели и ее фортов могли выдержать прямое попадание снарядов большой мощности.

В окрестностях города действовали четыре аэродрома. Дорожная сеть позволяла противнику маневрировать силами, формировать и посылать в бой новые части. По советским войскам вели огонь до 50 артиллерийских, минометных и реактивных батарей, в том числе и шесть 210-мм калибра. Сухопутные части поддерживали 88 танков и штурмовых орудий. С воздуха город прикрывался 45 зенитными батареями. Вместе с зенитной артиллерией кораблей они могли выпускать до 15 тысяч снарядов в минуту.

В Пиллау оборонялись около 40 тысяч солдат и офицеров 6-ти пехотных и танковой дивизий, двух отдельных танковых батальонов, танковой дивизии «Великая Германия», гаубично-артиллерийской бригады, бригады штурмовых орудий, зенитной дивизии, отдельных зенитных полков и множества других частей, отдельных соединений и боевых групп. Оборонявшиеся имели трехмесячный запас продовольствия и патронов. На стенах домов пестрели плакаты: «Мы не капитулируем никогда!», «Победа или Сибирь!» Вся эта группировка понесла в предыдущих боях ощутимые потери, но сохранила свою боевую устойчивость. До немецких солдат довели приказ фюрера сдержать натиск советских войск до полной эвакуации с полуострова сил и боевой техники Вермахта.

В журнале боевых действий 11-й гвардейской армии отмечалось: «…противник в течение всей операции сражался с исключительным упорством, буквально отстаивая каждый шаг и не боясь во многих случаях даже полного окружения. Каждый пленный был взят в результате упорного боя. Большое количество пленных не есть результат полного падения боеспособности противника, а, главным образом, результат искусства и самоотверженности офицеров и бойцов войск армии»...

Изображение
Рубежи немецкой обороны.



...На следующее утро бои развязались с новой силой. Батарея морских орудий Святого Адальберта была взята гвардейцами в рукопашном бою. Штурмовые группы 27-го стрелкового полка сломили сопротивление противника и в Детском курорте. Вблизи этого места погиб командир 16-го гвардейского стрелкового корпуса Герой Советского Союза гвардии генерал-майор С.С. Гурьев. Его именем назвали один из районных центров Калининградской области. Во время ночной разведки командиру стрелковой роты гвардии младшему лейтенанту К.И. Николаеву удалось перейти ров и обойти противника с тыла. Атака принесла успех. Вслед за его солдатами первый оборонительный рубеж преодолели и другие подразделения армии. Ураганным огнем встретил советских солдат замок Лохштедт. Огнем гвардейской артиллерии он был сильно разрушен, но выбить из него противника долго не удавалось. Бои на этажах и в подземельях замка продолжались сутки. И лишь немногим гитлеровцам удалось отойти к городским окраинам...

...В ночь на 25 апреля штаб немецкой обороны переправил через пролив около пятнадцати тысяч солдат и офицеров и семь тысяч раненых. Зарево освещало весь город, а на Русской набережной пылали дома и строения верфи. Повсюду гремели взрывы. На пирсах творилась неописуемая паника. Немецкие солдаты вплавь пытались добраться до противоположного берега. Из Задней гавани вышли буксир «Адлер» и танкер «Кольк». Кроме экипажей, на борту находились рабочие городского Водоканала. Люди, стоявшие на палубе, заметили советские танки на причалах. Они стали последними жителями, оставившими Пиллау.

Накануне днем гвардейцы капитана Скипы овладели траншеей на берегу залива и, продвигаясь вдоль нее, вышли в тыл противника в Камстигаль. В результате этого маневра город был обойден и с востока.

Весь день 25 апреля шли схватки в казармах военного городка Химмельрайх, на территории порта и гаваней, где противники сражались за каждый причал. Каждый подвал, этаж или чердак дома приходилось брать штурмом.

Чем ближе советские солдаты подходили к проливу, тем ожесточеннее сопротивлялся противник. Особенно упорные бои велись в парке Плантаже. Вся земля в этом районе была пристреляна ружейно-пулеметным огнем и артиллерией, но это лишь на короткое время остановило продвижение воинов 31-й гвардейской стрелковой дивизии. К 20 часам немецкий гарнизон Восточного форта сложил оружие. Части 84-й гвардейской стрелковой дивизии штурмом взяли железнодорожный вокзал с десятками эшелонов на его путях. К вечеру советские солдаты переправились через крепостной канал в старую часть города, где бои продолжались всю ночь...




26.April 1945:Pillau geräumt und aufgegeben

Nach dem Marinefährprähme, Landungsboote, Sturmboote und Kutter noch einmal 19.200 Soldaten zur anderen Seite übergesetzt und 7.000 Verwundete nach Hela gebracht hatten, waren am 25. April die Möglichkeiten erschöpft. Nur mit Waffengewalt hatte man die Einschiffung durchführen können. Die Panik, die die Menschen an den Anlegestellen erfai3t hatte, war unbeschreiblich. Viele sprangen ins Wasser, um schwimmend die Nehrung zu erreichen. Und viele ertranken.

In den Straßen tobte der Häuserkampf. Matrosen und Infanteristen fielen Seite an Seite. Russische Panzer schossen, ohne Rücksicht auf die eigenen Soldaten zu nehmen, in die Nahkämpfer. Seekommandant Kapitän Strobel hatte sich zur letzten Verteidigungsanlage, der Marinebatterie Kaddig und der Marinebatterie Mövenhaken, auf die Nehrung begeben. In seinem Gefechtsbericht „Pillau" vermerkte er über die Ereignisse am 25. April 1945:
„Mit dem Hellwerden begann der Kampf um Pillau-Neutief. Ein mehrstündiges starkes Trommelfeuer und intensives Luftbombardement bildeten den Auftakt. Dann erfolgte der Angriff der Sowjets über das Seetief mit gleichzeitiger Landung auf dem Flugplatz Neutief vom Haff her, mit Sturmbooten. Den ganzen Tag über tobt der Kampf. Wann Neutief überwältigt worden ist, entzieht sich meiner Kenntnis. Jedenfalls hielt bis nach diesem Zeitpunkt die Marinebatterie Mövenhaken noch stand.

Etwa gegen 15.30 Uhr erreichte mich noch folgender Funkspruch der Batterie: An Seekommandant. Munition verschossen, Geschütze gesprengt, Geheimsachen vernichtet, melde mich ab.

Im Laufe des Nachmittags schoben sich die ersten Feindpanzer an die Batterie Kaddig heran und wurden unter Feuer genommen. Über das Seetief hat der Russe eine Pontonbrücke geschlagen und setzt im Laufe des Tages eine ganze Panzerarmee über. Aber solange die Batterie Kaddig über Munition verfügt, hält diese Batterie den russischen Vormarsch auf. Gegen 22 Uhr ist von den vier Geschützen nur noch eines klar und gefechtsbereit. Um 24 Uhr erfolgt ein starker Frontalangriff unter gleichzeitiger Landung russischer Pak und Infanterie mit etwa 50 Schnellbooten von See und einer gleichzeitigen Landung mit Sturmbooten von der Haffseite her. Die Batterie wird von allen Seiten umstellt und schließlich im Nahkampf Mann gegen Mann durch erdrückende Übermacht überwunden. Nur wenigen glückt es, wie mir, der Gefangennahme zu entgehen und sich weiter nach Westen in Richtung Kahlberg durchzukämpfen.

Der Kampf um Pillau ist beendet. Pillau selbst ist nur noch ein rauchender Trümmerhaufen. Noch tagelang stehen dichte Rauchwolken über der einstigen Marinegarnison."

Am Ende des Kampfes: Gefangenschaft

Nicht allen gelang es, Pillau zu verlassen, bevor russische Truppen die Stadt besetzten. Zu ihnen gehörte auch Flakkanonier Johann Kannenberg: „Unsere Batterie M.A.A. 533 lag nordöstlich von Pillau an der Ostsee. Der Batteriechef war Kapitänleutnant Melzer, ein Wiener, der Spieß war ein Stabsoberfeuerwerker von Bernitzky, ein Ostpreuße.

Unsere Batterie war ohne Geschütze, die sollten nachgeliefert werden. Deswegen begrenzte sich unser Dienst hauptsächlich auf Küstenüberwachung und intensive Ausbildung an leichten Panzerabwehrwaffen wie Panzerfäusten.

Ich hatte mit meiner Gruppe, als Entfernungsmesser für See- und Luftziele, so lange Dauerwachdienst auf dem E-Meßstand, bis dieser durch Luftangriffe zerstört worden war. Dabei wurde ich wieder verwundet, eine Kopfverletzung. Nach dem 10. April kamen immer mehr versprengte Infanterie-Truppenteile aus Königsberg und Samland zu uns, und die Front näherte sich. Wir wurden ab sofort den Infanterie-Kommandanten unterstellt, in die neuen Einheiten/Züge eingegliedert, und ab ging es ins Feld.

Am 24. April 1945 war für uns der letzte Abwehrangriff. Unter dem Befehl des Zugführers, einem Oberfeldwebel der Infanterie, haben wir uns in einen Sanitätsbunker zurückgezogen, wo die Verwundeten lagen, auch zwei verwundete russische Soldaten waren dabei. Der Sani-Bunker war unter der Roten-Kreuz-Flagge. Am 25. April 45, in den frühen Morgenstunden, nachdem wir die Kampfhandlungen eingestellt hatten, hatte unser Zugführer auf die Aufforderung der Russen hin kapituliert. Mit 30 Mann haben wir den Bunker unbewaffnet verlassen. Draußen mußten wir auf Befehl eines russischen Offiziers unsere Uhren, Schmuck, Ringe und die Kampfabzeichen abgeben.

Gegen Mittag wurde auf der Straße nach Lochstädt eine Gefangenenkolonne von ca. 2-3.000 Menschen gebildet, Frauen waren auch dazwischen. Wir sind in Richtung Königsberg in Marsch gesetzt worden. Etappenweise, über Fischhausen und Heydekrug, kamen wir nach zwei Tagen dort an.

Zweimal haben wir ca. 200 gr. Brot und 1 l Zuckerrübensuppe erhalten. Gefilzt und beraubt wurden wir bei jeder Gelegenheit, so dai3 uns nur die Soldbücher und Familienbilder geblieben sind. Anstatt Stiefeln hatten wir nur die russischen Wallonki oder Zeltschuhe, manche mußten barfuß laufen. Drei ukrainische Hilfswillige wurden vor unseren Augen durch die NKWD Gendarmerie erschossen. Sehr viele verwundete und erschöpfte Soldaten, hauptsächlich aus Königsberg und dem Samland, sind unterwegs liegengeblieben.

In Königsberg wurden wir in die Infanterie-Kasernen hineingedrängt, wo wir auch das Kriegsende am 08.05.45 erlebt haben, krank und hoffnungslos. In Pillau in den Himmelreichsbaracken der Kurfürst-Kaserne hat meine Soldatenzeit begonnen, und vor Pillau fand sie ihr Ende."

Auch für Hans Luksch, einst Kriegsfreiwilliger, endete der Krieg anders als erwartet. „Russische Gefangenschaft", so hatte er in den letzten Monaten an der Front gehört, „ist schlimmer als der Tod". Hans Luksch:

„Am 25. April 1945 hörten wir, daß der Russe bereits auf der Nehrung sein sollte. Da wir keine Munition mehr für unsere Geschütze hatten, wurden wir mit Handfeuerwaffen und MGs ausgerüstet. Abends mußten wir raus, um einen Angriff der Russen von der Seeseite abzuwehren. Unsere Landungsboote mußten wegen des gezielten Feuers der Russen die Anbordnahme von Verwundeten vorübergehend unterbrechen.

Am 26. April vollzog sich mein Schicksal. Das Artilleriefeuer der Russen wurde so stark, daß wir uns aus unserem Bunker nicht mehr herauswagen konnten. Wir saßen buchstäblich fest, wie in einer Mausefalle aus Beton. Uns war jetzt auch alles egal. Wir begannen die Stunden zu zählen. Und mit jeder Stunde schwand die Hoffnung, hier noch herauszukommen. Als des Nachts die Russen das Feuer auf Pillau eingestellt hatten, wußten wir: Pillau ist gefallen.

Wir begannen unsere Gasmasken wegzulegen und unsere Waffen.Meine Uhr versteckte ich und nahm auch dem toten Leutnant neben mir Uhr und Erkennungsmarke ab. Nicht lange danach betrat der erste Russe unseren Bunker, er war noch sehr jung. Mit der Maschinenpistole im Anschlag verlangte er nicht etwa als erstes unsere Waffen, sondern unsere Uhren. Ich gab ihm beides, weil er es sonst mit Gewalt genommen hätte. Für uns war in dieser Stunde der Krieg beendet, doch Grausameres stand uns noch bevor." Am 26. April 1945 war der Kampf um Pillau zu Ende gegangen. Um 4.30 Uhr hatte der letzte Marinefährprahm am Nordhafen abgelegt. Die Zurückbleibenden mußten auf weitere Prähme warten. Doch es kam keiner mehr. Plötzlich waren die Russen da. Als sie ihre Maschinengewehre in Stellung brachten, hoben die letzten deutschen Verteidiger die Arme. In einer langen Kolonne marschierten sie durch die Seestadt. Die meisten Soldaten sahen nur geradeaus, denn links und rechts lagen nur Tote. Deutsche und Russen...



Перевод (корявый) с немецкого мой.

После морские баржи, десантные боты, штурмовые боты и катера перевезли еще раз 19.200 солдат к другой стороне übergesetzt и 7.000 раненых на Hela, после чего их возможности 25 апреля были ограничены. Только с силой оружия можно было провести посадку на судно. Паника, в которую впали люди на причалах, была неописуема. Многие прыгали в воду, чтобы достигнуть вплавь косы. И многие тонули.
На улицах бушевал уличный бой. Матросы и пехотинцы падали один за другим. Русские танки стреляли не обращая внимание на собственных солдат, в упор. Морской комендант капитан Штробель отправился к последним защитным сооружениям, морской батарее Kaddig и морской батареи Mövenhaken, на косу. В его боевом донесении "Pillau" он отмечал о событиях 25 апреля 1945:
" Борьба вокруг Pillau-Neutief началась с рассветом. Многочасовой сильный ураганный огонь и интенсивная воздушная бомбардировка подготовили начало. Тогда происходило нападение советов на Seetief с одновременной высадкой на Flugplatz Neutief с залива, со штурмовых катеров. Весь день бушует борьба. Когда Neutief был захвачен, мне неизвестно. Во всяком случае, морская батарея Mövenhaken еще держалась до этой даты.
Например, около 15.30 ч. следующая радиограмма батареи еще дошла до меня: морскому коменданту. Боеприпас расходован, орудия взорваны, секретные документы уничтожены, сообщают они мне.
В течение второй половины дня первые вражеские танки двигались по направлению к батарее Kaddig и по ним был открыт огонь. Seetief русские атаковали понтонный мост и расположили там в течение дня всю танковую армию. Но до тех пор пока батарея Kaddig распологает боеприпасом, эта батарея останавливает продвижение русских.
Около 22 ч. ясно, что 4 орудия только лишь и находятся в боевой готовности. 24 ч. сильное фронтальное наступление происходит одновременно с высадкой русских орудий и пехоты с примерно 50 быстроходных катеров с моря и одновременной высадки со штурмовых катеров со стороны залива. Батарея станет от всех сторон блокирована и, наконец, в ближнем бою, мужчину на мужчину подавляющим перевесом побеждена. Только немногим это удается, как мне ускользнуть от взятия в плен и пробиваться дальше на запад в направлении Kahlberg.

Борьба вокруг Pillau закончена. Сам Pillau является только лишь дымящимися грудами развалин. Еще целыми днями стоят плотные облака дыма о прежнем морском гарнизоне. "


Не всем удавалось покидать Pillau, прежде чем русские пехотинцы занимали город. Рядовой зенитной артиллерии Иоганн Канненберг также принадлежал к ним: " Наша батарея M.A.A. 533 находилась к северо-востоку от Pillau на Балтийском море. Командиром батареи был капитан-лейтенант Melzer, житель Вены, der Spieß был Stabsoberfeuerwerker Bernitzky, восточный пруссак.
Наша батарея была без орудий, они должны были быть присланы позже. Поэтому наша служба ограничивала себя преимущественно контролем побережья и интенсивным обучением в использовании легкого оружия противотанковой обороны, такой как фаустпатрон.
Я имел с моей группой дальномер для морских и воздушных целей, так долго нес продолжительный караул на измерительном состоянии E, до тех пор пока он не был разрушен воздушными налетами. При этом я снова выбывал, был ранен в голову. После 10 апреля все больше разогнанных воинских частей пехоты из Кенигсберга и Samland прибывали к нам, и фронт приближался. Мы подчинялись с этой минуты пехотным командирам, присоединялись к новым частям, и сразу же шли на позиции.
24 апреля 1945 было для нас последним днем защиты. При команде командира взвода, обер-фельдфебеля пехоты, мы удалились в санитарный бункер, где раненые лежали, также 2 пленных русских солдата принимали участие. Санитарный бункер был под флагом с красным крестом .
25 апреля 45, в ранние утренние часы, после того, как мы прекратили боевые действия, наш командир взвода по приглашению русских капитулировал. С 30 мужчинами мы покинули бункер без оружия. Снаружи мы должны были отдавать по команде русского офицера наши часы, украшение, кольца и боевые знаки.
К полудню колонна пленных примерно 2-3.000 людей образовывалась на улице после Lochstädt, женщины были также между тем. Мы были установлены в направлении Кенигсберга в марше. Поэтапно, о Fischhausen и Heydekrug, мы там прибывали через 2 дня.
Дважды мы получили примерно 200 г хлеба и 1 л супа их сахарной свеклы. Вещей лишались мы при каждом случае, таким образом нам остались только книги денежного довольствия и семейные фотографии. Вместо сапог мы имели только русский Wallonki или палаточные ботинки, некоторые должны были бежать босиком. 3 украинских хиви были застрелены перед нашими глазами жандармерией НКВД. Очень много пленных и измученных солдат, преимущественно из Кенигсберга и Samland, остались лежать на дороге.
В Кенигсберге нас затиснули внутрь пехотных казарм, где мы пережили конец войны 08.05.45, с болью и безнадежностью. В Pillau в Himmelreichsbaracken der Kurfürst-Kaserne началось моя солдатская жизнь, и перед Pillau она нашла ее конец. "

Также для Hans Luksch, когда-то военного добровольца, война закончилась иначе чем были его ожиданиям. " Русский плен ", так он услышал в течение последних месяцев на фронте, " хуже чем смерть ". Hans Luksch:
" 25 апреля 1945 мы слышали, что русские должны были быть уже на косе. Так как мы больше не имели никакого боеприпаса для наших орудий, мы вооружились ручным оружием и пулеметами. Вечером мы должны были идти наружу, чтобы отражать нападение русских с морской стороны. Наши десантные катера должны были временно прервать из-за целенаправленного огня русских эвакуацию раненых
26 апреля решилась моя судьба. Артиллерийский огонь русских стал настолько сильным, что мы не могли больше рисковать выйти из нашего бункера. Мы застревали буквально, как в мышеловке из бетона. Нам все также безразлично теперь. Мы начинали считать часы. И с каждым часом исчезала надежда выйти отсюда. Когда ночью русские установили огонь по Pillau, мы знали: Pillau потерян.
Мы начинали откладывать наши противогазы и наше оружие. Я прятал мои часы и забрал также у мертвого лейтенанта рядом со мной часы и личный знак. Спустя немного времени первый русский вступал в наш бункер, он еще был очень молод. С пистолетом-пулеметом в руке он вовсе не требовал как первое наше оружие, а наши часы. Я давал ему и то и другое, так как он взял бы иначе силой это. Для нас война была закончена в этот час, все же, более жестокое ожидало нас еще дальше. "
26 апреля 1945 закончилась борьба вокруг Pillau. 4.30 ч. последний Marinefährprahm в северной гавани отошел. Отстающие должны были ждать следующие паромы. Все же, никто больше не прибывал. Внезапно появились русские. Когда они приводили пулеметы в боевое положении, последние немецкие защитники поднимали руки. В длинной колонне они маршировали по морскому городу. Большинство солдаты смотрели только прямо, так как слева и справа лежали одни мертвецы. Немцы и русские.
DOROSCH
Интересующийся
Сообщения: 209
Зарегистрирован: 16-04-2007 17:25:01
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 49 раз
Поблагодарили: 17 раз

Сообщение DOROSCH »

Представляю, какой настрой был у наших, если даже лётчик из сбитого самолёта прихватил с собой автомат и вёл из него огонь, спускаясь на парашюте в расположение врага...

В мирное время, такое в голове не укладывается...
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Еще немного перевода.

...Am 13. April 1945 begann die russische Offensive mit der inzwischen üblichen haushohen zahlenmäßigen Überlegenheit. Besonders prekär war die Lage für die Deutschen im Norden. Die 95. Infanteriedivision löste sich in ihre Bestandteile auf, und die nördlich davon gelegene 551. Volksgrenadierdivision setzte sich Richtung Süden ab, um den Kontakt mit den anderen deutschen Verbänden zu halten und nicht eingekesselt zu werden. Damit fiel auch der Nordwesten des Samlandes in russische Hand und die Deutschen hatten zusätzlich zur Ost- eine Nordfront zu verteidigen. Von beiden Richtungen drängten die Sowjets nun Richtung Pillau und Kurische Nehrung.
Am 17. April stießen die Rotarmisten auf den Tenkitter Riegel. Einen Schwerpunkt der deutschen Verteidigung bildeten die Marinebatterien. Sie waren zwar eigentlich für die Bekämpfung von Flugzeugen ausgelegt, ließen sich aber auch im Kampf gegen Panzer und Infanterie einsetzen. So hielten sich die Flakbatterien Adalbertkreuz und Lochstädt noch, als die deutsche Infanterie um sie herum schon zurückgewichen war. Umzingelt und vom Nachschub abgeschnitten, hatten aber auch sie sich irgendwann verschossen. Nach dem Abfeuern der letzten Granate setzte die Besatzung von Adalbertkreuz den Kampf mit Handfeuerwaffen buchstäblich bis zum letzten Mann fort. Als die Besatzung der Batterie Lochstädt ihre Munition verbraucht hatte, zerstörte sie die Geschütze und schlug sich zur gleichnamigen Ordensburg durch, wo sie sich verschanzte. Der per Funk abgesetzten Bitte um Entsatz wurde zwar entsprochen, aber die Hilfe kam zu spät. Als die deutschen Sturmboote auf den Lochstädter Sand glitten, stand die Burg bereits in hellen Flammen. Da der Stoßtrupp auf die vereinbarten Signale keine Antworten erhielt, dafür aber die Sowjets mit Maschinengewehren das Feuer eröffneten, trat er den Rückzug an. Er war zu spät gekommen. Der Tenkittenriegel war geknackt.
Das gleiche wiederholte sich vor Neuhäuser, das die Sowjets wohl in der Nacht zum 24. April im harten Kampf um jedes Haus besetzten. Auch hier bildete die Marinebatterie eine Hauptzelle des Widerstandes. Am Morgen des 24. April hatte die Rote Armee die äußere Befestigungslinie Pillaus erreicht.
Nun begann der Kampf um die eigentliche Festung Pillau. Am Abend dieses 24. April kam noch von Hela eine von Generalmajor Maximilian Wengler befehligte Division, aber sie kam zu spät, um noch etwas ausrichten zu können. Am 25. April ging Pillau, nachdem mit letztem Einsatz nochmals 19.200 Flüchtlinge mit Schiffen hatten evakuiert werden können, verloren...


13 апреля 1945 русское наступление началось с обычного огромного числового превосходства. Положение было особенно затруднительно для немцев на севере. 95 пехотная дивизия разделилась на ее составные части, и к северу оттуда расположенная 551 народная пехотная дивизия направлялась в направлении юга, чтобы наладить контакт с другими немецкими силами и избежать окружения. Вместе с тем северо-запад Samlandes также попал в руки русских и немцы должны были защищать северный фронт дополнительно к востоку. С обоих направлений советы теснили немцев в направление Pillau и Kurische коса.
17 апреля красноармейцы наталкивались на Tenkitter заслон. Морские батареи образовывали основную опору немецкой защиты. Они были построены, собственно, для борьбы с самолетами, но можно было направлять, однако, их бороться против танков и пехоты. Таким образом зенитные батареи креста Адальберта и Lochstädt еще держались, когда немецкая пехота уже отступила от них.
Однако, будучи отрезанными от снабжения и окруженными, они не могли защищаться вечно. После выстреливания последней гранаты состав креста Адальберта продолжал борьбу с ручным оружием буквально до последнего человека. Когда личный состав батареи Lochstädt израсходовал ее боеприпасы, они разрушили орудия и пробивалась к одноименному орденскому замку , где они окапывались. По радио была передана просьба о деблокировании, но помощь прибыла слишком поздно. Когда немецкие десантные катера уже скользили по песку Lochstädter, замок стоял озаренный пожарами. Так как поисковая группа на оговоренные сигналы не получила никаких ответов, вдобавок во время этого советы открыли пулеметный огонь, и им прищлось началть отход. Они пришли слишком поздно. Tenkittenriegel был расколот.
То же самое повторилось перед Neuhäuser, который советы занимали, примерно, в ночь на 24 апреля в жесткой борьбе за каждый дом. Также и здесь морская батарея образовала основную точку сопротивления. Утром 24 апреля Красная Армия достигла внешней линии укрепления Pillau. Теперь борьба вокруг настоящей крепости Pillau началась. Вечером 24 апреля возглавляемое генерал-майором Максимилианом Венглером подразделение прибыло от Hela, но оно прибыло слишком поздно, чтобы помочь выравнять ситуацию. 25 апреля, после того, как в последний раз еще 19.200 беглецов смогли эвакуироваться кораблями, Pillau был потерян.


Еще карта боев в Пиллау.
Из книги Reinhard Tiemann, "Geschichte der 83. Infanteire-Division".
83 пд.jpg
Аватара пользователя
logo
ebay-копипастер
Сообщения: 5831
Зарегистрирован: 07-09-2004 05:00:00
Откуда: НН
Благодарил (а): 1407 раз
Поблагодарили: 1307 раз

Сообщение logo »

Пиллау 1945
Пиллау 1945_3.jpg
Пиллау 1945_4.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Немецкая ПЛ U-78, стоявшая в ремонте и потопленная (притопленая) 16.4.1945 у пирса Пиллау огнем 2-й батареи 523-го корпусного артиллерийского полка 11-й гвардейской армии.
Немецкая ПЛ U-78.jpg
В Пиллау базировалось несколько тренировочных флотилий ПЛ.
19-я флотилия до 02.45, затем перебазирована в Киль.
20-я флотилия также до 02.45, затем расформирована.
21-я флотилия с 07.41 по 03.45, затем расформирована.
26-я флотилия до 1945 года, затем ее остатки перебазированы в Warnemünde.

Лодка на фото принадлежала 4-й тренировочной флотилии, базировавшейся в Штеттине.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Немного фотографий взятого Пиллау (нарезка из кинохроники)
Пиллау 1945_5.jpg
Пиллау 1945_6.jpg
Пиллау 1945_7.jpg
Пиллау 1945_8.jpg
Пиллау 1945_9.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Кадры кинохроники, десант на косу Фришес-Нерунг. Бойцы.
десант на косу Фришес-Нерунг_1.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_2.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_3.jpg
Там дальше и в немецкой каске есть боец :)
десант на косу Фришес-Нерунг_4.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_5.jpg
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Еще кадры десанта.
десант на косу Фришес-Нерунг_6.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_7.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_8.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_9.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_10.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_11.jpg
десант на косу Фришес-Нерунг_12.jpg
Аватара пользователя
production
Санта
Сообщения: 896
Зарегистрирован: 13-04-2004 23:00:00
Откуда: Калининград
Благодарил (а): 102 раза
Поблагодарили: 69 раз

Сообщение production »

Фильм с высадкой десанта на косу показывали пару лет назад на краеведческой конференции в Балтийске. Пришли к выводу, что это постановочный фильм, снятый уже после штурма.
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Фильм с высадкой десанта на косу показывали пару лет назад на краеведческой конференции в Балтийске. Пришли к выводу, что это постановочный фильм, снятый уже после штурма.
Вряд ли. Учитывая, что десантов было довольно много, то можно предположить, что это явно не первые, где высаживались под ураганным огнем. Наверное часть косы была уже захвачена и на берег выходили без боя.
С другой стороны, там есть кадры обстрела судов, видны всплески разрывов. На других кадрах принимают раненых на катера с берега. Так что не факт... 8)
Аватара пользователя
Frey Fox
Вячеслав Мысов (15.08.1979 - 10.08.2021)
Сообщения: 845
Зарегистрирован: 21-11-2006 08:17:43
Откуда: Камчатка
Благодарил (а): 43 раза
Поблагодарили: 207 раз

Сообщение Frey Fox »

Подразделения 48-ой армии форсируют на трофейных плавсредствах залив Фришес-Хафф в Восточной Пруссии.
48-я армия в апреле как раз на берегу залива оборону держала, может быть и были какие десанты на косу, неудачные. А может это и не форсирование вовсе, просто у берега ходили...
1 апреля (скорее всего мая) 1945 года
Подразделения 48-й армии форсируют Фришес-Хафф.jpg
На самом деле это самоходное орудие "Хуммель" подбитое в Пиллау, примерно район парка Плантаже.
ВП хуммель.jpg

В продолжении темы о генерале Хенке. Взято из книги С. Якимова.
...Весь день 27 апреля 84-я гвардейская стрелковая дивизия вела бои в северной части Фрише-Нерунга, где оборонялся немецкий гарнизон береговой зенитной батареи «Лемберг»: двадцать пять железобетонных бункеров с толщиной стен и перекрытий от двух метров и более, соединенных между собою ходами сообщений, траншеями полного профиля, оплетенных хворостом. Батарею при­крывали полтора десятка пулеметов, среди них были и счетверен­ные, приспособленные для круговой обороны. Внутри узлов обо­роны имелось пять бетонированных орудийных установок со сталь­ными колпаками и еще двенадцать орудий без них.
Руководство Вермахта пыталось спасти командовавшего обо­роной батареи генерал-майора инженерных войск К. Хенке, отли­чившегося при форсировании водных преград и эвакуации не­мецких войск на Восточном фронте, установив с ним радиосвязь, находившуюся под контролем советской разведки; в самом конце войны немцы перестали кодировать свои переговоры. Но послан­ные за генералом быстроходные лодки из-за обстрелов так и не смогли подойти к берегу. Когда Хенке отклонил требования со­ветского командования о сдаче, тяжелые танки и самоходные ору­дия начали штурм батареи4.
Начальник связи 245-го гвардейского полка майор А. В. Туруханов сразу же после выстрелов, когда еще не успела осесть бе­тонная пыль, бросился вниз по лестнице к массивной металли­ческой двери бункера, гарнизон которого сражался с особым упор­ством. В коридоре на бетонном полулежали трупы. Одна из комнат была набита немецкими офицерами, фигуры которых едва разли­чались в табачном дыму. Из помещения, где работала радиостан­ция. Туруханов вытащил в коридор одного из немецких офице­ров, спросил его о генерале. Немец показал на дверь, за которой стоял человек, он ударил майора в живот. В завязавшейся схватке связисту удалось завладеть оружием генерала и вытолкнуть плен­ника к выходу. «Я генерал и сдамся только генералу!» — попробо­вал тот не подчиниться. На выходе из бункера его ранил один из советских солдат или офицеров. Многие годы А. В. Туруханов хра­нил память о немецком генерале: его оружие и карту с обозначе­ниями советских и немецких войск в Пиллау, — но затем по просьбе своей жены избавился от опасных «реликвий»5.
Командир 84-й дивизии генерал-майор И. К. Щербина прика­зал передать погоны и петлицы с мундира Хенке в разведотдел армии, а затем обратился к стоявшим в строю немецким защит­никам батареи: «Офицеры сражались мужественно и могут похоронить своего генерала на склоне одной из дюн». Повернувшись к солдатам, он добавил: «А вы были трусливы, оборонялись плохо». Ожидавшие развязки своей судьбы немецкие офицеры были по­ражены приглашением на ужин к советскому коменданту Пиллау, где за накрытыми трофейными консервами столами их об­служили советские солдаты. «Его адъютант, хорошо говоривший по-немецки, показался нам гостеприимным хозяином, и пред­стоящий путь в плен уже виделся нам не таким ужасным», вспоминал командир батареи «Лемберг» Курт Кнебель6.

Из донесения командира 84-й дивизии.
Начальнику штаба 16 гв. ск.
Начальнику штаба 36 гв. ск.
К 19. 00. 27. 04.
«245 гвардейский стрелковый полк силами 1-го стрел­кового батальона произвел частную операцию по уничто­жению гарнизона бункера, и к 18. 00. гарнизон, насчитывавший до 500 солдат и офицеров, был пленен, возглавлявший гарнизон генерал Хенке был тяжело ранен и умер. Потери на 27. 04.: убито — 88, ранено — 540. Командный пункт в Нойтифе».

...

Описание батареи впечатляет...
Аватара пользователя
gsm_689
Рисователь полосок
Сообщения: 5573
Зарегистрирован: 21-07-2008 22:05:11
Откуда: Metgethen (поселок Александра Космодемьянского)
Благодарил (а): 2635 раз
Поблагодарили: 4330 раз

Re: Штурм Пиллау.Коса.Капитуляция 9 мая 1945.

Сообщение gsm_689 »

Вот такое есть стихотворное творчество


Фрагмент поэмы М.Н. Сидорова «Свидание с войной»

Я посетил - и неспроста -
Двадцать с лишним лет спустя
Былые прусские равнины,
Цитадель войны-махины:
Гумбинен, Кранц, Тильзит, Метгетен.
О них не знают наши дети.
Не знают про косу Фриш-гаф
И замок Лохштадт, где жил граф.
Теперь уж нет таких названий,
Хотя и встали из развалин те города.
Названья новы, приветливы и не суровы:
Калининград, Багратионовск,
Светлый, Гусев, Черняховск...
Все они на страже мира,
В них нет фашистского вампира.
Я сына взял, чтоб показать,
Где мне войну пришлось кончать
В конце апреля, в сорок пятом,
Артразведчиком, сержантом.
Здесь по пятам гонялась смерть -
Кого схватить, с землей стереть.
И я встречался с ней не раз
В бою, в разведке глаз на глаз.
В рассвете утренней красы
Стоим мы с сыном у косы,
Откуда начали облаву
Мы на врага за порт Пиллау...
Сама коса невелика,
Но битва та была крепка!
Схлестнулись, высекая пламя,
Здесь, на косе, коса и камень...
Снаряды плавили металл,
А скрежет танков душу рвал.
От мин, фугасов и эрэс
Огнем дышал горящий лес.
Смотри, сынок, на эти сосны:
Сейчас поправились и сносны,
Хотя стоят уж много лет
И без погон, без эполет.
Вдоль побережья, слева строго,
На порт Пиллау есть дорога.
Вот здесь, меж рельсов, между шпал,
Под артобстрелом я лежал.
А надо мной платформа с лесом
Была спасителем - навесом.
Вот именно она тогда
Меня от смерти сберегла.
В платформу угодил снаряд,
Разбросив бревна, словно спички.
Очнулся - не поверил сам,
Что жив, что цел, и не нужны медички...
А вот и Лохштадт - форт прибрежный.
Теперь он жалок, не как прежде.
Тогда предстали эти стены
Как ярый бастион измены...
В нем власовцы тогда засели
И огрызались как умели.
Предателей наш генерал
У стен Лохштадта приказал -
К расстрелу всех, кто жив остался,
Кто против Родины сражался...
Был приговор исполнен четко -
Из пулемета, как чечетка...
А мы продолжили свой путь -
В кольцо фашистов сжать, замкнуть,
Чтоб им отрезать все пути,
Не дать уплыть, не дать уйти.
Враг, чувствуя свой крах,
Метался, бился, злился - страх!..
Собрав всю технику в кулак,
Предпринял ряд контратак.
Но быстро мощью огневой,
Атакой танковой лихой
Враг был разбит.
...Замолкли пушки, форты притихли.
Все стало ясно: фрицы сникли.
Пришла пора, пора расплаты
Фашистским извергам проклятым!
Понурив головы, шла молча,
Поджав хвосты, порода волчья.
Колонна пленных в длину косы
Прохладным утром весны-красы...
Запомни, сын: их много здесь -
Бойцов советских, их не счесть;
Они отдали жизнь свою
Здесь, на косе, за жизнь твою...
Ты подойди сюда, поближе,
Да поклонись им всем пониже!
А я пойду в блиндаж с накатом,
Там выпью чарку за солдата.
Ведь с тем солдатом в сорок пятом
Мы жизнь спасли в бою комбату.
Но не спас блиндаж с накатом
Жизнь, так нужную солдату...
Вот и окончен мой рассказ
О днях памятных про нас.
Так посетил я неспроста
Двадцать с лишним лет спустя
Былые прусские равнины -
Цитадель войны-махины...
Ответить

Вернуться в «Следы Второй Мировой войны»